Название: Искусство жить (часть 1)
Автор: Ezergil
Бета: Bel Esprit
Пейринг: Саске/Наруто
Рейтинг: R
Жанр: романтика, немного флафф, психология, философия, хард/комфорт, POV
Размер: миди (9 глав + пролог и эпилог)
Саммари: Что делать, если жизнь дарит лишь один мимолетный лучик солнца? Смерть - не выход, боль - не избавление...
Состояние: завершен
Дисклеймер: герои не мои
Предупреждение: слеш (яой), OOC, AU, изнасилование, смерть персонажа
Размещение: нельзя
От автора: в работе были использованы цитаты известных философов
часть 1 Пролог
«Что такое жизнь?
Интересный вопрос.
Я не возьмусь отвечать на него. Ведь для каждого – это нечто особенное, сугубо личное. Спроси любого человека, и каждый ответит по-своему.
Для меня жизнь – это боль. А еще страх и темнота. Одиночество и страдание.
Мы рождаемся из боли и умираем с болью.
Я тоже родился из боли. Нет, не так. Я родился из БОЛИ.
Только в 10 лет я узнал, что отец погиб мгновенно, везя маму в роддом.
Мама прожила ровно на 3 часа 27 минут дольше.
Знаете, я все-таки думаю, что жизнь – это прозрачное стекло, через которое мы взираем на мир.
Если так, то мое окно разбито вдребезги.
Я не буду описывать свою жизнь, просто скажу, что вся она состоит из кусочков боли. Больших и маленьких. Острых и тупых.
Возможно, человек безграничен в своих возможностях. Но что проще изменить: мир или себя?
Вы не задумываясь, ответите – себя.
А я Вам скажу, что проще планету сдвинуть с орбиты, чем изменить собственную судьбу…»
Дневник Узумаки Наруто, 22 марта 20ХХ год
Закончив писать, он отложил ручку. Небесно-голубые глаза стремительно пробежались по написанным черными чернилами строкам. Вот и все.
Не закрывая тетрадку, юноша встал и быстро разделся до трусов. В свете небольшой настольной лампы можно было различить многочисленные шрамы на загорелой коже. Одни были старыми и давно зарубцевались, другие - воспаленными, но уже заживали. Но были и такие, на которых при каждом движении появлялись красные кровавые бисеринки.
Раньше блондин залепил бы их пластырем и старательно скрыл под мешковатой одеждой. Но не сейчас. Сейчас ему было уже все равно.
Парень прошел в ванную комнату и забрался в чуть остывшую воду. Полежав пару минут, он решительно взял с полочки над ванной лезвие и резко провел им по своим запястьям, чувствуя мгновенную, но такую приятную боль. Боль избавления.
Расслабившись, он откинул светловолосую голову на бортик ванной. Даже сквозь закрытые веки он чувствовал, как вода медленно меняет цвет на кроваво-красный…
Глава 1. Как все начиналось.
По утрам есть такое приятное состояние, когда ты уже не спишь, но еще не открыл глаза. Ты как будто стоишь на тонкой грани и раздумываешь: погрузиться вновь в сон или же проснуться. Ты чувствуешь свое расслабленное тело и мерно стучащее сердце. Теплота обволакивает тебя. Кожей ты отчетливо ощущаешь ткань одеяла, хотя в подсознании все еще вспыхивают картинки ночных видений.
Я открыл глаза и сразу же почувствовал, как в груди что-то тревожно сжалось. Сегодняшний день будет отличаться от других. В мозгу отчетливо проступило слово «Особенный» и никак не хотело исчезнуть. Чуть приподнявшись, я тряхнул головой, пытаясь отбросить его.
В дверь постучались и, не дожидаясь моего ответа, нагло прошли внутрь.
Я печально вздохнул, поскольку знал, кто нарушает мой утренний покой, но все же повернул голову навстречу вошедшему.
— Просыпайся, братишка! – ехидно пропел он, рассматривая мое недовольное лицо. – Ты чего такой невеселый? Сегодня ты встретишься со своими друзьями.
— Отвали, Итачи! – я запустил в него подушкой. – Кого ты называешь друзьями? Сакуру? Эту розоволосую истеричку, что вечно виснет на мне? Или же этого высокомерного идиота Неджи? А может, ты думаешь, что у меня в друзьях психанутый Гаара? – мое утреннее настроение приближалось к отметке «ноль».
— Хм… Какого же ты низкого мнения о своих одноклассниках! — пропел брат с любезной улыбочкой на лице. Ненавижу эту его улыбку! – И все же вставай. Нельзя опаздывать в первый же день.
— Пошел вон! – в него полетела вторая подушка.
Брат в ответ лишь хмыкнул и скрылся за дверью.
Я, нахмурившись, поднялся и медленно поплелся в ванную.
В большом зеркале над раковиной отразился молодой семнадцатилетний парень. Стройное подтянутое тело. Бледная алебастровая кожа. Черные волосы на висках свисали небрежными прядями, чуть скрывая аристократическое (как говорят) лицо, а на затылке короткими вихрами торчали в разные стороны. Четко очерченные тонкие губы. Насыщенная темно-синяя радужка практически сливается со зрачком, и глаза кажутся полностью черными.
Я опять нахмурился. Хотя больше половины девчонок нашей школы влюблены в меня, я не считаю себя красивым. Просто не понимаю, что они во мне находят. Обычная внешность. Да и характер не сахар.
До шести лет я был нормальным улыбчивым ребенком. Но в один момент все изменилось. Большинство людей живет по прямой линии с небольшими плавными изгибами. Моя линия жизни резко повернула, изобразив острый угол в 47,3 градуса.
В истории мира есть такие события, которые круто изменили развитие человечества. Открытие закона всемирного тяготения. Атомная бомба. Первый космический полет. Ну, Вы понимаете…
Для моего внутреннего мира такое событие - смерть родителей. Именно после этого для меня привычной стала маска невозмутимости и каменного спокойствия. Возможно, со стороны я кажусь глыбой льда, но все же я обычный человек со своими мыслями и чувствами. Просто я рано понял, что такое боль, и... не хочу повторений.
Знаете, говорят, ты становишься сильным, если тебе нечего терять. Единственной ниточкой, связывающей меня с реальностью, является старший брат. Только он знает меня настоящего, только ему открыты мои чувства. Именно он вывел меня из небытия.
Что-то я разболтался. А ведь давно пора собираться.
Вздохнув, я открыл кран и подставил ладони под ледяную воду.
* * *
Почему, когда ты чего-то ждешь, время тянется бесконечно? Это такой временной парадокс?
Сейчас только четвертый урок, а кажется, что я провел в классе уже месяц.
И все же какое-то тревожное ощущение.
Я оглянулся. Весь класс был заполнен учениками, и я еще раз убедился, что лучше сидеть одному. Что я и делаю.
Передо мной за партой сидел не кто иной, как наследник крупной финансовой компании Неджи Хьюга. Со своего места я видел только прямую спину и длинные каштановые волосы, собранные в низкий хвост. Но я сразу вспомнил, что главным его отличием являются бледно-фиолетовые глаза. Рядом с ним сидел наш неиссякаемый источник «силы юности» ака Рок Ли в неизменном безобразном зеленом костюме.
Даже не оборачиваясь, я знал, что за моей спиной, растянувшись на парте, лежал самый ленивый гений всех времен и народов, а именно Шикамару Нара. Его негромкие посапывания перемешивались с хрустом поедаемых чипсов, что свидетельствовало о наличии рядом лучшего друга гения – Акимичи Чоджи.
Метнув косой взгляд направо, я приметил вечную ссору двух соперниц и истеричек нашего класса. Ой, я имел в виду, что справа от меня была парта Харуно Сакуры и Яманако Ино. Кислотный ярко-розовый цвет волос Сакуры меня раздражал, поэтому я быстро перевел взгляд налево. Там сидел наиболее адекватный из моих одноклассников. Почему адекватный? Потому, что он был неприметным, молчаливым и никуда не лез. Однако Абураме Шино можно только посочувствовать, ибо рядом с ним сидел непоседливый «живчик» — Инудзука Киба. Слава Каме, хоть он не тараторил про «силу юности». Нам и одного такого вполне достаточно.
Остальных нечего и описывать…
Хотя, есть еще и Гаара. Хорошо, что в этом году он в параллельном классе. А то вновь попал бы в наш. Тьфу-тьфу-тьфу.
Я посмотрел на нашего учителя. Вот кто мне всегда нравился, хоть я этого и не показывал. И не за то, что он вел мой любимый предмет – физику. А за то, что Ирука-сенсей был справедливым, доступно излагал учебный материал и всегда улыбался. Ах, да, еще он наш классный руководитель.
Но даже физика меня сегодня не прельщала. Я закрыл глаза и уронил голову на скрещенные на столе руки, все больше погружаясь в невеселые мысли. От мысленного проигрывания (в который раз) смерти родителей меня спас стук в дверь. Приподнявшись, я увидел, как в класс зашла директриса.
— Внимание! В этом году у вас будет новенький. Прошу любить и жаловать! — сказала она, сверкая карими глазами.
— Хорошо, Тсунаде-сама, — сенсей улыбнулся и кивнул, от чего его высокий каштановый хвостик немного растрепался.
Директор скрылась в дверном проеме, и через секунду перед нами появился странный паренек.
Я отвернулся, но сразу же вновь посмотрел на него.
Светлые золотистые волосы были сильно растрепаны, будто их владелец понятия не имел о расческе. Изящные дуги бровей. Маленький носик. Полные губы сейчас нервно закушены. На щеках странные тонкие горизонтальные шрамы, по три на каждой.
А глаза…
Знаете, когда смотришь на чистое голубое небо без единого облачка, начинаешь чувствовать его безграничность. И так хочется прикоснуться. Но когда ты смотришь на него через стекло… Цвет не поменялся, но всем своим существом ты чувствуешь эту преграду, мешающую приблизиться к бесконечности.
Его глаза были небесно-голубыми. Но взгляд был пустым. Даже не пустым, а отрешенным. Есть такое состояние, когда ты вроде бы смотришь вперед, но ничего не видишь, так как полностью погружен в свой внутренний мир.
Худое хрупкое тело скрывалось под мешковатой одеждой, состоящей из черных спортивных штанов и оранжевой выцветшей байки. На ногах красовались старые стоптанные кроссовки, а в руках новенький сжимал маленький потертый рюкзак.
Не знаю как для других, а мне он напоминал маленького запуганного котенка.
