Творец, как самый большой в мире начальник, тоже любит идиотов! (Фирсанова)
Название: Хранитель
Автор: Никарина
Бета: Marion_Nette
спасибище тебе!
Пейринг: Наруто/Саске
Рейтинг: NC-17
Жанр: мистика
Размер: ваншот
Предупреждение: АУ, ООС
Дисклаймер: все права на героев принадлежат Кишимото
Размещение: только с шапкой
читать дальшеСаске расслабленно откинулся на подушки и закрыл глаза. Ловкие ручки служанок натирали его тело маслами, так, что бледная кожа в неярком свете, падавшем из окон, казалась шелковой и так и тянула лишний раз прикоснуться. Особенно пристальное внимание девушки уделили рукам – красивым, с длинными пальцами, но безнадежно испорченным из-за регулярных тренировок с мечом и кинжалами. На предплечья и плечи невесомыми мазками тонких кистей служанки нанесли витиеватые узоры; рисованные браслеты покрыли щиколотки. Широкие шаровары по колено и безрукавка из чистого шелка, настолько тонкого, что он просвечивал, лежали рядом, на пуфике. Их можно будет надеть позже, после того, как масла впитаются и поверх них нанесут духи.
Мягкая смоченная водой губка прикоснулась к его закрытым векам. Саске не шевелился. Затаив дыхание и стараясь перетерпеть неприятную щекотку, не моргнув, он дождался, пока нанесут краски. Затем в ход пошли белила – хотя он не мог понять, зачем, его кожа и так была очень бледной – и румяна. Волосы свободно уложили вокруг лица, чтобы подчеркнуть его безупречные черты.
Пожалуй, все это несколько раздражало, но было вполне терпимо. Саске внутренне вздохнул. Ну это уж лучше, чем по несколько суток сидеть в канаве и выслеживать свою жертву, не отвлекаясь ни на сон, ни на еду. Или еще что-нибудь похлеще. Когда ты становишься наемным убийцей, шиноби, методы перестают тебя волновать. Главное, выполнить заказ. И если для этого придется вырядиться в нелепые тряпки и изображать из себя восточную шлюху, то он сделает это, не задумываясь, а потом перережет глотку каждому, кто видел его в таком обличье.
На этот раз его целью был один из Хранителей Храма Девяти зверей.
До него за это задание не решился взяться никто. Храм был самым охраняемым местом в стране. Девять хвостатых были неконтролируемой силой, с которой приходилось считаться всем; им поклонялись, их боялись и пытались задобрить. И девять их Хранителей, единственных, способных их удержать, обычные люди равняли с богами.
Саске не верил в богов. Если у этих Хранителей было по две руки, две ноги и одной голове, если в их жилах текла кровь, то их можно было убить. Для того чтобы согласиться прикончить хранителя Девятихвостого, большего ему знать не требовалось. Проблема была только в одном – как до него добраться.
Первый раз Саске попытался проникнуть в Храм, прикинувшись слугой-разносчиком. Конечно же, эта идея потерпела немедленный крах. Обычных простолюдинов, слуг, к Хранителям не подпускали и за версту. Даже прислуживали им не обычные люди, а те, в чьих жилах текла дворянская кровь.
К тому же Хранители жили очень обособленно, их нельзя было тревожить по пустякам. Долгие часы они посвящали медитациям, чтобы войти в резонанс со своим Зверем и научиться управлять его силой; того, кто прерывал их транс, ждали страшные последствия – Хранитель, не успевший подавить Зверя, мог превратить невежду в пепел за считанные секунды.
Как итог, страх, который испытывали перед Хранителями, отделил их от остального мира, заставив замкнуться в собственном ограниченном Храмом мирке. Чужаков в нем не любили – характер у Хранителей, как поговаривали, был крут. Кто-то утверждал, что это потому, что только такие люди могли выдержать Силу Зверей, но бытовало и иное мнение – что обитатели Храма таковы, потому что в Храм нет пропуска женщинам, берегиням мира.
Саске узнал все это, отираясь вокруг Храма и меняя личину за личиной: торговца, носильщика, воришки, горожанина. Последний факт особенно заставил его призадуматься. Как ни крути, а без женщин здоровым мужчинам прожить сложно. Как же в таком случае выкручиваются Хранители Зверей? Выяснилось, что очень просто: как везде, куда нет дороги прекрасному полу, в храме воцарился содом.
Саске воспринял это известие не просто спокойно – с радостью. Это давало ему неплохую лазейку в Храм. У красивой шлюхи, пусть и не знатной, был шанс не только попасть в Храм, но и настолько усыпить бдительность Хранителя, чтобы сделать, как считалось, невозможное – убить его. Именно поэтому сейчас Саске лежал на софе в одном из самых дорогих публичных домов столицы и ждал, когда его подготовят к грядущей ночи.
Сегодня в этот бордель должен был прийти один из настоятелей Храма. За то, чтобы узнать, где он набирает шлюх, Саске пришлось выложить немало золота, ровно как и за то, чтобы пристроиться в заветный притон; но оно того стоило. Теперь от выполнения задачи его отделяло всего ничего…
В том, что его выберут, чтобы усладить ночь Хранителям, Саске не сомневался. Он знал, что его внешность достаточно ярка даже для того, чтобы стать и наложником шейха. Единственное, что его беспокоило, – не возьмет ли его к себе раньше срока другой Хранитель. Насколько он знал, каждая шлюха могла побывать в Храме только однажды – второго шанса у него не будет.
– Мы закончили. – Нежный голос отвлек его от размышлений. Служанка поднесла к губам Саске чашу, чтобы он мог напиться, не повредив краски на лице, и, восхищенно вздохнув, ушла. Убедившись, что остался один, Саске быстро встал и оделся в приготовленный наряд. Теперь нужно было срочно придумать, куда спрятать оружие.
Тонкий стилет он примостил в подошве легких сандалий; иглы затаились в швах одежды и коротких перчатках, которые ему дали, чтобы скрыть мозоли на руках. На шею, вместо бус, он надел связку острозаточенных золотых пластин – такой можно было вспороть горло в считанные секунды. Последним за ухо был спрятан крошечный пузырек яда. Вот теперь он точно был готов. Пора было спускаться вниз, в общий зал.
***
В Храм их везли в закрытых каретах. Перед тем как сесть в свою, Саске послушно дал заключить свои запястья в тонкие золотые браслеты, скованные длинной цепочкой. Такие наручники не могли его остановить, да и вряд ли их всерьез рассматривали как средство защиты, скорее, их нацепили, чтобы отдать дань традиции. Никто не мог даже подумать, что нанятая на ночь шлюха когда-нибудь нападет на кого-то из Хранителей.
Вместе с Саске в карете ехали еще двое – сам настоятель и юноша, по виду, из дворян. Скорее всего, этот бледнолицый с необычными фиалковыми глазами паренек вынужден был продавать себя, чтобы покрыть семейные долги, сделанные кутилой-отцом или веселой мамашей. Сравнивая себя с этой бледной молью, Саске решил, что в случае чего у него будет много больше шансов завоевать внимание того, кто ему нужен, то есть Девятого Хранителя.
Он еще ни разу не видел вживую всех девяти. Только Второго, на какой-то торжественной церемонии, посвященной его Зверю. Остальных он мог узнать лишь по фрескам и рисованным открыткам, которые продавали рядом с Храмом. Девятый, который был его целью, отличался от остальных золотыми волосами и характерными татуировками на щеках, в виде звериных усов. Саске не сомневался, что опознает свою цель без проблем.
Лошади наконец остановились. Юноша напротив Саске испуганно вздохнул; настоятель похлопал его по плечу, чтобы подбодрить, и указал на дверь кареты, предусмотрительно открытую перед ними кучером. Вылезай, дескать. Саске же и приглашать не пришлось. Он с удовольствием выпрыгнул наружу и размял затекшую спину.
Их привезли во двор Храма. С этой стороны он выглядел не так напыщенно и броско, как с фасада. Тут не было ни золоченых колонн, ни статуй Зверей, ни фресок, ничего, что демонстрировало бы богатство Храма. Все было предельно функционально, даже можно сказать, аскетично.
– Ничего лишнего, – объяснил всем сразу настоятель, явно уже зная, к чему удивленные взгляды у шлюх. – Внутри Храма, в жилой его части, не ждите королевского убранства. Каждый раз, когда кто-то из Хранителей выпускает Силу Зверя, тут камня на камне не остается, все заново отстраиваем.