— Как тебя зовут? — Ирука-сенсей подошел чуть ближе и вновь улыбнулся. Парень втянул голову в плечи и начал затравленно озираться. Необычная реакция на такой простой вопрос.
— Узумаки Наруто, — тихо прошептал он, взглянув на учителя. Тот моргнул, наверняка тоже удивившись такой реакции, но быстро взял себя в руки.
— Отлично, Наруто. Садись на свободное место, — сказал Умино и вновь начал вещать о том, что мы будем изучать в этом году.
Я вздрогнул. Единственное свободное место…
Сгорбившись, мелкими шажками он дошел до моей парты и аккуратно опустился на соседний стул. Медленно достал тетрадь и ручку, опустив сумку на пол, и затих. Голова опущена, локти крепко прижаты к телу. Он очень старался показаться маленьким и незаметным.
Что тебя так напугало, котенок? Неужели мы такие страшные?
Светловолосая голова чуть качнулась - он осмотрелся. Не заметив моего заинтересованного взгляда, Наруто приподнял рукав кофты, оголяя руку. Приставив острый конец ручки к нежной коже внутренней стороны запястья, он начал медленно нажимать на нее. Мои глаза удивленно расширились. Я знал, что на этом месте уже будет синяк, а парень продолжал надавливать все сильнее и сильнее. Он хочет проткнуть кожу??
Внезапно прозвенел звонок. Блондин быстро убрал ручку и опустил рукав на место. Подхватив свою сумку, он вскочил и стремительно выбежал из класса.
Я перевел дыхание. Что это было, черт возьми?!!
Глава 2. Неохотное наблюдение
«Есть такая поговорка, что родителей не выбирают. Но почему только родителей? Ведь мы многого не выбираем. Например, если бы у меня была возможность, я бы не появлялся в мире. А зачем? Жить в нашем мире – это чувствовать постоянную боль, ощущать ее каждой клеточкой своего тела и души.
Вы верите в Бога? Я верю. А еще верю, что ему наплевать на нас. Мы как игрушка, которой поигрались и выкинули. Или бросили в воду, наблюдая: поплывет, аль нет. За грешную жизнь нас пугают адом. Но что такое ад, по сравнению с нашим существованием?
Я появился на свет 10 октября 19ХХ года. Я не знал своих родителей, они умерли при моем рождении. Не знаю, кто заботился обо мне, когда я был грудным ребенком, и заботились ли вообще. Но все свое детство я провел в приюте.
Я думаю, очень не многие знают, что такое приют.
Это поле боя. Здесь царит закон «сильный бьет слабого». И уже с шести лет, я начал бороться за существование под солнцем. Я всегда выделялся, так как у меня необычная внешность для типичного жителя Японии. Не каждый может похвастаться светлыми волосами, голубыми глазами и загорелой кожей. И опять же, я не выбирал такую внешность. И хоть в большинстве случаев именно из-за нее я получал больше всего ударов, я не променяю ее ни на что, ведь это единственное, что мне осталось от родителей.
Никто из воспитателей не обращал внимания на то, что с постоянной периодичностью у меня появлялись синяки и ссадины по всему телу. Им было все равно, а я научился скрывать их под одеждой, которая была на два-три размера больше. Ближе к десяти годам, я уже вовсю пользовался медицинским пластырем, ибо окружающим синяков и ссадин стало катастрофически мало. На моем теле теперь все больше появлялись царапины, уколы и порезы.
Именно в этот момент я понял, что мне необходимо…»
Дневник Узумаки Наруто, 17 марта 20ХХ год
* * *
Ну и что это было, черт возьми?!!
Именно этот вопрос не давал мне покоя весь вечер. Я не мог понять его поступки. Я не мог понять их причину. Но моя заинтересованность много значила. Что в нем особенного?
Наша школа – это не просто место учебы. Не только «дом знаний». Это место, где ты впервые проявляешь себя. Находишь друзей, врагов, знакомых. Это как в природе. Есть «хищники», «жертвы», «падальщики», «хамелеоны» и тому подобное.
Я уже знаю, кем будет он. И это не должно меня беспокоить. Так почему, когда я представляю это, сердце болезненно сжимается в груди? Почему хочется быть к нему ближе, отгородить ото всех? Почему хочется превратить пустые голубые глаза в ограненные сапфиры с восхитительными бликами? И почему так хочется узнать его характер, привычки и маленькие слабости?
Такого со мной еще никогда не было. И это немного пугает.
Промучившись всю ночь и, так и не заснув, я решил оставить все как есть, и не предпринимать никаких действий. Просто не обращать внимания. Быть таким как всегда: холодным и отчужденным.
Однако, абстрагироваться у меня не вышло.
* * *
— Учиха, постой! – услышал я на следующий день знакомый голос. Обернулся: ко мне быстро приближался запыхавшийся Ирука-сенсей. – Найди новенького и через 15 минут будьте в моем кабинете, — сказал он и, не дожидаясь моего ответа, скрылся за следующим поворотом.
Я вздохнул и отправился на поиски. Недолго думая, я направился к школьным шкафчикам и увидел такую картину: трое хулиганов прижали абсолютно не сопротивляющегося парня к стене и, насмехаясь, тянули к нему руки явно с недобрыми намерениями. Блондин, сжавшись и закрыв глаза, прижимал к себе рюкзак, ожидая удара.
Мои руки неосознанно сжались в кулаки, а глаза яростно сощурились.
— Что здесь происходит? – от холода в моем голосе вода могла замерзнуть. Парни обернулись. Наруто даже не пошевелился.
— Учиха, чего тебе? – ухмыльнулся главарь. – Не видишь, мы играем?
— Играете? – рыкнул я, подходя ближе. Однако тут прозвенел звонок.
— Ну ладно, — мерзко прошипел один из них и, нагнувшись к Узумаки, добавил: — мы еще не закончили, лисеныш.
Когда они ушли, я присел на корточки рядом с Наруто. Вблизи его лицо показалось мне еще красивее, несмотря на то, что было бледным из-за последних событий. Я смотрел на светлые пушистые ресницы, чуть вздернутый носик с мелкими веснушками, пшеничные волосы, завивающиеся на висках, тонкие пальцы, не отпускающие сумку…
— Пойдем, нас ждет Ирука-сенсей.
Он открыл глаза.
Я сглотнул, чувствуя, что меня засасывает. Все глубже и глубже. Как ни странно, отвлек меня сам блондин, а именно то, как дрожали его руки, когда он поднимался. Присмотревшись, увидел, что оба его запястья были заклеены пластырем. Хм, неужели он порезался? Да что происходит?
Мы зашагали в сторону учительской. Я заметил, что на его черной сумке изображен интересный рисунок. Вроде бы лисица, но злобный взгляд алых глаз, кровожадный оскал, а также девять хвостов вместо одного, наталкивали на мысль, что это необычное животное. Мой взгляд опять вернулся к его запястьям. Их не было видно из-за длинных рукавов, но ведь я уже знал, что там.
Остановившись возле нужной двери, я постучался и, услышав «Войдите!», быстро зашел внутрь.
Учитель сидел, склонившись над столом, и что-то быстро писал в тетради. Я взглянул на порядочную стопку работ на проверку, и сел за первую парту. Наруто опустился рядом.
Сенсей поднял голову и положил ручку.
— Наруто, — мягко начал он, и взгляд карих глаз скрестился со взглядом голубых. – Я ознакомился с твоим личным делом. – Даже через парту я почувствовал, как блондин вздрогнул. – Наруто, я знаю, как тебе тяжело, — продолжил он. – Я сам из детдома. Но теперь ты в нашей школе. Скоро у тебя появятся друзья.
Я скептически приподнял правую бровь. Наивный сенсей.
– Я не хочу, чтобы это повторилось вновь. – Руки Узумаки, которые он спрятал под парту, задрожали. Хм. Это? Что «это»?
— Ирука-сенсей… — прошептал блондин.
— Нет, Наруто, — голос учителя стал более строгим. – Чтобы такого больше не было! – парень опустил глаза. – Приподними кофту.
Закусив губу, он быстро помотал головой.
– Я так и думал, — вздохнул учитель и повернулся ко мне. – Саске, я могу на тебя рассчитывать?
— А что… — начал я, но меня перебили.
— Я хочу, чтобы ты наблюдал за ним. Если такое произойдет вновь, ты немедленно сообщишь мне.
— «Такое»?
— Ну… Если у него появятся новые раны, — объяснил учитель.
Я утвердительно кивнул, хотя вопросов становилось все больше.
Выйдя в коридор, я резко повернулся к блондину. Настало время ответов.
— Что происходит?
— Какая тебе разница? – впервые огрызнулся парень, не глядя на меня. – Кто ты вообще такой? Ты ничего обо мне не знаешь.
Голубые глаза, наконец-то, посмотрели на меня. Столько в них было боли и невыплаканных слез, что я невольно отступил. И, разозлившись на собственную реакцию, вновь шагнул вперед и схватил его чуть выше заклеенных запястий.
— Отвечай, кто это сделал? – решительно спросил я. Парень попытался вырваться, но я держал его крепко.
— Ты ничего не понимаешь, — тихо сказал он и резко дернул руки. Услышав звук рвущейся ткани, я машинально разжал хватку, чем Наруто не преминул тут же воспользоваться, пятясь от меня все дальше и опять же не глядя в глаза.
Почему-то сильно кольнуло в груди, когда блондин удалялся, медленно шагая по коридору.
* * *
Сентябрь прошел довольно спокойно, невзирая на обстоятельства. Та же школа, те же уроки, те же одноклассники… И лишь ситуация со светловолосым парнем разбавляла засасывающее чувство бесконечного однообразия.
Как и было поручено, я приглядывал за Наруто.
Я не замечал у него новых ран. Это немного успокаивало, хотя не полностью. Хотелось узнать, кто причиняет вред блондину, и тогда… Что тогда, я и сам толком не знал. Но теперь я уверен, что не смогу оставить все просто так. У меня появилось стойкое впечатление, что даже без просьбы Ируки-сенсей, я бы все равно пристально наблюдал за новичком.
У него не появилось друзей, впрочем, как и врагов. Но большинство школьников выливали на него тонны насмешек, презрения и злорадной жалости. Тычки, пинки и смешки преследовали его повсюду. Остальные же просто не обращали внимания. Они проходили мимо, не замечая, что буквально в паре метров от них страдает живой человек.
Неужели и я был таким же? И он изменил меня одним своим присутствием? Наблюдая со стороны, я ужасался поведению окружающих меня людей. Я не понимал, почему они так реагируют на него. Возможно, из-за интригующего контраста: слишком яркая внешность с сильнейшими попытками не привлекать к себе внимания. Он ни с кем не разговаривал, старался ни к кому не приближаться, он был словно в собственном мире.