Саске усмехнулся, покачав головой. Ему до сих пор не верилось, что Звери – это реальность, а не выдумка, предназначенная для того, чтобы тянуть деньги и держать народ в страхе. Следом за настоятелем, вместе с осторожно оглядывающимися юношами, как и он отобранными для сегодняшней ночи, Саске вошел в двери Храма.
Они очутились в нешироком коридоре. Светильники на стенах слабо освещали их путь, и тени, отбрасываемые ими, принимали самые причудливые формы. Саске чувствовал, что остальные быстро оробели. Если вначале, он видел, большинство из тех, кого вместе с ним забрали из притона, чуть ли не ликовало от выпавшей им удачи – за ночь в Храме можно было заработать больше, чем за год общения с обычными клиентами – то теперь в их сердца начал прокрадываться страх.
Даже он чувствовал себя неуютно. Их сковали цепями, пусть и несерьезными, и вели, как стайку рабов, друг за другом. Неясно было, что ждало их впереди: праздничный обед, на котором им придется прислуживать Хранителям, или пыточные комнаты, черные подвалы, в которых Хранители будут срывать на них усталость и злость, накопившиеся от общения со Зверями. И как, интересно, происходил отбор, кого отдать кому? Саске пытался убедить себя, что логичнее было сначала продемонстрировать их Хранителям, чтобы каждый мог выбрать себе шлюху по вкусу. Тогда он из шкуры вылезет, но обратит на себя внимание Девятого.
В конце коридора настоятель ненадолго остановился. Они находились перед высокими дверями, обитыми кованым железом. Судя по всему, за ними опять начиналась «богатая» часть Храма.
– Советую держать глаза опущенными. Молчите, никогда не заговаривайте, если вас не спросят, выполняйте все, что прикажут. Тогда уйдете отсюда озолоченными, а если кто из вас приглянется кому-то из Хранителей, то в деньгах вдвойне не поскупимся. Но если допустите какую-нибудь ошибку, то пеняйте на себя. Могут и убить.
Настоятель сказал это довольно сухо, но по глазам было видно, что он не шутил. Дождавшись, когда все склонят головы в знак того, что его слова поняты, он толкнул двери. Створки распахнулись, и Саске зажмурил глаза от яркого света, хлынувшего в коридор. Казалось, он падал отовсюду; словно сами стены и потолок излучали этот свет. Когда прошел первый шок и глаза перестроились, Саске сумел, не поднимая головы, рассмотреть помещение, в которое их привели.
Это были купальни. В широкий бассейн из камня, похожего на гранит, стекала вода. Она была прозрачнее стекла и чуть заметно переливалась под светом круглых больших люстр, закрепленных на длинных цепях к потолку. Видимо, воду брали из источника, который когда-то бил на этом месте; теперь стихию обуздали, загнали в трубы и заставили служить на благо Хранителей.
Вода текла в бассейн из широко разверстой пасти статуи Зверя, судя по всему, Однохвостого. Саске присмотрелся – Зверь напоминал собой енота-переростка и был на его взгляд не страшен, а скорее, нелеп. Но долго ему смотреть на водопад не дали; их вели вперед, на другой край бассейна. Справа и слева свод над бассейном поддерживали массивные колонны; с обеих сторон зал заканчивался широкими каменными арками, ведущими в смежные помещения. На краю бассейна, свесив ноги в воду, сидели люди, кто-то находился в воде или прогуливался рядом; туда-сюда сновали слуги. Саске не решился приглядываться к ним, чтобы ненароком не вызвать чьего-то гнева, и обратил свое внимание на статуи, стоящие в округлых нишах. Тут были все Звери. Часть из них напоминала настоящих зверей, часть – бесформенное нечто, а восьмихвостый и вовсе был осьминогом-переростком: Саске однажды плавал с рыбацким судном по морю и видел таких же, только поменьше, тварей. Он усмехнулся. И как можно бояться столь глупых легенд? Неужели Зверям не могли придумать хотя бы внушающий уважения облик?
Не было в зале только Девятихвостого. Саске что-то слышал о том, что последний, самый сильный зверь был обособлен от остальных. Его стихией был чистый огонь и разрушение, и видимо поэтому его статую не стали ставить около воды.
Как выяснилось, их вели к вытесанным из камня скамьям.
– Что ж, я думаю, вы знаете, что делать, – сказал настоятель, когда они добрались до места. – Помните, не перечить, выполнять все, что попросят… – он устало перевел дух, – без приказа не выходить за пределы этого зала. С утра вас отвезут обратно слуги...
Саске присел на камень, не дослушав. Его не интересовало, что будет с утра, сбежать из Храма он планировал намного раньше. Карту помещений он помнил наизусть и теперь, не теряя времени, старался определиться, в какой части Храма они сейчас находятся, с какой стороны жилые помещения, с какой – выход к алтарям и где рабочий вход. Когда он более менее сориентировался, вокруг него уже никого не было; как-то само собой все его недавние спутники разошлись по залу, а кое-кто уже успел словить удачу за хвост и привлечь к себе внимание Хранителей.
Девятого в Зале все еще не было. Саске поморщился. Вот будет незадача, если сегодня у того не будет настроения для развлечений и он предпочтет посвятить вечер медитациям. По портрету, который был у него, Саске так и не смог понять, сколько этому Хранителю лет; а вдруг он уже стар и готовит себе преемника? Тогда ему явно не до развлечений.
Теперь Саске начал понимать все несовершенство своего плана, но отступать было поздно. По крайней мере, он и так с его помощью многого достиг: он оказался внутри Храма и даже сумел пронести с собой какое-никакое оружие. Даже если Девятого не будет, он сможет пройти в жилые покои с кем-то из остальных Хранителей, а там разберется, что к чему.
– У тебя лживые глаза.
Саске едва не подскочил, услышав негромкий холодный голос. Боясь поднять взгляд, он скосил глаза влево и улыбнулся одними губами.
– Чем могу служить?
– Я собираюсь убить тебя. Ты не такой, как они. – Саске заметил, как рука Хранителя указала в сторону бассейна. – Зачем ты пришел сюда?
Мысленно выругавшись, Саске, решив, что ему нечего терять, поднял голову и посмотрел прямо в широко открытые зеленые глаза. Судя по темным кругам под ними, это был Первый. Если легенды не лгали, из-за того, что Однохвостый часто вырывался из-под контроля, его Хранителю нельзя было спать дольше часа в сутки, чтобы не упустить Зверя. Из-за этого Хранители Однохвостого часто сходили с ума.
– Я пришел сюда, чтобы служить вам. – Саске постарался выразить взглядом то же, что слышалось в его голосе: покорность, желание услужить и восхищение. Если Первый просто безумен, то не стоит его бояться. Главное, продемонстрировать, что он, Саске, считает его внимание большой честью для себя. – Разрешите?
Саске быстро скользнул вниз со скамьи и встал на колени у ног Хранителя. Ничего другого не оставалось, и он собирался поцеловать подол его одежд, хотя одна мысль об этом вызывала в нем отвращение.
– Нет.
Нога Хранителя резко опустилась на его плечо, заставив практически упасть на пол. Саске заметил, что происходящее между ними начало привлекать внимание; кто-то смотрел на них с интересом, но большинство – со скукой во взгляде. Значит, он был прав, и Первый нередко устраивал подобные сцены.
– Не пробуй мне лгать. Все равно ты умрешь, так почему бы тебе перед смертью не сказать правду? Зачем ты здесь?
Саске чувствовал, что его все сильнее прижимают к каменному полу. Дышать стало сложно, перед глазами пошли круги, но отчего-то страха перед этим сумасшедшим у него не было. Наверное, чувство опасности притуплялось от того, что он мог в любую секунду вырваться из захвата и перерезать Первому горло.
– Я здесь только чтобы служить вам. – Саске вскрикнул от неожиданного удара по лицу. – Ради денег, – сдался он. Вообще, это даже было правдой. За голову Девятого ему обещали сумму, которая позволит ему остаток жизни прожить безбедно.
– Гаара, оставь его. Все они тут ради денег, – к ним подошел кто-то третий, Саске с пола не видел, кто; заметил только загорелые лодыжки, схваченные кожаными ремешками сандалий. – Это не повод их убивать.
Говорящий сместился, и Саске стал виден подол его яркого, огненного цвета плаща. Неожиданно он почувствовал, что его отпустили. Вздохнув с облегчением, Саске поднял голову, чувствуя, как покалывает затекшую шею, а по разбитой губе течет кровь.