Как оказалось, Узумаки был довольно-таки сообразительным парнем. Он не мог внятно ответить на вопросы у доски, но его письменные самостоятельные работы были одними из лучших в классе. Ему одинаково легко давались как точные науки, так и гуманитарные.
Все было бы хорошо, не будь все настолько плохо…
В конце первой недели октября все начало меняться. Стали появляться круги под голубыми глазами. Бледность. Неуклюжесть. Рассеянность. Нервозность. Слишком глубокая отрешенность. Казалось, в школу он ходит на автомате. Даже золото волос немного поблекло.
Я заметил, что он начал странно прикасаться к своим плечам, животу, бедрам. Это добавляло в и так громадную кучу все больше вопросов. Мое безграничное терпение подходило к концу. И когда я уже решился поговорить с нашим сенсеем, наступил переломный момент.
Тогда я еще не знал, почему он пришелся именно на десятое число.
В тот день ничто не предвещало беды. И хотя я замечал, что Наруто все хуже, не ожидал, что все произойдет таким образом.
На перемене между второй и третьей парой я зашел в школьный туалет. Сначала я подумал, что здесь никого нет, но через некоторое время отчетливо услышал болезненный стон в одной из кабинок. Ни о чем думая, я подошел и резко распахнул дверь. То, что я увидел, заставило меня оцепенеть на несколько секунд, а потом мгновенно подскочить, бешено оглядываясь в поисках того, чем можно остановить кровотечение.
Рана выглядела ужасно. Будто кто-то методично вырезал страшные иероглифы на загорелой коже под ребрами и на животе Наруто. Мои руки заливала теплая жидкость, а я не мог оторвать взгляд от голубых глаз, затуманенных пеленой боли. И было такое чувство, что в эту самую минуту душевная боль разрывала его сознание больше, чем физическая. Я смотрел на лицо без единой кровинки, дрожащие руки, прерывистое дыхание, и мое собственное сердце разрывалось от боли.
Так или иначе, я с трудом заставил себя сбросить наваждение и, подняв такое легкое и холодное тело, на нереальной скорости помчался в медпункт. Пробегая по одному из пустых коридоров (так как началась новая пара), я услышал, как Наруто шепотом повторяет одно и то же слово, словно мантру — «Сегодня». Сильнее прижав его к груди, я спросил о единственном, что занимало мои мысли в эту секунду, словно лава, прожигая сознание:
— Кто?! Скажи мне, кто это сделал?!!
— Я… — прошептал Узумаки побледневшими губами, слабо схватив меня за ворот рубашки. – Это сделал я сам…
Глава 3. Попытки дружбы.
«Вы думаете, я жалуюсь на свою жизнь? Нет, жалость не для меня. Я просто рассказываю свою историю. Хотя, с другой стороны, кому она нужна? Я почти на 100% уверен, что эту тетрадку будут читать только мои глаза. Но, тем не менее, я пишу это.
Именно в десять лет у меня возникла зависимость.
Нет, я не стал пить, курить и колоться.
За все свои годы жизни, я видел только боль. Поэтому не удивительно, что я стал от нее зависим. Она стала неотъемлемой частью моей жизни. Частичкой моей разбитой души. Одним из ее осколков.
Мне все так же не нравилось, что меня избивают по любому поводу.
Но вот боль, которую я причиняю сам себе, была восхитительна. Ведь я мог чувствовать. Чувствовать собственное тело. Собственную кровь, которая медленно вытекала из меня. Я наслаждался нервными импульсами в мозгу. Видом краснеющей и набухающей на глазах раны.
И я знал, что сделал это сам.
Я причинял себе боль, но мои страдания затопляли мое чувство вины, одиночества, стыда…
Все началось с банального. Однажды меня подстерегли в пустом переулке пятеро старших ребят. Они мерзко улыбались, а глаза были заплывшими от той дури, которую они принимали. Я вздрогнул и понял, что снова попал под раздачу. Меня схватили и начали методично избивать. Тогда я лишился нескольких зубов, сломал палец, вывихнул плечо, сильно ушиб колено и обзавелся глубокой раной на правом плече (не без посторонней помощи, разумеется). Уже в своей комнате я долго отплевывал кровь и стирал остатки своего унижения. Разрезая бинт, чтобы замотать свежую рану, моя рука соскользнула и я прошелся ножом по собственной коже между большим и указательным пальцами. По ладони потекла кровь. Я замер. Это было совершенно иначе, по-другому. Меня пронзило непонятное чувство. Оно не было плохим, и чтобы понять его я повторил движение еще раз. Намерено. И мне понравилось. Понравилось настолько, что я не смог не сделать этого еще раз. А потом еще. И еще. И еще…»
Дневник Узумаки Наруто, 18 марта 20ХХ год
* * *
— Эй, Саске! – я нахмурился от того что меня вырывают из собственных размышлений и взглянул на того смертника, который меня отвлек. – Что происходит, Учиха? – допытывался Хьюга. – Почему ты носишься с этим ублюдком? Мои кулаки сжались, а челюсть свело от безмолвной ярости.
— С чего это тебя волнует, Неджи? – мой голос оставался спокойным, хотя взглядом я пытался испепелить его, чтобы потом с садистским удовольствием развеять пепел по ветру.
— Он не нашего круга. И я удивлен, что ты обращаешь на него столько внимания, хотя всегда был холодной сволочью, — и он засунул руки в карманы.
— То, что я делаю, тебя не касается, Хьюга! – я отвернулся, пытаясь подавить в себе жажду самого настоящего убийства. – Еще раз оскорбишь его, и у тебя возникнут проблемы.
Я встал с подоконника и отправился в класс. Жаль, что я не увидел, как злобно сощурились светло-сиреневые глаза…
— Саске-кун!!! – вопль в два голоса раздался по всей классной комнате. Ой, блядь, как они меня достали. Отцепив от себя этих прилипал, я прошел дальше и сел за свою парту.
— Саске-кун, а пойдем сегодня вечером в кино? – спросила Харуно, усевшись на стул рядом и теребя свои отвратительного цвета волосы.
— Отвянь, Сакура! – прошипела Яманако. – Саске-кун пойдет со мной, правда? – она повернулась ко мне и улыбнулась, нагнувшись над моей партой и выставляя напоказ свои сомнительные «прелести».
— Хм, — я посмотрел в окно, игнорируя обеих и вновь погружаясь в собственные мысли.
Я всегда отличался сообразительностью, поэтому сразу же понял, что случилось в тот день, и что вообще происходит с блондином. Поэтому всю следующую неделю после того случая я методично штудировал библиотеку в поисках необходимой мне литературы. А находя, читал все подряд, начиная от мелких статей в малотиражных изданиях и заканчивая объемными книгами именитых мастеров литературного слова.
Для Наруто 10-е число оставило после себя несколько швов на животе, а также многочисленные синяки, шрамы и царапины в различных местах. Хотя я не уверен, что они появились именно в тот день, а не раньше. Никто в классе не узнал, что приключилось с новичком, и почему он отсутствовал три дня, в принципе их это и не беспокоило. У меня же состоялся серьезный разговор с Ирукой-сенсеем, в котором я клятвенно пообещал, что больше не допущу такого. Учитель на меня странно взглянул, наверняка удивляясь моему энтузиазму в помощи пареньку, но лишь покачал головой. А к Наруто вновь вернулось какое-никакое настроение. Так или иначе, он ходил в школу, выполнял домашние задания, но все также сторонился всякого общения, закрывая свое сердце от любого постороннего контакта.
* * *
Я хмуро рассматривал мелкие чаинки, плавающие в моей кружке и нетерпеливо подбирал слова, пытаясь начать серьезный разговор. Это было утро 11-го октября.
Угрюмо вздохнув, я понял, что мне просто жизненно необходим совет, потому оторвался от чашки и посмотрел на человека, восседающего с другой стороны стола, и методично листающего свежую газету.
— Аники, — сказал я и запнулся, пытаясь сформулировать собственные мысли. Брат опустил газету и удивленно посмотрел на меня.
— Что такое, Саске?
— У нас в классе появился новичок, — уверенно начал я, старательно контролируя свой голос. – Он сирота и ни с кем не разговаривает, — выражение лица брата не изменилось, а я сжал собственные ладони под столом. Память услужливо подбросила мне картинки произошедшего. – Вчера я нашел его сильно пораненного, и он… он сказал, что сделал это сам.
Я взглянул в точную копию своих собственных глаз, надеясь найти там ответы на все вопросы.
— Хм… Он так сильно заинтересовал тебя? – поинтересовался Итачи.
— Нет! – выкрикнул я и сразу почувствовал себя неловко. Опустив глаза и мысленно дав себе пинка, я спокойно продолжил. – Просто я… как бы беспокоюсь за него.
— О, — изящная бровь слегка приподнялась, невольно выдавая удивление и любопытство. – Вот как. Неужели мой маленький глупенький брат начал заботиться о ком то, кроме себя самого?
Он улыбнулся, а я почувствовал, как запылали мои уши.
– Саске, — голос брата зазвучал серьезно, поэтому я поднял голову, встречая его взгляд. – Если этот человек значит для тебя так много, то ты ни в коем случае не должен бросать его. Тем более – сейчас, — Итачи задумался, положив голову на сцепленные руки. — Из твоего лаконичного рассказа можно предположить, что в детстве произошло какое-то событие, которое сильно пошатнуло его психическое состояние, поэтому он замкнулся в себе. Он боится как себя, так и окружающих, и, само собой разумеется, просто не сможет открыться первому встречному. Чтобы помочь, необходимо не спеша и ненавязчиво приучать его к своему присутствию, показать, что ты всегда будешь рядом с ним, помогая и оберегая.
— И ты не против того, что я… — вновь покраснев и отвернувшись, я услышал сдавленный смешок, после чего меня взяли за подбородок и мягко развернули.
— Саске, меня совершенно не беспокоит половая принадлежность твоей второй половинки. Главное, чтобы ты был счастлив и делал счастливым его.
* * *
В течение трех дней, которые Наруто провел в больнице, его никто не посещал. Кроме меня. Я приходил каждый день: приносил фрукты, молча сидел возле его кровати или же читал ему какую-нибудь интересную книгу в тишине палаты.