– Я тебя не понимаю, зачем ты его защищаешь? Ты же должен тоже чувствовать, что с ним что-то не так, – спросил у своего собеседника Первый. Саске так и не решился поднять глаз и до сих пор гадал, кто это мог быть. Явно не слуга. Может, кто-то из настоятелей или Хранитель?
– Я защищаю не его, а тебя.
Саске задом чуть-чуть отполз назад, и ему стало видно, что его нечаянный спаситель держит Первого за руку, чуть выше запястья, и чуть поглаживает светлую кожу, чтобы успокоить.
– Меня? – голос Первого был усталым, но Саске явно расслышал в нем удивление и благодарность.
– Да, твоя жажда крови толкает тебя на путь безумия. Даже если ты прав и этого человека стоит убить, это сделаешь не ты. Тебе лучше вернуться к себе, я разберусь с ним.
Первый немного помедлил, но все же сделал шаг назад, затем резко развернулся и пошел к выходу из купален, больше не сказав ни слова. Саске, не отдавая себе в этом отчета, перевел дыхание. До того момента, пока Первый не ушел, он не осознавал, что все это время чувствовал на себе давление его безумия. Звери или не Звери, но силы Хранителям, похоже, и правда было не занимать, их властная аура ощущалась почти физически. Впредь ему стоило быть осторожнее.
– Можешь встать. Следуй за мной.
Саске торопливо вскочил и почти побежал следом за мелькавшим перед ним огненным плащом. Конечно, уходить из купален, не найдя Девятого, ему не хотелось, но и оставаться там после случая с Первым, тоже.
Они вышли в высокую арку, ведущую в смежный зал. Высокие сводчатые потолки, стены и даже пол – все тут было покрыто картинами, иллюстрациями легенд о Зверях. Прямо напротив входа Саске увидел наконец статую Девятихвостого. На миг даже у него захватило дух. Это была полностью покрытая позолотой, огромная трехметровая статуя; ее хвосты были сделаны так искусно, что казалось: вот-вот Зверь нанесет удар одним из них. Морда, закрытая сверху костяной маской, мало напоминала морду Лиса; оскал острых зубов заставлял невольно замереть, представив, как легко они могли растерзать незащищенную человеческую плоть.
И только через несколько минут Саске заметил, что статуя была не одна. Рядом с ней стоял казавшийся крохотным человечек, первый Хранитель Девятихвостого. В его руках не было оружия; он, как и говорила легенда, просто тянул руку вверх, чтобы погладить морду Зверя, и тот, испугавшись его внутренней силы, уже склонялся вперед, готовый подчиниться.
– Красиво, правда? Мне нравится смотреть на них и представлять, как это было на самом деле.
Саске вздрогнул и выругался про себя. Сегодня с ним явно творилось что-то не то: он допускал ошибку за ошибкой. И сейчас – как он мог забыть про своего спутника? Решив, что теперь наконец можно посмотреть на своего «спасителя», он оглянулся и удивленно распахнул глаза.
Нет, все с ним сегодня было так. По крайней мере, госпожа Удача явно была на его стороне. Перед ним, открыто улыбаясь, стоял сам Девятый Хранитель. Ошибки быть не могло: татуировки в виде усов не дали бы ему ошибиться.
Он был молодым, таким же, как Саске. Наверное, он только-только официально стал Хранителем. Улыбка у него была, по крайней мере, совершенно мальчишеской и глаза блестели с плохо скрываемым задором. Саске на мгновение даже пожалел, что ему придется убить именно его. Он, хоть и был убийцей, умел ценить хороших людей, с сильной волей и характером, но неиспорченных своей властью.
Спохватившись, что слишком долго и откровенно разглядывает Хранителя, Саске сделал попытку снова бухнуться на колени, но ему не дали.
– Ну-ну. Гаара был прав, ты много лжешь. Ты не из тех, кто так легко встают на колени, так зачем ты стараешься показать обратное?
– Наверное, чтобы не познакомиться с ним вживую. – Саске кивнул на статую Зверя и только потом прикусил язык. Дерзить ему сейчас точно не стоило; наоборот, ему нужно было усиленно задабривать Девятого, чтобы тот, не дай бог, не передумал и не отправил его обратно в купальни.
Но Хранителю его слова, кажется, понравились. Он рассмеялся:
– Ты его не увидишь, если, конечно, не станешь бросаться на меня и пытаться убить.
Саске вежливо улыбнулся в ответ, усиленно качая головой, но внутренне похолодел. Было ли это шуткой, или намеком? Может, его уже раскусили?
Но Девятый предпочел сменить тему, не дав Саске додумать его мысль.
– Пойдем дальше, этот зал, конечно, симпатичный, но долго торчать тут не имеет смысла. Кстати, сегодня можешь называть меня Наруто, не люблю официальное обращение.
Переход по путаным коридорам занял немного времени. Саске отметил, что до выхода от жилых покоев не так далеко, как казалось по карте; это было ему на руку. Он шел сразу за Девятым – даже про себя у него еще не получалась называть его «Наруто». Подстроиться под размашистый, уверенный шаг удалось не сразу, мешала непривычная одежда и некоторое смущение: так ли должна вести себя обычная шлюха? Не успел ли он, не поняв этого, допустить еще какой-то ошибки?
Перед дверью, похоже, сделанной из какого-то красного металла – Саске первый раз видел такой – Девятый остановился.
– Ты так и не назвал мне своего имени.
Саске уже было хотел назваться первым пришедшим в голову именем, но вовремя передумал. Кто знает, может, эти Хранители и правда чувствуют ложь, не следует навлекать на себя лишних подозрений.
– Учиха Саске, мой господин.
– Что ж, Саске. Раз ты хотел денег, то готовься их отработать. Я надеюсь, ты понимаешь, на что идешь.
– Меня привезли сюда из борделя. Как я могу что-то не понимать, – огрызнулся Саске, на самом деле не слишком уверенный в том, что сможет сдержаться и перетерпеть то, что ждет его дальше. Гордость выла раненым зверем. Радовало только то, что свидетель у его унижения будет только один, и тот еще до окончания ночи отправится на тот свет.
– Отлично, – легко согласился с ним Девятый. – Тогда прошу.
Саске послушался и первым толкнул дверь. Она неожиданно легко поддалась, и он шагнул в полутемное помещение. Единственное, что освещало комнату, – свечи в подсвечниках на стенах. В нос ударил сильный запах наркотических трав; его Саске бы не спутал ни с чем.
Дверь захлопнулась так же бесшумно, как отворились, а уже в следующий момент Саске впечатали в стену. Он не успел даже вскрикнуть, как Наруто прижался к его губам, требуя поддаться.
В неверном свете свечей его глаза, сверкавшие так близко, казались не синими. Внутри них горел огонь, и хоть Саске и понимал, что это всего лишь отражение настоящего огня, ему неожиданно стало не по себе. Хватка у Хранителя была жесткой, и поцелуй был совсем не осторожным, грубым, болезненным и подавляющим волю. Наруто вдавливал его в стену, едва ли не ломая кости, не обращая внимания на то, что он уже задыхался, и по его губам текла кровь.
Будь Саске обычной шлюхой, он бы заорал. Но он был привычен к боли. Закрыв глаза, он постарался подстроиться под движения Наруто, так, чтобы не получить травмы, которая потом могла помешать ему исполнить свой план. Тело Хранителя было горячим – слишком обжигающим, чтобы это было нормальным. Он держал Саске и одновременно ласкал его: грубо, причиняя каждой лаской боль, так что казалось, что у него не две руки, а много больше. Или это были хвосты?
Саске испуганно распахнул глаза. Он не помнил, когда успел закрыть их, ровно как и того момента, когда Хранитель сорвал с него одежду. В комнате стало светлее. На то, чтобы осознать, что это светится тело Наруто, у Саске ушло несколько секунд: мозг отказывался верить, что это возможно.
По загорелой коже растекался настоящий огонь. От него волнами исходил жар, но он не обжигал. Саске посмотрел на собственные руки, которыми он сжимал плечи хранителя; огонь облизывал тонкие перчатки, вырывался между пальцев, но ткань не горела. Пламя вспыхнуло чуть ярче и охватило тонкую цепь, которая соединяла браслеты на его запястьях; прошло несколько секунд, и металл рассыпался золотым пеплом.
Завороженный тем, что видел, Саске не сразу понял, что Хранитель остановился.
– Испугался? – спросил он. Он тяжело дышал, и голос был прерывистым, хриплым.
Саске медленно покачал головой.
– Нет, господин.
– Но твое тело говорит другое. Ты напряжен. – Наруто поставил его на ноги и усмехнулся. – Если так пойдет и дальше, я могу ранить тебя, а я не хотел бы причинить вред такому красивому телу.
Саске облокотился на стену, переводя дыхание. В первый момент, когда они только оказались в комнате, ему показалось, что Хранитель воспользуется им прямо у входа и, если быть предельно честным, он действительно испугался. Все произошло слишком быстро. Но сейчас он уже почти пришел в себя, и в нем даже проснулось любопытство.
Что это был за огонь? Неужели он только что видел, как вырывается из Хранителя сила его Зверя? Кожа в тех местах, где он касался тела Девятого, до сих пор горела. Но это ощущение уже ни капли не походило на боль. Скорее, на жар, вызванный сильной эмоциональной вспышкой.
Наруто в это время прошел вглубь комнаты и зажег еще несколько ламп. Саске сумел оглядеться: помещение было небольшим и несколько мрачноватым. Сами стены были однотонными, темными, с красным отливом. Посреди комнаты стоял прямоугольный низкий столик. Рядом с ним, ближе к стене, располагался плоский широкий лежак, укутанный обшитым золотом покрывалом. Тяжелые занавески в тон покрывалу закрывали вторую часть комнаты.
Хранитель подошел к столику, отодвинув ногой рассыпанные на полу подушки.
– Садись сюда, – приказал он. – Я помогу тебе расслабиться.
Саске послушно подошел и сел на лежанку. Наруто в это время взял со стола глубокий бокал и плеснул в него вина; судя по цвету и источаемому им аромату, оно было более чем двухсотлетней выдержки. После он достал небольшую пузатую бутылочку и пролил из нее несколько капель на тонкую стеклянную полоску; из другого крошечного сосуда туда же отправились несколько сахарно-белых гранул незнакомого Саске порошка. С легким шипением порошок растворился; вместо этого на стекле осталось лишь пара черных с багровым отблеском кристаллов.
Кинув их в вино, Наруто протянул его Саске.
– Пей.
Неуверенно взяв протянутый ему бокал, Саске сделал осторожный глоток. Со дна бокала наверх, от таявших кристаллов, поднимались черные разводы, от которых вино приобрело резкий, горьковатый вкус. Под внимательным взглядом Хранителя ему пришлось допить все до конца; он не смог бы отказаться, даже если это был бы яд.
– А теперь ложись.
Уверенные руки Хранителя заставили его опуститься на спину. Саске едва не вскрикнул; его тело словно само подчинилось чужому приказу. Он почти не чувствовал себя. Как будто его дух вырвали из телесной оболочки, и он и его тело существовали отдельно.
Наруто осторожно провел руками по его лицу и рассмеялся.
– Ты все еще боишься и правильно, впрочем, делаешь. Это – комната для медитаций. То, что я тебе дал, обычно помогает мне расслабиться и избавиться от лишних мыслей. Я думаю, тебе это сейчас подойдет.
– Это какой-то наркотик? – спросил Саске. Губы плохо слушались его; ранка от укуса на нижней перестала болеть, но жжение, оставшееся после грубых поцелуев, так и не прошло.
Хранитель ничего не ответил. Он опустился на лежак рядом с Саске и притянул его голову к себе. Языком раздвинув послушные мягкие губы, он поцеловал его снова, но этот раз спокойно и почти нежно. Огненные всполохи на его коже до сих пор не утихли, и Саске, сам не контролируя себя, потянулся к нему руками. Ему хотелось вспомнить – каково это, чувствовать его тело под своими ладонями, ощущать живую Силу, струящуюся меж пальцев.
Чувствуя, как Наруто охотно подставляется под его прикосновения, Саске медленно развел ноги в стороны. Он с того самого момента, как попал в Храм, не забывал о том, что от него здесь потребуют, но сейчас это уже не казалось ему отвратительным. Просто неизбежная необходимость. И чем быстрее он с ней покончит, тем лучше.
Вино сделало свое дело. Саске почувствовал легкое опьянение. Не настолько сильное, чтобы перестать контролировать себя, но достаточное, чтобы расслабиться и позволить себе действовать раскованнее, как и подобало шлюхе. От него ожидалась не простая пассивность – недаром же за ночь с Хранителем отстегивали такие деньги – и Саске уже решительнее обнял Наруто, начав отвечать на поцелуи.
Сам бы он никогда не стал целовать шлюху. Просто взял бы то единственное, что она могла ему предложить, и отправил восвояси. То, что Девятый Хранитель так с ним возился, было для него необычным и непривычным, и это смущало.
Не давая себе отвлечься на эту мысль, Саске решительно закинул ногу на плечо Хранителя и начал в такт движениям их языков тереться об него. Он и сам уже наслаждался расходящимся по телу жаром и не понимал, почему Наруто медлит. Сильные руки только дразнили его. Они медленно гладили разгоряченную кожу, сжимали и играли – и Саске поддавался их прикосновениям, чувствуя, как снова зарождается ощущение, словно его ласкают сразу везде. Опустив взгляд на свое тело, он удивленно выдохнул: огонь, до этого равномерно охватывавший Хранителя, теперь начал вспыхивать длинными языками. И именно их прикосновения он и чувствовал на себе.
Заметив его интерес, Наруто усмехнулся и провел кончиками пальцев по его груди. Огонь послушно следовал за ними, покалывая кожу Саске; когда он попадал на соски, ощущения были почти болезненными, но именно почти. Вместо этого они лишь возбуждали, и Саске хотелось слова и снова подставляться под умелую ласку.
Хмель от вина начисто выгнал из головы все мысли о задании, и Саске был рад этому. Потому что происходящее уже перестало казаться ему неприятной обязанностью. Наоборот, он хотел, чтобы Наруто наконец-то перешел к более решительным действиям, чтобы он коснулся его члена и мошонки, чтобы вошел в него.
– Перевернись.
Он не сразу расслышал отданный хриплым голосом приказ. Наверное, то, что он почувствовал, было больше похоже на разочарование. Почему-то хотелось, чтобы Хранитель все время смотрел на него и ласкал его. И взял бы его так же – лицом к лицу. Медленно отвернувшись, Саске оперся на локти и приподнял бедра вверх, чтобы Наруто было удобнее.
Первое прикосновение к ложбинке между ягодиц заставило его вцепиться в бархат, которым был застелен лежак. Там, где кожа была особенно чувствительной, огонь, исходящий от Хранителя, почти обжигал. Саске застонал, когда уверенные пальцы обхватили его член и начали ласкать головку, сдвигая крайнюю плоть. Это были быстрые, сильные движения, он чувствовал, что уже готов кончить, хотя прошло еще так мало времени.
На столе что-то негромко звякнуло – Хранитель взял масло. Саске поджал губу, зная, что за этим должно последовать, но все равно оказался не готов.
В борделе ему предлагали растянуть и смазать себя, но он отказался. И теперь пришлось платить за свою гордость. Хотя Наруто не торопился, действовал медленно и аккуратно, это было довольно болезненно. Не сильная, резкая боль, как от ран, к которым он привык, а растягивающая, унизительная и жгучая. Ее невозможно было приглушить; отвлечься от нее так же не удавалось.
Саске, сам не осознавая этого, приглушенно застонал. Облизав губы, он сам подался бедрами назад, чтобы побыстрее завершить первое, самое неприятное движение, и замер.
Нижнюю часть тела охватила легкая судорога. Анус сжимался и разжимался, пульсируя вокруг твердого члена, туго обхватывая его горячей плотью, и это возбуждало настолько, что Саске испугался, что сейчас точно кончит. Своей ладонью обхватив руку Наруто, которая до сих пор ласкала его член, он потянул ее к губам и поцеловал.
Наруто счел это знаком, что можно продолжить. Саске больше не отпускал его руки. Целуя и облизывая пальцы Хранителя, он смотрел на охвативший их огонь, чувствуя, как такое же пламя разрастается внутри него. Толчки становились все быстрее, грубее, больнее. Собственный член с каждым движением терся о живот, и этого, без дополнительных прикосновений, хватало, чтобы возбуждение не слабело. Судя по равномерности ритма, Наруто быстро заканчивать не собирался, и Саске ничего не оставалось как постараться расслабиться.