Теперь же я перебирал любую информацию о депрессиях, панике, фобиях, мазохизме, да и вообще весь курс практической психиатрии. Больше всего я боялся того, что все его симптомы идеально вписывались в так называемое «глубокое депрессивное состояние с высокой вероятностью суицидальных наклонностей». Этого я не мог допустить, ни в коей мере. Я давно уже махнул рукой на попытки разобраться в собственных чувствах по отношению к Наруто, но я определенно знал, что мне не имеет смысла жить в мире, где нет одного вполне определенного голубоглазого светловолосого паренька. Мое первое впечатление о нем оказалось целиком и полностью верным. Наруто Узумаки был всего лишь маленьким запуганным котенком, с которым плохо обращались, и которого так хотелось прижать к груди и никогда не отпускать. А для этого необходимо терпение и ласка.
Поэтому с середины октября я не только сидел с ним за одной партой, я сидел с ним за одним столом во время обеда, в библиотеке, на школьной площадке во время перемены, я провожал его в общежитие (так, чтобы он не заметил), да и вообще следовал за ним по пятам. Каждый последующий день мы общались все больше: от простого «здравствуй!» до обсуждения самостоятельной работы по биологии. Я пристально следил за любыми его передвижениями: легкий взмах рукой, мягкий наклон головы, мимолетная смена эмоций на круглом лице. Он в свою очередь пристально наблюдал за мной, но не предпринимал никаких действий. Наверное, потому что я не влезал в его личное пространство. Но, тем не менее, я всегда был рядом.
Естественно, это не осталось незамеченным, особенно после одного случая…
* * *
Ох, математика. Сколько мы уже изучаем эти интегралы и логарифмы? Месяц? А, кажется, что лет пять. Я скоро буду видеть их во сне, вернее в кошмарном сне. Как же тяжела жизнь простого школьника…
Я замер, почувствовав легкое прикосновение к собственной руке. Что странного? Наруто просто случайно задел меня локтем, когда искал в портфеле точилку для карандаша. Тогда почему у меня на лице блаженная улыбка идиота? Понятия не имею. Благодарю Бога за свои длинные волосы, так как точно знаю, что сейчас у меня горят уши. А от того места, к которому прикоснулся блондин, по телу распространилось приятное покалывание.
— Итак, — Куренай-сенсей обвела класс строгим взглядом. – Кто продемонстрирует нам свои знания, решив данную задачу? Мда, просто лес рук. Узумаки, прошу к доске!
Блондин склонил голову и, ни на кого не глядя, подошел к преподавателю.
Я выпрямился. Казалось, что я чувствовал его эмоции в этот момент: стыд, страх, растерянность, желание отгородиться и спрятаться. Я будто настроился на его волну. Волну, окрашенную в яркий веселый оранжевый цвет, который почти полностью поглотился темнотой. Я чувствовал, что этот внутри смешной, открытый и радостный человек загнан в угол и практически потерян для мира. Так просто не должно быть. И я не выдержал.
— Наруто! – мой голос громко и четко отразился от стен класса. Сам не знаю как, но в шести буквах его имени я смог выразить всю свою поддержку, веру в него, желание защитить и уберечь. Несколько десятков пар глаз с удивлением посмотрели на меня, я же, не обращая ни на кого внимания, сосредоточился только на нем, на его осанке, дыхании, глазах. Внезапно он выпрямился, распрямил плечи, руки перестали дрожать, его как будто окутал солнечный свет, решительно пробивающийся сквозь занавески на окнах.
Он уверенно сжал в руке мел и спокойными, сосредоточенными движениями расписал на доске решение задачи, параллельно озвучивая каждое свое действие. Даже Куренай-сенсей была в растерянности. Но теперь в классном журнале напротив фамилии Узумаки стояла красноречивая твердая пятерка за устный ответ по математике.
С одной стороны, я был горд собой, и не только собой, с другой – претензии одноклассников к блондину резко возросли. Особенно у Сакуры и Неджи.
Даже не знаю, как это случилось, но в один из школьных дней я просто проспал (брат, который каждое утро косплеил мой будильник, улетел в командировку на два дня), а потому впопыхах прибежал только ко второй паре.
Застыв в проеме классной комнаты, я замер, увидев, как эта идиотка Харуно вцепилась рукой в светлые волосы Наруто и запрокинула голову, заставляя смотреть в лицо. Узумаки в свою очередь закрыл глаза и либо не хотел, либо не мог ударить девушку, чтобы вырваться. В кабинете были еще Ино, которая сидела на соседней парте и тупо отворачивалась, не желая вмешиваться, и Нара, который спокойно спал на подоконнике, не замечая ничего вокруг.
— Ублюдок, отцепись от Саске-куна, — шипела Сакура в лицо блондину не хуже дикой кошки. Стоя напротив, Хьюга бесстрастно взирал на свои отполированные ногти.
— Блин, не хочу марать об него руки.
— Давай, Неджи, ты ведь тоже не можешь терпеть его вблизи Учиха, — откликнулась Сакура, дернув пленника за руку, отчего Наруто закусил губу, но ничего не сказал.
— Ладно, сейчас мы покажем тебе твое место, придурок, — сказал шатен, впиваясь взглядом ледяных глаз в лицо новичка и отводя руку для удара.
Мгновенно проскочив к месту действия, я остановил движение Неджи и, автоматическим движением сделав захват (тренировки по боевым искусствам не прошли даром), начал его душить. Увидев, как расширились зеленые глаза Харуно, я резко оттолкнул Хьюгу, опрокидывая его на спину, где он и остался лежать, баюкая вывихнутую руку.
В это время Сакура развернула Узумаки к себе, намереваясь ударить наотмашь по лицу, но ее руку перехватил Шикамару. Оттеснив ее от блондина, он тихо прошептал, но в звенящей тишине класса его голос раздался как гром:
— Какая же ты стерва, Сакура. Отвали от него, Наруто тебе ничего не сделал, — он на секунду прикрыл глаза, после чего засунув руки в карманы брюк, вышел в коридор.
С того момента в нашем классе Узумаки никто не трогал, хотя недобрые взгляды все тех же Харуно и Хьюга, к которым примкнула Яманако, не предвещали ничего хорошего.
Но я не знал, что кроме этих двоих для моего котенка есть кто-то гораздо хуже…
С начала ноября мы достигли того, что почти нормально общались. Он оказался интересным собеседником и мог поддержать разговор на любую тему. Единственным табу было его прошлое, да и вообще он почти ничего не рассказывал о себе. Но я радовался уже и этому. И не терял надежды стать ему другом, а может быть не только другом…
* * *
Ксо! И какого я должен переться на эту гребанную олимпиаду по химии? Ну блин, Какаши-сенсей, когда-нибудь Вы допрыгаетесь. Никто ведь не знает, а я давно заметил Ваш нездоровый интерес к Ируке-сенсею. Когда-нибудь я все же расскажу ему о Вашей извращенной натуре.
Мысленно выговаривая нашему химику за то, что он надолго задержал меня после уроков и потому я не смог проводить Наруто, я стремительно вылетел из школы и, резко затормозив, медленно зашагал по парку в сторону дома.
Я размышлял о том, что мои отношения с Наруто начали налаживаться. Он по-прежнему сторонился других, но мне разрешалось мягко потрепать его по волнистым волосам, нежно взять за руку, утонуть в глубоких омутах его глаз. Он знал, что я понимаю и принимаю его такого, какой он есть. Со всеми его недостатками. Хотя, по моему мнению, преимуществ у него намного больше.
Меня отвлек странный глухой стук и малопонятная возня за ближайшими кустами. Я, тряхнув головой, хотел было пройти мимо, как услышал обрывок фразы: «… что нашел себе заступничка, тварь? Тебе напомнить, как мы развлекались раньше, а, Нару-тян?»
От последнего слова мое сердце рухнуло вниз, и пока мозг соображал, что же происходит, тело уже стремительно бросилось сквозь кусты.
Первое, что я понял: оба человека мне знакомы.
Только через миллисекунду, я осознал, что рыжий парень, в котором я узнал Гаару, прижал Наруто (МОЕГО Наруто!) к дереву, приблизив злобно сощуренные бирюзовые глаза к его затылку и заломив назад руку.
Я посмотрел на Наруто. Мои глаза цепко выхватывали каждую мелочь, острыми иголками впивающуюся прямо в сердце. Узумаки был бледнее обычного. Голубые глаза прикрыты длинными подрагивающими ресницами. Губы разбиты, а на скуле намечался большой синяк. На горле виднелись три царапины от ногтей. Золотистые волосы на правом виске слиплись от крови. Рубашка разодрана. Штаны приспущены. Нога неестественно вывихнута.
— Нагибайся, сучка! – прохрипел Гаара, еще больше заламывая руку. Блондин вскрикнул, но резко замолчал и попытался отпихнуть его плечом, за что получил сильный удар в бок и буквально согнулся пополам.
— Правильно, такая поза меня вполне устроит, — пропел насильник и, придерживая его тело одной рукой, второй пытался расстегнуть собственную ширинку.
Глаза застила пелена жгучей ненависти. Захотелось кого-то убить. Разорвать одного рыжего ублюдка на мелкие кусочки. Хотя нет, сначала моя садистская натура требовала кастрировать его, выцарапать глаза, сломать обе руки (и обе ноги – для комплекта), а уж потом снисходительно даровать ему смерть, избавив от последующих страданий. Яростно сжав кулаки, я с диким ревом бросился на Гаару и, оттолкнув его от блондина, впечатал кулак в его лицо. Не ожидав такого, Сабаку рухнул на землю. Я же стал безжалостно бить его ногами, не соизмеряя силу ударов. Я бил снова и снова, выплескивая весь свой гнев. Остановившись и глубоко вздохнув, я наклонился над поверженным противником, который корчился от боли у моих ног.
— Еще раз прикоснешься к нему и тебе не жить, мразь!
Развернувшись, я бережно подхватил на руки потерявшего сознание блондина и стремительно побежал к собственному дому.
Пинком распахнув дверь, я остановился в коридоре, будто налетел на стену. Я не знал, что делать дальше. Я пребывал в шоковом состоянии и никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным.
— Итачи!!! – выкрикнул я. Не знаю, что услышал в моем голосе брат, но уже через секунду он появился рядом со мной, обалдело переводя взгляд с моих разбитых в кровь костяшек на почти бездыханного парня.
— Аники, помоги. Умоляю, — прошептал я, после чего сам рухнул на колени, не отпуская Наруто и чувствуя на щеках собственные слезы.
Автор: Ezergil
Бета: Bel Esprit
Пейринг: Саске/Наруто
Рейтинг: R
Жанр: романтика, немного флафф, психология, философия, хард/комфорт, POV
Размер: миди (9 глав + пролог и эпилог)
Саммари: Что делать, если жизнь дарит лишь один мимолетный лучик солнца? Смерть - не выход, боль - не избавление...