Удерживать себя на локтях с каждой минутой становилось трудней. Тело дрожало от удовольствия и напряжения, и Саске уже с трудом сдерживал оргазм, понимая, что без возбуждения выдерживать грубые толчки Хранителя будет сложнее. Лоб покрылся испариной. Его тело блестело от пота, он задыхался; плюнув на сдержанность, Саске разрешил себе стонать в голос. К черту все, ему давно не было так хорошо.
Словно почувствовав, что он начал выдыхаться, Наруто остановился и вышел из него. Саске издал протестующий стон. Внутри, без члена Хранителя, стало слишком пусто; внутренности сжимались, и это возбуждало еще сильнее. Но уже в следующую секунду возмущение сменилось благодарностью. Наруто перевернул его и снова вошел; на этот раз еще глубже.
Саске вскрикнул, но его быстро заткнули поцелуем.
В голове шумело от опьянения. Он стонал и выгибался, стараясь получить больше прикосновений, больше ласк и поцелуев. Теперь, в этой позе, его член был зажат между их с Наруто телами, и он уже не мог сдерживаться.
Если это и означало – быть шлюхой, то Саске готов был задуматься о том, чтобы сменить профессию. По окончанию ночи забрать деньги, которые дадут ему в Храме, и уйти, забыть про убийства. С каждым толчком оргазм приближался все быстрее, и Саске сжал зубы, не замечая, что кусает не свою губу, а губы Хранителя.
Но – пришла следующая мысль – даже если он бросит убийства, в Храм он больше никогда не попадет.
Саске приоткрыл блеснувшие черным глаза. Наруто наклонялся над ним, осыпая его лицо поцелуями и не переставая ласкать его. Чувствовалось, что Хранителю дарить удовольствие нравилось так же сильно, как и брать свое. Эта искренность подкупала, и даже Саске таял в сильных надежных руках. Отчего-то у него не было ощущения, что им пользуются, скорее, наоборот, ему дарили незаслуженное тепло.
Даже если он его сейчас не убьет, он его больше никогда не увидит. Саске застонал, чувствуя, что удовольствие становится нестерпимым. Этот «Наруто» – а так ли его, кстати, зовут на самом деле? – будет точно так же ласкать другую шлюху. Забудет про него, едва за ним закроются Храмовые двери.
Все то удовольствие, что он сейчас дарил Саске, на самом деле ложь. И это он называл его лгуном?
Оргазм заставил Саске зайтись в беззвучном крике. Судорожно сжатый анус пульсировал, обхватывая все еще движущийся внутри член, и эти движения, эти прикосновения к чувствительным внутренностям, порождали внутри Саске все новые волны удовольствия.
Он чувствовал собственную липкую остывающую сперму на своем теле и кое-где – на прижатом к нему теле Наруто. Дыхание с трудом вырывалось из горла. Наруто продолжал двигаться, но удовольствие от этого больше не было таким ярким. Ему было просто хорошо, тепло от чужих прикосновений.
Все закончилось. И больше это не повторится. Саске почувствовал иррациональную обиду; лучше бы этот Хранитель просто его выебал, без всяких фокусов. Без вина, вскружившего голову, и неистовых ласк, которые сводили с ума еще быстрее, чем наркотик.
Чувствуя, как его наполняет чужая сперма, прислушиваясь к своему полностью удовлетворенному телу, предательски льнущему к Хранителю, Саске скривил губы. Что ж, теперь стало понятно, почему шлюхи так рвались в Храм. Если за такое еще и платят… Он мысленно чертыхнулся – что такого было в той отраве, что сунул ему Девятый? Он начал рассуждать, как падшая дрянь, совсем забыв о том, кем он был на самом деле. Неужели его так легко сбить с его пути – только приманив иллюзией хорошего отношения и удовольствием?
Рука сама потянулась к шее.
Хранитель раздел его, как только они очутились в этой комнате. Вернее было бы сказать – сорвал с него одежду. Но перчатки и ожерелье все еще остались на нем. Осторожно, чтобы не потревожить тяжело дышащего Хранителя, который так и не перестал его обнимать, Саске вытащил из шва правой перчатки тонкую, но прочную иглу.
– Ты как? – Наруто приподнял голову, почувствовав движение, но Саске, не давая себе времени одуматься, не ответил.
Вместо этого он с силой вогнал сжатую в руке иглу в висок Хранителя. Закаленная сталь легко вошла в голову, пробив кость, и в ту же секунду Саске сорвал с шеи ожерелье.
Он перестраховывался – игла была ядовита. Один удар должен был немедленно парализовать Хранителя. Фактически, Наруто должен был уже быть мертв, несмотря на то, что его синие, ошеломленные глаза до сих пор, казалось, смотрели на Саске с осмысленной обидой. Но это длилось недолго – миг, и глаза остеклели, потеряв всякое выражение.
Но Саске было мало этого. Он видел необычную силу Наруто. Действительно, Звери или нет, но у Хранителей был свой туз в рукаве. Именно поэтому он перевернул обмякшее, безжизненное уже тело Наруто на живот и обернул ожерелье вокруг его горла. Одно резкое движение, и в стороны брызнула кровь. Хрустнули шейные позвонки; Саске зажмурился и отвернулся. На этот раз у него не было никакой радости от хорошо выполненной работы. Наоборот, было так тоскливо, словно он только что совершил предательство, из тех, что не прощают. Сглотнув вставший в горле комок, он помотал головой. Рассуждать о сделанном было не время; стоило подумать о том, как уносить ноги.
Оглянувшись в поисках хоть какой-то одежды, Саске наткнулся взглядом на плащ Хранителя. Что ж, за неимением лучшего его устраивала и эта яркая тряпка. Схватив его с пола, Саске накинул плащ на плечи и, не оглядываясь, пошел к дверям. Тут его больше ничего не держало.
Дверь, как и первый раз, открылась и закрылась, не издав ни звука.
***
Саске быстрым шагом шел по коридору, надеясь, что его никто не остановит. Он полностью закутался в плащ Девятого и надел капюшон, так что, не приглядываясь, понять, кто идет, было невозможно. По его подсчетам, до выхода оставалось рукой подать – еще несколько минут, и он уже окажется снаружи Храма.
Он уже привык, что самые успешные дела были, как правило, самыми дерзкими. Это не стало исключением. Уже завтра по всей стране только и будут говорить, что об убийстве одного из Хранителей. Самой страшной легенде, которой матери с детства пугали детей, придет конец. Если и были у обитателей Храма какие-то мистические силы, то явно слишком слабые для того, чтобы их бояться, и Саске это доказал.
Девятый был мертв, и убить его оказалось не сложнее, чем перерезать горло ребенку. Саске сам поморщился от собственного сравнения, отгоняя от себя мысли о том, что так получилось лишь потому, что и сам Девятый был доверчив, как ребенок.
– Стой! – звонкий голос заставил Саске замереть на месте. Мысленно чертыхнувшись, он поморщился – рано обрадовался.
– Стой! Кто ты и почему на тебе плащ Девятого? Где сам Хранитель?
Наперерез Саске вылетел юноша в серых одеждах слуги. Саске перевел дух; такой ребенок был ему не опасен.
– Я один из тех, кого наняли развлекать господ на эту ночь. – Саске смерил слугу взглядом и похотливо облизнулся. – Я свой долг выполнил. Девятый спит в своих комнатах; он меня отпустил, и теперь я ищу выход из этих коридоров.
Слуга замялся; определенно, он сомневался, верить Саске или нет.
– Ты спрашивал про плащ, – Саске ухмыльнулся. – Хранитель разорвал мою одежду, поэтому дал мне его как компенсацию и чтобы я мог вспоминать эту ночь и как он брал меня прямо на этом плаще…
Глядя, как юнец заливается краской, Саске расхохотался, но затем резко оборвал смех.
– Вообще-то господин обещал мне, что любой слуга Храма будет рад показать мне выход. Но если тебе Девятый не указ, можешь и дальше загораживать мне путь…
– Нет, – слуга побледнел. – Я сейчас… Вам нужно дойти до поворота, там направо, еще раз направо, и вы выйдете к купальням.
– Спасибо.
Саске обошел слугу, задев его плечом, и пошел в указанную сторону. Только спустя двадцать шагов, убедившись, что мальчишка не поднимет шум, он позволил себе перевести дух. Удача сегодня определенно была на его стороне.
Коридоры закончились неожиданно быстро. Очутившись перед очередными дверями, Саске узнал двери в зал со статуей Девятихвостого.