Состояние: завершен
Дисклеймер: герои не мои
Предупреждение: слеш (яой), OOC, AU, изнасилование, смерть персонажа
Размещение: нельзя
От автора: в работе были использованы цитаты известных философов
часть 1 Пролог
«Что такое жизнь?
Интересный вопрос.
Я не возьмусь отвечать на него. Ведь для каждого – это нечто особенное, сугубо личное. Спроси любого человека, и каждый ответит по-своему.
Для меня жизнь – это боль. А еще страх и темнота. Одиночество и страдание.
Мы рождаемся из боли и умираем с болью.
Я тоже родился из боли. Нет, не так. Я родился из БОЛИ.
Только в 10 лет я узнал, что отец погиб мгновенно, везя маму в роддом.
Мама прожила ровно на 3 часа 27 минут дольше.
Знаете, я все-таки думаю, что жизнь – это прозрачное стекло, через которое мы взираем на мир.
Если так, то мое окно разбито вдребезги.
Я не буду описывать свою жизнь, просто скажу, что вся она состоит из кусочков боли. Больших и маленьких. Острых и тупых.
Возможно, человек безграничен в своих возможностях. Но что проще изменить: мир или себя?
Вы не задумываясь, ответите – себя.
А я Вам скажу, что проще планету сдвинуть с орбиты, чем изменить собственную судьбу…»
Дневник Узумаки Наруто, 22 марта 20ХХ год
Закончив писать, он отложил ручку. Небесно-голубые глаза стремительно пробежались по написанным черными чернилами строкам. Вот и все.
Не закрывая тетрадку, юноша встал и быстро разделся до трусов. В свете небольшой настольной лампы можно было различить многочисленные шрамы на загорелой коже. Одни были старыми и давно зарубцевались, другие - воспаленными, но уже заживали. Но были и такие, на которых при каждом движении появлялись красные кровавые бисеринки.
Раньше блондин залепил бы их пластырем и старательно скрыл под мешковатой одеждой. Но не сейчас. Сейчас ему было уже все равно.
Парень прошел в ванную комнату и забрался в чуть остывшую воду. Полежав пару минут, он решительно взял с полочки над ванной лезвие и резко провел им по своим запястьям, чувствуя мгновенную, но такую приятную боль. Боль избавления.
Расслабившись, он откинул светловолосую голову на бортик ванной. Даже сквозь закрытые веки он чувствовал, как вода медленно меняет цвет на кроваво-красный…
Глава 1. Как все начиналось.
По утрам есть такое приятное состояние, когда ты уже не спишь, но еще не открыл глаза. Ты как будто стоишь на тонкой грани и раздумываешь: погрузиться вновь в сон или же проснуться. Ты чувствуешь свое расслабленное тело и мерно стучащее сердце. Теплота обволакивает тебя. Кожей ты отчетливо ощущаешь ткань одеяла, хотя в подсознании все еще вспыхивают картинки ночных видений.
Я открыл глаза и сразу же почувствовал, как в груди что-то тревожно сжалось. Сегодняшний день будет отличаться от других. В мозгу отчетливо проступило слово «Особенный» и никак не хотело исчезнуть. Чуть приподнявшись, я тряхнул головой, пытаясь отбросить его.
В дверь постучались и, не дожидаясь моего ответа, нагло прошли внутрь.
Я печально вздохнул, поскольку знал, кто нарушает мой утренний покой, но все же повернул голову навстречу вошедшему.
— Просыпайся, братишка! – ехидно пропел он, рассматривая мое недовольное лицо. – Ты чего такой невеселый? Сегодня ты встретишься со своими друзьями.
— Отвали, Итачи! – я запустил в него подушкой. – Кого ты называешь друзьями? Сакуру? Эту розоволосую истеричку, что вечно виснет на мне? Или же этого высокомерного идиота Неджи? А может, ты думаешь, что у меня в друзьях психанутый Гаара? – мое утреннее настроение приближалось к отметке «ноль».
— Хм… Какого же ты низкого мнения о своих одноклассниках! — пропел брат с любезной улыбочкой на лице. Ненавижу эту его улыбку! – И все же вставай. Нельзя опаздывать в первый же день.
— Пошел вон! – в него полетела вторая подушка.
Брат в ответ лишь хмыкнул и скрылся за дверью.
Я, нахмурившись, поднялся и медленно поплелся в ванную.
В большом зеркале над раковиной отразился молодой семнадцатилетний парень. Стройное подтянутое тело. Бледная алебастровая кожа. Черные волосы на висках свисали небрежными прядями, чуть скрывая аристократическое (как говорят) лицо, а на затылке короткими вихрами торчали в разные стороны. Четко очерченные тонкие губы. Насыщенная темно-синяя радужка практически сливается со зрачком, и глаза кажутся полностью черными.
Я опять нахмурился. Хотя больше половины девчонок нашей школы влюблены в меня, я не считаю себя красивым. Просто не понимаю, что они во мне находят. Обычная внешность. Да и характер не сахар.
До шести лет я был нормальным улыбчивым ребенком. Но в один момент все изменилось. Большинство людей живет по прямой линии с небольшими плавными изгибами. Моя линия жизни резко повернула, изобразив острый угол в 47,3 градуса.
В истории мира есть такие события, которые круто изменили развитие человечества. Открытие закона всемирного тяготения. Атомная бомба. Первый космический полет. Ну, Вы понимаете…
Для моего внутреннего мира такое событие - смерть родителей. Именно после этого для меня привычной стала маска невозмутимости и каменного спокойствия. Возможно, со стороны я кажусь глыбой льда, но все же я обычный человек со своими мыслями и чувствами. Просто я рано понял, что такое боль, и... не хочу повторений.
Знаете, говорят, ты становишься сильным, если тебе нечего терять. Единственной ниточкой, связывающей меня с реальностью, является старший брат. Только он знает меня настоящего, только ему открыты мои чувства. Именно он вывел меня из небытия.
Что-то я разболтался. А ведь давно пора собираться.
Вздохнув, я открыл кран и подставил ладони под ледяную воду.
* * *
Почему, когда ты чего-то ждешь, время тянется бесконечно? Это такой временной парадокс?
Сейчас только четвертый урок, а кажется, что я провел в классе уже месяц.
И все же какое-то тревожное ощущение.
Я оглянулся. Весь класс был заполнен учениками, и я еще раз убедился, что лучше сидеть одному. Что я и делаю.
Передо мной за партой сидел не кто иной, как наследник крупной финансовой компании Неджи Хьюга. Со своего места я видел только прямую спину и длинные каштановые волосы, собранные в низкий хвост. Но я сразу вспомнил, что главным его отличием являются бледно-фиолетовые глаза. Рядом с ним сидел наш неиссякаемый источник «силы юности» ака Рок Ли в неизменном безобразном зеленом костюме.
Даже не оборачиваясь, я знал, что за моей спиной, растянувшись на парте, лежал самый ленивый гений всех времен и народов, а именно Шикамару Нара. Его негромкие посапывания перемешивались с хрустом поедаемых чипсов, что свидетельствовало о наличии рядом лучшего друга гения – Акимичи Чоджи.
Метнув косой взгляд направо, я приметил вечную ссору двух соперниц и истеричек нашего класса. Ой, я имел в виду, что справа от меня была парта Харуно Сакуры и Яманако Ино. Кислотный ярко-розовый цвет волос Сакуры меня раздражал, поэтому я быстро перевел взгляд налево. Там сидел наиболее адекватный из моих одноклассников. Почему адекватный? Потому, что он был неприметным, молчаливым и никуда не лез. Однако Абураме Шино можно только посочувствовать, ибо рядом с ним сидел непоседливый «живчик» — Инудзука Киба. Слава Каме, хоть он не тараторил про «силу юности». Нам и одного такого вполне достаточно.
Остальных нечего и описывать…
Хотя, есть еще и Гаара. Хорошо, что в этом году он в параллельном классе. А то вновь попал бы в наш. Тьфу-тьфу-тьфу.
Я посмотрел на нашего учителя. Вот кто мне всегда нравился, хоть я этого и не показывал. И не за то, что он вел мой любимый предмет – физику. А за то, что Ирука-сенсей был справедливым, доступно излагал учебный материал и всегда улыбался. Ах, да, еще он наш классный руководитель.
Но даже физика меня сегодня не прельщала. Я закрыл глаза и уронил голову на скрещенные на столе руки, все больше погружаясь в невеселые мысли. От мысленного проигрывания (в который раз) смерти родителей меня спас стук в дверь. Приподнявшись, я увидел, как в класс зашла директриса.
— Внимание! В этом году у вас будет новенький. Прошу любить и жаловать! — сказала она, сверкая карими глазами.
— Хорошо, Тсунаде-сама, — сенсей улыбнулся и кивнул, от чего его высокий каштановый хвостик немного растрепался.
Директор скрылась в дверном проеме, и через секунду перед нами появился странный паренек.
Я отвернулся, но сразу же вновь посмотрел на него.
Светлые золотистые волосы были сильно растрепаны, будто их владелец понятия не имел о расческе. Изящные дуги бровей. Маленький носик. Полные губы сейчас нервно закушены. На щеках странные тонкие горизонтальные шрамы, по три на каждой.
А глаза…
Знаете, когда смотришь на чистое голубое небо без единого облачка, начинаешь чувствовать его безграничность. И так хочется прикоснуться. Но когда ты смотришь на него через стекло… Цвет не поменялся, но всем своим существом ты чувствуешь эту преграду, мешающую приблизиться к бесконечности.
Его глаза были небесно-голубыми. Но взгляд был пустым. Даже не пустым, а отрешенным. Есть такое состояние, когда ты вроде бы смотришь вперед, но ничего не видишь, так как полностью погружен в свой внутренний мир.
Худое хрупкое тело скрывалось под мешковатой одеждой, состоящей из черных спортивных штанов и оранжевой выцветшей байки. На ногах красовались старые стоптанные кроссовки, а в руках новенький сжимал маленький потертый рюкзак.
Не знаю как для других, а мне он напоминал маленького запуганного котенка.
— Как тебя зовут? — Ирука-сенсей подошел чуть ближе и вновь улыбнулся. Парень втянул голову в плечи и начал затравленно озираться. Необычная реакция на такой простой вопрос.
— Узумаки Наруто, — тихо прошептал он, взглянув на учителя. Тот моргнул, наверняка тоже удивившись такой реакции, но быстро взял себя в руки.
— Отлично, Наруто. Садись на свободное место, — сказал Умино и вновь начал вещать о том, что мы будем изучать в этом году.
Я вздрогнул. Единственное свободное место…
Сгорбившись, мелкими шажками он дошел до моей парты и аккуратно опустился на соседний стул. Медленно достал тетрадь и ручку, опустив сумку на пол, и затих. Голова опущена, локти крепко прижаты к телу. Он очень старался показаться маленьким и незаметным.
Что тебя так напугало, котенок? Неужели мы такие страшные?
Светловолосая голова чуть качнулась - он осмотрелся. Не заметив моего заинтересованного взгляда, Наруто приподнял рукав кофты, оголяя руку. Приставив острый конец ручки к нежной коже внутренней стороны запястья, он начал медленно нажимать на нее. Мои глаза удивленно расширились. Я знал, что на этом месте уже будет синяк, а парень продолжал надавливать все сильнее и сильнее. Он хочет проткнуть кожу??
Внезапно прозвенел звонок. Блондин быстро убрал ручку и опустил рукав на место. Подхватив свою сумку, он вскочил и стремительно выбежал из класса.
Я перевел дыхание. Что это было, черт возьми?!!
Глава 2. Неохотное наблюдение
Не мы раздаем эти карты, и не мы выбираем, садиться ли за игровой стол.
Но мы несем полную ответственность за то, как разыграем свою раздачу. (с)
Но мы несем полную ответственность за то, как разыграем свою раздачу. (с)
«Есть такая поговорка, что родителей не выбирают. Но почему только родителей? Ведь мы многого не выбираем. Например, если бы у меня была возможность, я бы не появлялся в мире. А зачем? Жить в нашем мире – это чувствовать постоянную боль, ощущать ее каждой клеточкой своего тела и души.
Вы верите в Бога? Я верю. А еще верю, что ему наплевать на нас. Мы как игрушка, которой поигрались и выкинули. Или бросили в воду, наблюдая: поплывет, аль нет. За грешную жизнь нас пугают адом. Но что такое ад, по сравнению с нашим существованием?
Я появился на свет 10 октября 19ХХ года. Я не знал своих родителей, они умерли при моем рождении. Не знаю, кто заботился обо мне, когда я был грудным ребенком, и заботились ли вообще. Но все свое детство я провел в приюте.
Я думаю, очень не многие знают, что такое приют.
Это поле боя. Здесь царит закон «сильный бьет слабого». И уже с шести лет, я начал бороться за существование под солнцем. Я всегда выделялся, так как у меня необычная внешность для типичного жителя Японии. Не каждый может похвастаться светлыми волосами, голубыми глазами и загорелой кожей. И опять же, я не выбирал такую внешность. И хоть в большинстве случаев именно из-за нее я получал больше всего ударов, я не променяю ее ни на что, ведь это единственное, что мне осталось от родителей.
Никто из воспитателей не обращал внимания на то, что с постоянной периодичностью у меня появлялись синяки и ссадины по всему телу. Им было все равно, а я научился скрывать их под одеждой, которая была на два-три размера больше. Ближе к десяти годам, я уже вовсю пользовался медицинским пластырем, ибо окружающим синяков и ссадин стало катастрофически мало. На моем теле теперь все больше появлялись царапины, уколы и порезы.
Именно в этот момент я понял, что мне необходимо…»
Дневник Узумаки Наруто, 17 марта 20ХХ год
* * *
Ну и что это было, черт возьми?!!
Именно этот вопрос не давал мне покоя весь вечер. Я не мог понять его поступки. Я не мог понять их причину. Но моя заинтересованность много значила. Что в нем особенного?
Наша школа – это не просто место учебы. Не только «дом знаний». Это место, где ты впервые проявляешь себя. Находишь друзей, врагов, знакомых. Это как в природе. Есть «хищники», «жертвы», «падальщики», «хамелеоны» и тому подобное.
Я уже знаю, кем будет он. И это не должно меня беспокоить. Так почему, когда я представляю это, сердце болезненно сжимается в груди? Почему хочется быть к нему ближе, отгородить ото всех? Почему хочется превратить пустые голубые глаза в ограненные сапфиры с восхитительными бликами? И почему так хочется узнать его характер, привычки и маленькие слабости?
Такого со мной еще никогда не было. И это немного пугает.
Промучившись всю ночь и, так и не заснув, я решил оставить все как есть, и не предпринимать никаких действий. Просто не обращать внимания. Быть таким как всегда: холодным и отчужденным.
Однако, абстрагироваться у меня не вышло.
* * *
— Учиха, постой! – услышал я на следующий день знакомый голос. Обернулся: ко мне быстро приближался запыхавшийся Ирука-сенсей. – Найди новенького и через 15 минут будьте в моем кабинете, — сказал он и, не дожидаясь моего ответа, скрылся за следующим поворотом.
Я вздохнул и отправился на поиски. Недолго думая, я направился к школьным шкафчикам и увидел такую картину: трое хулиганов прижали абсолютно не сопротивляющегося парня к стене и, насмехаясь, тянули к нему руки явно с недобрыми намерениями. Блондин, сжавшись и закрыв глаза, прижимал к себе рюкзак, ожидая удара.
Мои руки неосознанно сжались в кулаки, а глаза яростно сощурились.
— Что здесь происходит? – от холода в моем голосе вода могла замерзнуть. Парни обернулись. Наруто даже не пошевелился.
— Учиха, чего тебе? – ухмыльнулся главарь. – Не видишь, мы играем?
— Играете? – рыкнул я, подходя ближе. Однако тут прозвенел звонок.
— Ну ладно, — мерзко прошипел один из них и, нагнувшись к Узумаки, добавил: — мы еще не закончили, лисеныш.
Когда они ушли, я присел на корточки рядом с Наруто. Вблизи его лицо показалось мне еще красивее, несмотря на то, что было бледным из-за последних событий. Я смотрел на светлые пушистые ресницы, чуть вздернутый носик с мелкими веснушками, пшеничные волосы, завивающиеся на висках, тонкие пальцы, не отпускающие сумку…
— Пойдем, нас ждет Ирука-сенсей.
Он открыл глаза.
Я сглотнул, чувствуя, что меня засасывает. Все глубже и глубже. Как ни странно, отвлек меня сам блондин, а именно то, как дрожали его руки, когда он поднимался. Присмотревшись, увидел, что оба его запястья были заклеены пластырем. Хм, неужели он порезался? Да что происходит?
Мы зашагали в сторону учительской. Я заметил, что на его черной сумке изображен интересный рисунок. Вроде бы лисица, но злобный взгляд алых глаз, кровожадный оскал, а также девять хвостов вместо одного, наталкивали на мысль, что это необычное животное. Мой взгляд опять вернулся к его запястьям. Их не было видно из-за длинных рукавов, но ведь я уже знал, что там.
Остановившись возле нужной двери, я постучался и, услышав «Войдите!», быстро зашел внутрь.
Учитель сидел, склонившись над столом, и что-то быстро писал в тетради. Я взглянул на порядочную стопку работ на проверку, и сел за первую парту. Наруто опустился рядом.
Сенсей поднял голову и положил ручку.
— Наруто, — мягко начал он, и взгляд карих глаз скрестился со взглядом голубых. – Я ознакомился с твоим личным делом. – Даже через парту я почувствовал, как блондин вздрогнул. – Наруто, я знаю, как тебе тяжело, — продолжил он. – Я сам из детдома. Но теперь ты в нашей школе. Скоро у тебя появятся друзья.
Я скептически приподнял правую бровь. Наивный сенсей.
– Я не хочу, чтобы это повторилось вновь. – Руки Узумаки, которые он спрятал под парту, задрожали. Хм. Это? Что «это»?
— Ирука-сенсей… — прошептал блондин.
— Нет, Наруто, — голос учителя стал более строгим. – Чтобы такого больше не было! – парень опустил глаза. – Приподними кофту.
Закусив губу, он быстро помотал головой.
– Я так и думал, — вздохнул учитель и повернулся ко мне. – Саске, я могу на тебя рассчитывать?
— А что… — начал я, но меня перебили.
— Я хочу, чтобы ты наблюдал за ним. Если такое произойдет вновь, ты немедленно сообщишь мне.
— «Такое»?
— Ну… Если у него появятся новые раны, — объяснил учитель.
Я утвердительно кивнул, хотя вопросов становилось все больше.
Выйдя в коридор, я резко повернулся к блондину. Настало время ответов.
— Что происходит?
— Какая тебе разница? – впервые огрызнулся парень, не глядя на меня. – Кто ты вообще такой? Ты ничего обо мне не знаешь.
Голубые глаза, наконец-то, посмотрели на меня. Столько в них было боли и невыплаканных слез, что я невольно отступил. И, разозлившись на собственную реакцию, вновь шагнул вперед и схватил его чуть выше заклеенных запястий.
— Отвечай, кто это сделал? – решительно спросил я. Парень попытался вырваться, но я держал его крепко.
— Ты ничего не понимаешь, — тихо сказал он и резко дернул руки. Услышав звук рвущейся ткани, я машинально разжал хватку, чем Наруто не преминул тут же воспользоваться, пятясь от меня все дальше и опять же не глядя в глаза.
Почему-то сильно кольнуло в груди, когда блондин удалялся, медленно шагая по коридору.
* * *
Сентябрь прошел довольно спокойно, невзирая на обстоятельства. Та же школа, те же уроки, те же одноклассники… И лишь ситуация со светловолосым парнем разбавляла засасывающее чувство бесконечного однообразия.
Как и было поручено, я приглядывал за Наруто.
Я не замечал у него новых ран. Это немного успокаивало, хотя не полностью. Хотелось узнать, кто причиняет вред блондину, и тогда… Что тогда, я и сам толком не знал. Но теперь я уверен, что не смогу оставить все просто так. У меня появилось стойкое впечатление, что даже без просьбы Ируки-сенсей, я бы все равно пристально наблюдал за новичком.
У него не появилось друзей, впрочем, как и врагов. Но большинство школьников выливали на него тонны насмешек, презрения и злорадной жалости. Тычки, пинки и смешки преследовали его повсюду. Остальные же просто не обращали внимания. Они проходили мимо, не замечая, что буквально в паре метров от них страдает живой человек.
Неужели и я был таким же? И он изменил меня одним своим присутствием? Наблюдая со стороны, я ужасался поведению окружающих меня людей. Я не понимал, почему они так реагируют на него. Возможно, из-за интригующего контраста: слишком яркая внешность с сильнейшими попытками не привлекать к себе внимания. Он ни с кем не разговаривал, старался ни к кому не приближаться, он был словно в собственном мире.