Внутри с того времени, когда они были там вместе с Девятым, ничего не изменилось, только свет стал менее ярким – часть свечей в люстрах потушили. Саске, не оглядываясь, быстро пересек комнату. Сейчас, в полумраке, ему начало казаться, что искусно сделанные хвосты статуи шевелятся. Из-за того, что по залу гулял легкий сквозняк, пламя свечей колебалось, и тени причудливо извивались на полу и стенах.
Интересно, а если убить Хранителя, его Зверь почувствует это?
Саске почти бегом добрался до дверей, ведущих в купальни, и потянул их на себя. Попытка оказалась бесполезной, ровно как и все последующие. Вероятно, двери закрыли на ночь.
Саске выругался сквозь зубы и развернулся обратно. Нужно было искать другой выход.
Но в тот момент, когда он собрался вернуться к дверям в коридор, они с резким звуком захлопнулись, поймав его в ловушку. Саске вздрогнул всем телом и затравленно оглянулся. Неужели кто-то из слуг уже узнал о смерти Хранителя и поспешил схватить его, заперев в одном из помещений Храма?
Но в зале было тихо. Не доносилось ни звука и из коридора. Храм спал. Саске мог уловить только потрескивание свечей. Сначала оно было едва слышным; но затем звук разгорающегося пламени усилился, он настырно лез в уши и заставлял через каждый шаг замирать на месте, чтобы попытаться найти его источник. Но ничего не было: только извивающиеся на стенах тени.
Статуя Лиса вспыхнула как-то враз. Саске не смог подавить крика, распахнутыми глазами глядя как пламя охватывает верх статуи, морду под костяной маской, и стекает вниз по вьющимся хвостам. Золотые искры – брызги раскаленного металла разлетелись во все стороны. Лис начал плавиться, терять изначальную, приданную ему скульптором форму. Из-под металлической оболочки показалась красная, как кровь, огненная шерсть, на лапах, сквозь потеки жидкого золота вырвались черные когти. На морде обнажились острые зубы, а под маской, Саске готов был в этом поклясться, загорелись яростные, безумные глаза.
Ноги стали словно ватными. Саске попытался сделать шаг назад, но тело его не слушалось. Он не мог отвести глаз от Лиса, который в этот момент покачнулся вперед и разинул пасть в беззвучном крике. Один из хвостов дрогнул, рассыпая позолоту, и с громким свистом разрезал воздух у самого лица Саске, но он так и не смог заставить себя бежать.
Он был обречен. Саске понял это за те доли секунды, что потребовались Лису, чтобы ожить. Это не та сила, с которой можно было безнаказанно играть. Он был не прав. Страх, который он сейчас испытывал, не имел ничего общего с тем страхом, что толкает людей искать пути к спасению и бороться за свою жизнь. Это было бессилие, отвратительное, захлестнувшее его с головой.
В зале стало нестерпимо светло, как в солнечный полдень, но он даже не смог зажмурить глаза, когда Лис сделал первый шаг ему навстречу. Рев раненого зверя наконец вырвался из раззявленной пасти и заставил вздрогнуть поддерживающие свод зала колонны. Огонь переметнулся на стены зала, все медленно затягивало клубами темного едкого дыма. Саске с трудом удержался на ногах. Он наконец сумел заставить себя шевелиться. До спасительных дверей оставалось всего пара шагов; можно было попробовать подбежать к ним и открыть замок с помощью до сих пор оставшейся в левой перчатке иглы.
Но эта мысль пришла слишком поздно. Зверь уже заметил его. Хвосты, освободившиеся от корки металла, взвились в воздух. Саске не успел даже вскрикнуть, как два из них обвили его, не давая больше сделать ни шагу; огонь, найдя для себя новую пищу, немедленно перекинулся с них на плащ Девятого, в который все еще был одет Саске.
В первый момент он не почувствовал ничего, кроме леденящего душу страха, но уже в следующую секунду нестерпимый жар обжег его, казалось, до костей. Плащ вспыхнул сразу весь, превратив его в пытающий факел. Боль была оглушающей, невозможной. Он чувствовал каждую клетку своего тела, чувствовал, как лопается кожа на лице, как выедает дым глаза, как пузыриться закипевшая в венах кровь. Нечеловеческий крик слился со звериным рыком; Саске уже не осознавал, что это он кричит, от боли и ужаса, что это его тело в последней бесполезной попытке пытается вырваться из смертельного захвата хвостов Зверя.
Кусая губы, он бился и извивался так, что казалось, что сейчас сумеет разорвать стягивавшие его путы; волосы охватило пламя, и его запрокинутое лицо исказилось от муки. Рука, которую он почти чудом сумел вытащить из хватки Лиса, сама потянулась к яду, спрятанному за ухом. Отрава должна была остановить его сердце за несколько секунд. Все, о чем он мог думать, пытаясь дотянуться обожженными пальцами до заветной цели – это то, что яд поможет избавиться от боли. Еще немного, еще несколько сантиметров…
– Остановись!
Тело Саске замерло, против его воли подчинившись приказу, и в тот же миг боль исчезла. На него обрушилась темнота, после яркого огненного буйства казавшаяся непроглядной. Ноги подкосились, и он обессилено рухнул на колени, хватая ртом чистый, незадымленный воздух.
– Я запрещаю тебе его трогать. Я уже вернулся, все хорошо.
Медленно обернувшись на голос, Саске сжал зубы, чтобы не заорать. Под снова замершей в неподвижности статуей Лиса на небольшом золоченом возвышении стоял Девятый Хранитель и рукой касался морды Девятихвостого, словно пытался успокоить его.
На его коже до сих пор горел огонь, приобретший, впрочем, красный оттенок, и благодаря ему Саске отчетливо видел уродливую рану на шее Наруто. Вся его одежда была заляпана кровью, кровь стекала и по рукам, в одной из которых он сжимал золотое ожерелье.
– Иди сюда, – приказал он, почувствовав на себе взгляд Саске, и тот не смог ослушаться. На нетвердых ногах он пошел вперед, глядя, как Наруто откидывает в сторону золотое ожерелье, которым он перерезал ему горло.
– Не бойся, это была только иллюзия. Без меня Зверь не сможет тебе ничего сделать.
Саске невольно обхватил себя руками. Иллюзия? А сам Девятый Хранитель не иллюзия? Он же должен был быть мертв – и в то, что он ожил, верилось куда меньше, чем в то, что его только что чуть спалила статуя Зверя.
– Значит, все легенды про Зверей – правда? – задал он самый глупый вопрос из всех возможных. Звуки собственного голоса показались ему неестественно громкими в вернувшейся в Храм тишине, и он поспешно сжал губы.
– Ты решил убить меня только для того, чтобы убедиться в этом? – рассмеялся Девятый. – Да, по большей части – правда. Не беспокойся, подойди ближе.
Когда Саске сделал еще несколько шагов навстречу, он нетерпеливо сам схватил его за руку и потянул на себя.
– Смотри внимательнее. Да не в пол, а на рану!
Саске послушно перевел взгляд и распахнул глаза.
Края безобразной открытой раны лизал огонь: там, где языки пламени касались обнаженной розовой плоти, поднимался красный пар. Но, несмотря на это, рана медленно стягивалась. Буквально на глазах Саске она превратилась в уродливый рубец, а потом с легким шипением начала исчезать; края шрама медленно тускнели, сливались по цвету с загорелой кожей и размывались.
– Хранитель может погибнуть только от двух вещей, – сказал ему Наруто, наблюдая за его потрясенной реакцией. – От старости и если погибнет его Зверь.
Саске промолчал. Он был слишком ошеломлен, чтобы что-то на это ответить. Сначала оживший Зверь, нечеловеческая боль, от одного воспоминания о которой ему до сих пор хотелось орать, затем это… Он не знал, что думать и чему верить.
Вместе с этим сомнением на него накатила волна облегчения. Странно было признавать, но он действительно был рад, что не смог причинить вреда этому доверчивому идиоту. Хотя от собственной смерти его это не спасет. Вряд ли ему спустят с рук покушение на Хранителя – и дайте боги, чтобы казнь за это не была такой же мучительной, как о, что он пережил несколькими минутами ранее.
– Саске, – он поднял голову, повинуясь требовательной руке, ухватившей его за подбородок. – Теперь наконец скажи мне, зачем ты пришел сюда.
– Чтобы убить тебя, разве не ясно? – фыркнул он, стараясь не смотреть в синие глаза.
– Кто послал тебя в Храм? – продолжил Девятый, нарочито не замечая насмешки.