Как оказалось, Узумаки был довольно-таки сообразительным парнем. Он не мог внятно ответить на вопросы у доски, но его письменные самостоятельные работы были одними из лучших в классе. Ему одинаково легко давались как точные науки, так и гуманитарные.
Все было бы хорошо, не будь все настолько плохо…
В конце первой недели октября все начало меняться. Стали появляться круги под голубыми глазами. Бледность. Неуклюжесть. Рассеянность. Нервозность. Слишком глубокая отрешенность. Казалось, в школу он ходит на автомате. Даже золото волос немного поблекло.
Я заметил, что он начал странно прикасаться к своим плечам, животу, бедрам. Это добавляло в и так громадную кучу все больше вопросов. Мое безграничное терпение подходило к концу. И когда я уже решился поговорить с нашим сенсеем, наступил переломный момент.
Тогда я еще не знал, почему он пришелся именно на десятое число.
В тот день ничто не предвещало беды. И хотя я замечал, что Наруто все хуже, не ожидал, что все произойдет таким образом.
На перемене между второй и третьей парой я зашел в школьный туалет. Сначала я подумал, что здесь никого нет, но через некоторое время отчетливо услышал болезненный стон в одной из кабинок. Ни о чем думая, я подошел и резко распахнул дверь. То, что я увидел, заставило меня оцепенеть на несколько секунд, а потом мгновенно подскочить, бешено оглядываясь в поисках того, чем можно остановить кровотечение.
Рана выглядела ужасно. Будто кто-то методично вырезал страшные иероглифы на загорелой коже под ребрами и на животе Наруто. Мои руки заливала теплая жидкость, а я не мог оторвать взгляд от голубых глаз, затуманенных пеленой боли. И было такое чувство, что в эту самую минуту душевная боль разрывала его сознание больше, чем физическая. Я смотрел на лицо без единой кровинки, дрожащие руки, прерывистое дыхание, и мое собственное сердце разрывалось от боли.
Так или иначе, я с трудом заставил себя сбросить наваждение и, подняв такое легкое и холодное тело, на нереальной скорости помчался в медпункт. Пробегая по одному из пустых коридоров (так как началась новая пара), я услышал, как Наруто шепотом повторяет одно и то же слово, словно мантру — «Сегодня». Сильнее прижав его к груди, я спросил о единственном, что занимало мои мысли в эту секунду, словно лава, прожигая сознание:
— Кто?! Скажи мне, кто это сделал?!!
— Я… — прошептал Узумаки побледневшими губами, слабо схватив меня за ворот рубашки. – Это сделал я сам…
Глава 3. Попытки дружбы.
Стоит лишь верить в человека больше, чем это обыкновенно бывает,
чтобы вызвать наружу все лучшие стороны его характера. (с)
чтобы вызвать наружу все лучшие стороны его характера. (с)
«Вы думаете, я жалуюсь на свою жизнь? Нет, жалость не для меня. Я просто рассказываю свою историю. Хотя, с другой стороны, кому она нужна? Я почти на 100% уверен, что эту тетрадку будут читать только мои глаза. Но, тем не менее, я пишу это.
Именно в десять лет у меня возникла зависимость.
Нет, я не стал пить, курить и колоться.
За все свои годы жизни, я видел только боль. Поэтому не удивительно, что я стал от нее зависим. Она стала неотъемлемой частью моей жизни. Частичкой моей разбитой души. Одним из ее осколков.
Мне все так же не нравилось, что меня избивают по любому поводу.
Но вот боль, которую я причиняю сам себе, была восхитительна. Ведь я мог чувствовать. Чувствовать собственное тело. Собственную кровь, которая медленно вытекала из меня. Я наслаждался нервными импульсами в мозгу. Видом краснеющей и набухающей на глазах раны.
И я знал, что сделал это сам.
Я причинял себе боль, но мои страдания затопляли мое чувство вины, одиночества, стыда…
Все началось с банального. Однажды меня подстерегли в пустом переулке пятеро старших ребят. Они мерзко улыбались, а глаза были заплывшими от той дури, которую они принимали. Я вздрогнул и понял, что снова попал под раздачу. Меня схватили и начали методично избивать. Тогда я лишился нескольких зубов, сломал палец, вывихнул плечо, сильно ушиб колено и обзавелся глубокой раной на правом плече (не без посторонней помощи, разумеется). Уже в своей комнате я долго отплевывал кровь и стирал остатки своего унижения. Разрезая бинт, чтобы замотать свежую рану, моя рука соскользнула и я прошелся ножом по собственной коже между большим и указательным пальцами. По ладони потекла кровь. Я замер. Это было совершенно иначе, по-другому. Меня пронзило непонятное чувство. Оно не было плохим, и чтобы понять его я повторил движение еще раз. Намерено. И мне понравилось. Понравилось настолько, что я не смог не сделать этого еще раз. А потом еще. И еще. И еще…»
Дневник Узумаки Наруто, 18 марта 20ХХ год
* * *
— Эй, Саске! – я нахмурился от того что меня вырывают из собственных размышлений и взглянул на того смертника, который меня отвлек. – Что происходит, Учиха? – допытывался Хьюга. – Почему ты носишься с этим ублюдком? Мои кулаки сжались, а челюсть свело от безмолвной ярости.
— С чего это тебя волнует, Неджи? – мой голос оставался спокойным, хотя взглядом я пытался испепелить его, чтобы потом с садистским удовольствием развеять пепел по ветру.
— Он не нашего круга. И я удивлен, что ты обращаешь на него столько внимания, хотя всегда был холодной сволочью, — и он засунул руки в карманы.
— То, что я делаю, тебя не касается, Хьюга! – я отвернулся, пытаясь подавить в себе жажду самого настоящего убийства. – Еще раз оскорбишь его, и у тебя возникнут проблемы.
Я встал с подоконника и отправился в класс. Жаль, что я не увидел, как злобно сощурились светло-сиреневые глаза…
— Саске-кун!!! – вопль в два голоса раздался по всей классной комнате. Ой, блядь, как они меня достали. Отцепив от себя этих прилипал, я прошел дальше и сел за свою парту.
— Саске-кун, а пойдем сегодня вечером в кино? – спросила Харуно, усевшись на стул рядом и теребя свои отвратительного цвета волосы.
— Отвянь, Сакура! – прошипела Яманако. – Саске-кун пойдет со мной, правда? – она повернулась ко мне и улыбнулась, нагнувшись над моей партой и выставляя напоказ свои сомнительные «прелести».
— Хм, — я посмотрел в окно, игнорируя обеих и вновь погружаясь в собственные мысли.
Я всегда отличался сообразительностью, поэтому сразу же понял, что случилось в тот день, и что вообще происходит с блондином. Поэтому всю следующую неделю после того случая я методично штудировал библиотеку в поисках необходимой мне литературы. А находя, читал все подряд, начиная от мелких статей в малотиражных изданиях и заканчивая объемными книгами именитых мастеров литературного слова.
Для Наруто 10-е число оставило после себя несколько швов на животе, а также многочисленные синяки, шрамы и царапины в различных местах. Хотя я не уверен, что они появились именно в тот день, а не раньше. Никто в классе не узнал, что приключилось с новичком, и почему он отсутствовал три дня, в принципе их это и не беспокоило. У меня же состоялся серьезный разговор с Ирукой-сенсеем, в котором я клятвенно пообещал, что больше не допущу такого. Учитель на меня странно взглянул, наверняка удивляясь моему энтузиазму в помощи пареньку, но лишь покачал головой. А к Наруто вновь вернулось какое-никакое настроение. Так или иначе, он ходил в школу, выполнял домашние задания, но все также сторонился всякого общения, закрывая свое сердце от любого постороннего контакта.
* * *
Я хмуро рассматривал мелкие чаинки, плавающие в моей кружке и нетерпеливо подбирал слова, пытаясь начать серьезный разговор. Это было утро 11-го октября.
Угрюмо вздохнув, я понял, что мне просто жизненно необходим совет, потому оторвался от чашки и посмотрел на человека, восседающего с другой стороны стола, и методично листающего свежую газету.
— Аники, — сказал я и запнулся, пытаясь сформулировать собственные мысли. Брат опустил газету и удивленно посмотрел на меня.
— Что такое, Саске?
— У нас в классе появился новичок, — уверенно начал я, старательно контролируя свой голос. – Он сирота и ни с кем не разговаривает, — выражение лица брата не изменилось, а я сжал собственные ладони под столом. Память услужливо подбросила мне картинки произошедшего. – Вчера я нашел его сильно пораненного, и он… он сказал, что сделал это сам.
Я взглянул в точную копию своих собственных глаз, надеясь найти там ответы на все вопросы.
— Хм… Он так сильно заинтересовал тебя? – поинтересовался Итачи.
— Нет! – выкрикнул я и сразу почувствовал себя неловко. Опустив глаза и мысленно дав себе пинка, я спокойно продолжил. – Просто я… как бы беспокоюсь за него.
— О, — изящная бровь слегка приподнялась, невольно выдавая удивление и любопытство. – Вот как. Неужели мой маленький глупенький брат начал заботиться о ком то, кроме себя самого?
Он улыбнулся, а я почувствовал, как запылали мои уши.
– Саске, — голос брата зазвучал серьезно, поэтому я поднял голову, встречая его взгляд. – Если этот человек значит для тебя так много, то ты ни в коем случае не должен бросать его. Тем более – сейчас, — Итачи задумался, положив голову на сцепленные руки. — Из твоего лаконичного рассказа можно предположить, что в детстве произошло какое-то событие, которое сильно пошатнуло его психическое состояние, поэтому он замкнулся в себе. Он боится как себя, так и окружающих, и, само собой разумеется, просто не сможет открыться первому встречному. Чтобы помочь, необходимо не спеша и ненавязчиво приучать его к своему присутствию, показать, что ты всегда будешь рядом с ним, помогая и оберегая.
— И ты не против того, что я… — вновь покраснев и отвернувшись, я услышал сдавленный смешок, после чего меня взяли за подбородок и мягко развернули.
— Саске, меня совершенно не беспокоит половая принадлежность твоей второй половинки. Главное, чтобы ты был счастлив и делал счастливым его.
* * *
В течение трех дней, которые Наруто провел в больнице, его никто не посещал. Кроме меня. Я приходил каждый день: приносил фрукты, молча сидел возле его кровати или же читал ему какую-нибудь интересную книгу в тишине палаты.