Саске покачал головой. Он был шиноби – а шиноби не сдают своих заказчиков.
Наруто некоторое время пытался поймать его взгляд, но сдался.
– Хорошо. Но ты должен понять, что не сможешь выполнить заказ. И назад тебе пути уже нет; после неудачной попытки твой же клиент прикажет тебя убить.
– Не делай вид, что тебя это беспокоит, – фыркнул Саске. – И что ты дашь мне уйти.
– Почему нет? – Хранитель показал Саске жестом, чтобы тот сел рядом с ним на подножье статуи. – Ты мне понравился. Считай это моей благодарностью за ночь.
Наруто взъерошил волосы на затылке, и Саске заметил, что на его коже уже не осталось даже следов крови.
– Но… – он не знал, что сказать. Как можно легко разговаривать с тем, кого ты только что убил? Ведь Хранитель с самого начала был к нему добр, а он на это ответил только тем, что перерезал ему горло. Странно, что у Наруто не возникло похожих трудностей в общении с ним.
– Ты думаешь, что первый попытался меня убить? Брось, тут даже половина слуг нанята для того, чтобы пронюхать, как можно убить или ослабить Зверя. Нас полстраны ненавидит, а пол – боится, – махнул рукой Наруто, догадавшись о его мыслях. Пламя вокруг него загорелось еще сильнее, а затем резко потухло. Стало темно. – Я сам себя иногда начинаю бояться. Кстати, если ты думаешь, что я с самого начала не понял, зачем ты тут, ты ошибаешься. Ты слишком громко думаешь, и у тебя все твои намерения на лице написаны. Хотя в какой-то момент мне показалось, что ты можешь передумать…
Саске расслышал негромкий вздох, и ему захотелось провалиться сквозь землю. Лучше бы его и правда убили, чем вот так.
Хранитель понял его, простил и даже в какой-то мере беспокоился о нем. И это было хуже всего. С ним, наверное, первый раз обращались так: как с человеком, а не как с оружием. Шиноби не принадлежал сам себе, он не имел права на свои чувства и желания, для него существовала только воля его заказчика.
Но в том, чтобы быть шиноби, были и свои преимущества. У них была своя честь, свои «нерушимые» принципы и долг – но все это легко было купить.
– Значит, тебе не все равно, что со мной случится? – спросил он, немного подумав. Он понимал, что сейчас рискует, но это был оправданный риск. Впервые ему захотелось получить что-то для себя – что-то, чего у него никогда не будет, если он уйдет сейчас из Храма и продолжит вести свою обычную жизнь.
Наруто удивленно поднял на него глаза, на дне которых затаилась усталость.
– Можно и так сказать.
– Тогда найми меня. Просто предложи больше, и я буду служить тебе. Охранять тебя от таких, как я, например.
Наруто усмехнулся. В его глазах загорелся нехороший, хитрый огонек, и Саске поежился от легкого страха и предвкушения. Служить такой силе, как та, которой обладал этот Хранитель, – эта перспектива была ему по вкусу.
– О, слухи о шиноби не врут. И сколько же ты просишь за свои услуги?
Саске наклонился к уху Хранителя и шепотом назвал цену, а затем провел языком влажную полосу от линии скулы до улыбающихся губ.
– Недешево, но, пожалуй, я смогу тебе это дать, – хмыкнул Наруто. – Только как я могу убедиться в твоей верности?
Саске прищурил глаза и покачал головой.
– Никак. Всегда есть вероятность того, что кто-то заплатит еще больше. Но…
– Но?
– Но я не думаю, что что-то оценю дороже.
Наруто приглушенно рассмеялся. Определенно, названная Саске цена его полностью устраивала.
«Я хочу твоей любви».
Саске сам не знал, почему попросил именно это. Но что-то ему подсказывало – не смотря на то, что он не был знаком с Девятым Хранителем и одного дня – что он не продешевил.
Автор: Никарина
Бета: Marion_Nette
спасибище тебе!Пейринг: Наруто/Саске
Рейтинг: NC-17
Жанр: мистика
Размер: ваншот
Предупреждение: АУ, ООС
Дисклаймер: все права на героев принадлежат Кишимото
Размещение: только с шапкой
читать дальшеСаске расслабленно откинулся на подушки и закрыл глаза. Ловкие ручки служанок натирали его тело маслами, так, что бледная кожа в неярком свете, падавшем из окон, казалась шелковой и так и тянула лишний раз прикоснуться. Особенно пристальное внимание девушки уделили рукам – красивым, с длинными пальцами, но безнадежно испорченным из-за регулярных тренировок с мечом и кинжалами. На предплечья и плечи невесомыми мазками тонких кистей служанки нанесли витиеватые узоры; рисованные браслеты покрыли щиколотки. Широкие шаровары по колено и безрукавка из чистого шелка, настолько тонкого, что он просвечивал, лежали рядом, на пуфике. Их можно будет надеть позже, после того, как масла впитаются и поверх них нанесут духи.
Мягкая смоченная водой губка прикоснулась к его закрытым векам. Саске не шевелился. Затаив дыхание и стараясь перетерпеть неприятную щекотку, не моргнув, он дождался, пока нанесут краски. Затем в ход пошли белила – хотя он не мог понять, зачем, его кожа и так была очень бледной – и румяна. Волосы свободно уложили вокруг лица, чтобы подчеркнуть его безупречные черты.
Пожалуй, все это несколько раздражало, но было вполне терпимо. Саске внутренне вздохнул. Ну это уж лучше, чем по несколько суток сидеть в канаве и выслеживать свою жертву, не отвлекаясь ни на сон, ни на еду. Или еще что-нибудь похлеще. Когда ты становишься наемным убийцей, шиноби, методы перестают тебя волновать. Главное, выполнить заказ. И если для этого придется вырядиться в нелепые тряпки и изображать из себя восточную шлюху, то он сделает это, не задумываясь, а потом перережет глотку каждому, кто видел его в таком обличье.
На этот раз его целью был один из Хранителей Храма Девяти зверей.
До него за это задание не решился взяться никто. Храм был самым охраняемым местом в стране. Девять хвостатых были неконтролируемой силой, с которой приходилось считаться всем; им поклонялись, их боялись и пытались задобрить. И девять их Хранителей, единственных, способных их удержать, обычные люди равняли с богами.
Саске не верил в богов. Если у этих Хранителей было по две руки, две ноги и одной голове, если в их жилах текла кровь, то их можно было убить. Для того чтобы согласиться прикончить хранителя Девятихвостого, большего ему знать не требовалось. Проблема была только в одном – как до него добраться.
Первый раз Саске попытался проникнуть в Храм, прикинувшись слугой-разносчиком. Конечно же, эта идея потерпела немедленный крах. Обычных простолюдинов, слуг, к Хранителям не подпускали и за версту. Даже прислуживали им не обычные люди, а те, в чьих жилах текла дворянская кровь.
К тому же Хранители жили очень обособленно, их нельзя было тревожить по пустякам. Долгие часы они посвящали медитациям, чтобы войти в резонанс со своим Зверем и научиться управлять его силой; того, кто прерывал их транс, ждали страшные последствия – Хранитель, не успевший подавить Зверя, мог превратить невежду в пепел за считанные секунды.
Как итог, страх, который испытывали перед Хранителями, отделил их от остального мира, заставив замкнуться в собственном ограниченном Храмом мирке. Чужаков в нем не любили – характер у Хранителей, как поговаривали, был крут. Кто-то утверждал, что это потому, что только такие люди могли выдержать Силу Зверей, но бытовало и иное мнение – что обитатели Храма таковы, потому что в Храм нет пропуска женщинам, берегиням мира.
Саске узнал все это, отираясь вокруг Храма и меняя личину за личиной: торговца, носильщика, воришки, горожанина. Последний факт особенно заставил его призадуматься. Как ни крути, а без женщин здоровым мужчинам прожить сложно. Как же в таком случае выкручиваются Хранители Зверей? Выяснилось, что очень просто: как везде, куда нет дороги прекрасному полу, в храме воцарился содом.
Саске воспринял это известие не просто спокойно – с радостью. Это давало ему неплохую лазейку в Храм. У красивой шлюхи, пусть и не знатной, был шанс не только попасть в Храм, но и настолько усыпить бдительность Хранителя, чтобы сделать, как считалось, невозможное – убить его. Именно поэтому сейчас Саске лежал на софе в одном из самых дорогих публичных домов столицы и ждал, когда его подготовят к грядущей ночи.