Теперь же я перебирал любую информацию о депрессиях, панике, фобиях, мазохизме, да и вообще весь курс практической психиатрии. Больше всего я боялся того, что все его симптомы идеально вписывались в так называемое «глубокое депрессивное состояние с высокой вероятностью суицидальных наклонностей». Этого я не мог допустить, ни в коей мере. Я давно уже махнул рукой на попытки разобраться в собственных чувствах по отношению к Наруто, но я определенно знал, что мне не имеет смысла жить в мире, где нет одного вполне определенного голубоглазого светловолосого паренька. Мое первое впечатление о нем оказалось целиком и полностью верным. Наруто Узумаки был всего лишь маленьким запуганным котенком, с которым плохо обращались, и которого так хотелось прижать к груди и никогда не отпускать. А для этого необходимо терпение и ласка.
Поэтому с середины октября я не только сидел с ним за одной партой, я сидел с ним за одним столом во время обеда, в библиотеке, на школьной площадке во время перемены, я провожал его в общежитие (так, чтобы он не заметил), да и вообще следовал за ним по пятам. Каждый последующий день мы общались все больше: от простого «здравствуй!» до обсуждения самостоятельной работы по биологии. Я пристально следил за любыми его передвижениями: легкий взмах рукой, мягкий наклон головы, мимолетная смена эмоций на круглом лице. Он в свою очередь пристально наблюдал за мной, но не предпринимал никаких действий. Наверное, потому что я не влезал в его личное пространство. Но, тем не менее, я всегда был рядом.
Естественно, это не осталось незамеченным, особенно после одного случая…
* * *
Ох, математика. Сколько мы уже изучаем эти интегралы и логарифмы? Месяц? А, кажется, что лет пять. Я скоро буду видеть их во сне, вернее в кошмарном сне. Как же тяжела жизнь простого школьника…
Я замер, почувствовав легкое прикосновение к собственной руке. Что странного? Наруто просто случайно задел меня локтем, когда искал в портфеле точилку для карандаша. Тогда почему у меня на лице блаженная улыбка идиота? Понятия не имею. Благодарю Бога за свои длинные волосы, так как точно знаю, что сейчас у меня горят уши. А от того места, к которому прикоснулся блондин, по телу распространилось приятное покалывание.
— Итак, — Куренай-сенсей обвела класс строгим взглядом. – Кто продемонстрирует нам свои знания, решив данную задачу? Мда, просто лес рук. Узумаки, прошу к доске!
Блондин склонил голову и, ни на кого не глядя, подошел к преподавателю.
Я выпрямился. Казалось, что я чувствовал его эмоции в этот момент: стыд, страх, растерянность, желание отгородиться и спрятаться. Я будто настроился на его волну. Волну, окрашенную в яркий веселый оранжевый цвет, который почти полностью поглотился темнотой. Я чувствовал, что этот внутри смешной, открытый и радостный человек загнан в угол и практически потерян для мира. Так просто не должно быть. И я не выдержал.
— Наруто! – мой голос громко и четко отразился от стен класса. Сам не знаю как, но в шести буквах его имени я смог выразить всю свою поддержку, веру в него, желание защитить и уберечь. Несколько десятков пар глаз с удивлением посмотрели на меня, я же, не обращая ни на кого внимания, сосредоточился только на нем, на его осанке, дыхании, глазах. Внезапно он выпрямился, распрямил плечи, руки перестали дрожать, его как будто окутал солнечный свет, решительно пробивающийся сквозь занавески на окнах.
Он уверенно сжал в руке мел и спокойными, сосредоточенными движениями расписал на доске решение задачи, параллельно озвучивая каждое свое действие. Даже Куренай-сенсей была в растерянности. Но теперь в классном журнале напротив фамилии Узумаки стояла красноречивая твердая пятерка за устный ответ по математике.
С одной стороны, я был горд собой, и не только собой, с другой – претензии одноклассников к блондину резко возросли. Особенно у Сакуры и Неджи.
Даже не знаю, как это случилось, но в один из школьных дней я просто проспал (брат, который каждое утро косплеил мой будильник, улетел в командировку на два дня), а потому впопыхах прибежал только ко второй паре.
Застыв в проеме классной комнаты, я замер, увидев, как эта идиотка Харуно вцепилась рукой в светлые волосы Наруто и запрокинула голову, заставляя смотреть в лицо. Узумаки в свою очередь закрыл глаза и либо не хотел, либо не мог ударить девушку, чтобы вырваться. В кабинете были еще Ино, которая сидела на соседней парте и тупо отворачивалась, не желая вмешиваться, и Нара, который спокойно спал на подоконнике, не замечая ничего вокруг.
— Ублюдок, отцепись от Саске-куна, — шипела Сакура в лицо блондину не хуже дикой кошки. Стоя напротив, Хьюга бесстрастно взирал на свои отполированные ногти.
— Блин, не хочу марать об него руки.
— Давай, Неджи, ты ведь тоже не можешь терпеть его вблизи Учиха, — откликнулась Сакура, дернув пленника за руку, отчего Наруто закусил губу, но ничего не сказал.
— Ладно, сейчас мы покажем тебе твое место, придурок, — сказал шатен, впиваясь взглядом ледяных глаз в лицо новичка и отводя руку для удара.
Мгновенно проскочив к месту действия, я остановил движение Неджи и, автоматическим движением сделав захват (тренировки по боевым искусствам не прошли даром), начал его душить. Увидев, как расширились зеленые глаза Харуно, я резко оттолкнул Хьюгу, опрокидывая его на спину, где он и остался лежать, баюкая вывихнутую руку.
В это время Сакура развернула Узумаки к себе, намереваясь ударить наотмашь по лицу, но ее руку перехватил Шикамару. Оттеснив ее от блондина, он тихо прошептал, но в звенящей тишине класса его голос раздался как гром:
— Какая же ты стерва, Сакура. Отвали от него, Наруто тебе ничего не сделал, — он на секунду прикрыл глаза, после чего засунув руки в карманы брюк, вышел в коридор.
С того момента в нашем классе Узумаки никто не трогал, хотя недобрые взгляды все тех же Харуно и Хьюга, к которым примкнула Яманако, не предвещали ничего хорошего.
Но я не знал, что кроме этих двоих для моего котенка есть кто-то гораздо хуже…
С начала ноября мы достигли того, что почти нормально общались. Он оказался интересным собеседником и мог поддержать разговор на любую тему. Единственным табу было его прошлое, да и вообще он почти ничего не рассказывал о себе. Но я радовался уже и этому. И не терял надежды стать ему другом, а может быть не только другом…
* * *
Ксо! И какого я должен переться на эту гребанную олимпиаду по химии? Ну блин, Какаши-сенсей, когда-нибудь Вы допрыгаетесь. Никто ведь не знает, а я давно заметил Ваш нездоровый интерес к Ируке-сенсею. Когда-нибудь я все же расскажу ему о Вашей извращенной натуре.
Мысленно выговаривая нашему химику за то, что он надолго задержал меня после уроков и потому я не смог проводить Наруто, я стремительно вылетел из школы и, резко затормозив, медленно зашагал по парку в сторону дома.
Я размышлял о том, что мои отношения с Наруто начали налаживаться. Он по-прежнему сторонился других, но мне разрешалось мягко потрепать его по волнистым волосам, нежно взять за руку, утонуть в глубоких омутах его глаз. Он знал, что я понимаю и принимаю его такого, какой он есть. Со всеми его недостатками. Хотя, по моему мнению, преимуществ у него намного больше.
Меня отвлек странный глухой стук и малопонятная возня за ближайшими кустами. Я, тряхнув головой, хотел было пройти мимо, как услышал обрывок фразы: «… что нашел себе заступничка, тварь? Тебе напомнить, как мы развлекались раньше, а, Нару-тян?»
От последнего слова мое сердце рухнуло вниз, и пока мозг соображал, что же происходит, тело уже стремительно бросилось сквозь кусты.
Первое, что я понял: оба человека мне знакомы.
Только через миллисекунду, я осознал, что рыжий парень, в котором я узнал Гаару, прижал Наруто (МОЕГО Наруто!) к дереву, приблизив злобно сощуренные бирюзовые глаза к его затылку и заломив назад руку.
Я посмотрел на Наруто. Мои глаза цепко выхватывали каждую мелочь, острыми иголками впивающуюся прямо в сердце. Узумаки был бледнее обычного. Голубые глаза прикрыты длинными подрагивающими ресницами. Губы разбиты, а на скуле намечался большой синяк. На горле виднелись три царапины от ногтей. Золотистые волосы на правом виске слиплись от крови. Рубашка разодрана. Штаны приспущены. Нога неестественно вывихнута.
— Нагибайся, сучка! – прохрипел Гаара, еще больше заламывая руку. Блондин вскрикнул, но резко замолчал и попытался отпихнуть его плечом, за что получил сильный удар в бок и буквально согнулся пополам.
— Правильно, такая поза меня вполне устроит, — пропел насильник и, придерживая его тело одной рукой, второй пытался расстегнуть собственную ширинку.
Глаза застила пелена жгучей ненависти. Захотелось кого-то убить. Разорвать одного рыжего ублюдка на мелкие кусочки. Хотя нет, сначала моя садистская натура требовала кастрировать его, выцарапать глаза, сломать обе руки (и обе ноги – для комплекта), а уж потом снисходительно даровать ему смерть, избавив от последующих страданий. Яростно сжав кулаки, я с диким ревом бросился на Гаару и, оттолкнув его от блондина, впечатал кулак в его лицо. Не ожидав такого, Сабаку рухнул на землю. Я же стал безжалостно бить его ногами, не соизмеряя силу ударов. Я бил снова и снова, выплескивая весь свой гнев. Остановившись и глубоко вздохнув, я наклонился над поверженным противником, который корчился от боли у моих ног.
— Еще раз прикоснешься к нему и тебе не жить, мразь!
Развернувшись, я бережно подхватил на руки потерявшего сознание блондина и стремительно побежал к собственному дому.
Пинком распахнув дверь, я остановился в коридоре, будто налетел на стену. Я не знал, что делать дальше. Я пребывал в шоковом состоянии и никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным.
— Итачи!!! – выкрикнул я. Не знаю, что услышал в моем голосе брат, но уже через секунду он появился рядом со мной, обалдело переводя взгляд с моих разбитых в кровь костяшек на почти бездыханного парня.
— Аники, помоги. Умоляю, — прошептал я, после чего сам рухнул на колени, не отпуская Наруто и чувствуя на щеках собственные слезы.
@темы: саске/наруто, фанфики