Сегодня в этот бордель должен был прийти один из настоятелей Храма. За то, чтобы узнать, где он набирает шлюх, Саске пришлось выложить немало золота, ровно как и за то, чтобы пристроиться в заветный притон; но оно того стоило. Теперь от выполнения задачи его отделяло всего ничего…
В том, что его выберут, чтобы усладить ночь Хранителям, Саске не сомневался. Он знал, что его внешность достаточно ярка даже для того, чтобы стать и наложником шейха. Единственное, что его беспокоило, – не возьмет ли его к себе раньше срока другой Хранитель. Насколько он знал, каждая шлюха могла побывать в Храме только однажды – второго шанса у него не будет.
– Мы закончили. – Нежный голос отвлек его от размышлений. Служанка поднесла к губам Саске чашу, чтобы он мог напиться, не повредив краски на лице, и, восхищенно вздохнув, ушла. Убедившись, что остался один, Саске быстро встал и оделся в приготовленный наряд. Теперь нужно было срочно придумать, куда спрятать оружие.
Тонкий стилет он примостил в подошве легких сандалий; иглы затаились в швах одежды и коротких перчатках, которые ему дали, чтобы скрыть мозоли на руках. На шею, вместо бус, он надел связку острозаточенных золотых пластин – такой можно было вспороть горло в считанные секунды. Последним за ухо был спрятан крошечный пузырек яда. Вот теперь он точно был готов. Пора было спускаться вниз, в общий зал.
***
В Храм их везли в закрытых каретах. Перед тем как сесть в свою, Саске послушно дал заключить свои запястья в тонкие золотые браслеты, скованные длинной цепочкой. Такие наручники не могли его остановить, да и вряд ли их всерьез рассматривали как средство защиты, скорее, их нацепили, чтобы отдать дань традиции. Никто не мог даже подумать, что нанятая на ночь шлюха когда-нибудь нападет на кого-то из Хранителей.
Вместе с Саске в карете ехали еще двое – сам настоятель и юноша, по виду, из дворян. Скорее всего, этот бледнолицый с необычными фиалковыми глазами паренек вынужден был продавать себя, чтобы покрыть семейные долги, сделанные кутилой-отцом или веселой мамашей. Сравнивая себя с этой бледной молью, Саске решил, что в случае чего у него будет много больше шансов завоевать внимание того, кто ему нужен, то есть Девятого Хранителя.
Он еще ни разу не видел вживую всех девяти. Только Второго, на какой-то торжественной церемонии, посвященной его Зверю. Остальных он мог узнать лишь по фрескам и рисованным открыткам, которые продавали рядом с Храмом. Девятый, который был его целью, отличался от остальных золотыми волосами и характерными татуировками на щеках, в виде звериных усов. Саске не сомневался, что опознает свою цель без проблем.
Лошади наконец остановились. Юноша напротив Саске испуганно вздохнул; настоятель похлопал его по плечу, чтобы подбодрить, и указал на дверь кареты, предусмотрительно открытую перед ними кучером. Вылезай, дескать. Саске же и приглашать не пришлось. Он с удовольствием выпрыгнул наружу и размял затекшую спину.
Их привезли во двор Храма. С этой стороны он выглядел не так напыщенно и броско, как с фасада. Тут не было ни золоченых колонн, ни статуй Зверей, ни фресок, ничего, что демонстрировало бы богатство Храма. Все было предельно функционально, даже можно сказать, аскетично.
– Ничего лишнего, – объяснил всем сразу настоятель, явно уже зная, к чему удивленные взгляды у шлюх. – Внутри Храма, в жилой его части, не ждите королевского убранства. Каждый раз, когда кто-то из Хранителей выпускает Силу Зверя, тут камня на камне не остается, все заново отстраиваем.
Саске усмехнулся, покачав головой. Ему до сих пор не верилось, что Звери – это реальность, а не выдумка, предназначенная для того, чтобы тянуть деньги и держать народ в страхе. Следом за настоятелем, вместе с осторожно оглядывающимися юношами, как и он отобранными для сегодняшней ночи, Саске вошел в двери Храма.
Они очутились в нешироком коридоре. Светильники на стенах слабо освещали их путь, и тени, отбрасываемые ими, принимали самые причудливые формы. Саске чувствовал, что остальные быстро оробели. Если вначале, он видел, большинство из тех, кого вместе с ним забрали из притона, чуть ли не ликовало от выпавшей им удачи – за ночь в Храме можно было заработать больше, чем за год общения с обычными клиентами – то теперь в их сердца начал прокрадываться страх.
Даже он чувствовал себя неуютно. Их сковали цепями, пусть и несерьезными, и вели, как стайку рабов, друг за другом. Неясно было, что ждало их впереди: праздничный обед, на котором им придется прислуживать Хранителям, или пыточные комнаты, черные подвалы, в которых Хранители будут срывать на них усталость и злость, накопившиеся от общения со Зверями. И как, интересно, происходил отбор, кого отдать кому? Саске пытался убедить себя, что логичнее было сначала продемонстрировать их Хранителям, чтобы каждый мог выбрать себе шлюху по вкусу. Тогда он из шкуры вылезет, но обратит на себя внимание Девятого.
В конце коридора настоятель ненадолго остановился. Они находились перед высокими дверями, обитыми кованым железом. Судя по всему, за ними опять начиналась «богатая» часть Храма.
– Советую держать глаза опущенными. Молчите, никогда не заговаривайте, если вас не спросят, выполняйте все, что прикажут. Тогда уйдете отсюда озолоченными, а если кто из вас приглянется кому-то из Хранителей, то в деньгах вдвойне не поскупимся. Но если допустите какую-нибудь ошибку, то пеняйте на себя. Могут и убить.
Настоятель сказал это довольно сухо, но по глазам было видно, что он не шутил. Дождавшись, когда все склонят головы в знак того, что его слова поняты, он толкнул двери. Створки распахнулись, и Саске зажмурил глаза от яркого света, хлынувшего в коридор. Казалось, он падал отовсюду; словно сами стены и потолок излучали этот свет. Когда прошел первый шок и глаза перестроились, Саске сумел, не поднимая головы, рассмотреть помещение, в которое их привели.
Это были купальни. В широкий бассейн из камня, похожего на гранит, стекала вода. Она была прозрачнее стекла и чуть заметно переливалась под светом круглых больших люстр, закрепленных на длинных цепях к потолку. Видимо, воду брали из источника, который когда-то бил на этом месте; теперь стихию обуздали, загнали в трубы и заставили служить на благо Хранителей.
Вода текла в бассейн из широко разверстой пасти статуи Зверя, судя по всему, Однохвостого. Саске присмотрелся – Зверь напоминал собой енота-переростка и был на его взгляд не страшен, а скорее, нелеп. Но долго ему смотреть на водопад не дали; их вели вперед, на другой край бассейна. Справа и слева свод над бассейном поддерживали массивные колонны; с обеих сторон зал заканчивался широкими каменными арками, ведущими в смежные помещения. На краю бассейна, свесив ноги в воду, сидели люди, кто-то находился в воде или прогуливался рядом; туда-сюда сновали слуги. Саске не решился приглядываться к ним, чтобы ненароком не вызвать чьего-то гнева, и обратил свое внимание на статуи, стоящие в округлых нишах. Тут были все Звери. Часть из них напоминала настоящих зверей, часть – бесформенное нечто, а восьмихвостый и вовсе был осьминогом-переростком: Саске однажды плавал с рыбацким судном по морю и видел таких же, только поменьше, тварей. Он усмехнулся. И как можно бояться столь глупых легенд? Неужели Зверям не могли придумать хотя бы внушающий уважения облик?
Не было в зале только Девятихвостого. Саске что-то слышал о том, что последний, самый сильный зверь был обособлен от остальных. Его стихией был чистый огонь и разрушение, и видимо поэтому его статую не стали ставить около воды.
Как выяснилось, их вели к вытесанным из камня скамьям.
– Что ж, я думаю, вы знаете, что делать, – сказал настоятель, когда они добрались до места. – Помните, не перечить, выполнять все, что попросят… – он устало перевел дух, – без приказа не выходить за пределы этого зала. С утра вас отвезут обратно слуги...
Саске присел на камень, не дослушав. Его не интересовало, что будет с утра, сбежать из Храма он планировал намного раньше. Карту помещений он помнил наизусть и теперь, не теряя времени, старался определиться, в какой части Храма они сейчас находятся, с какой стороны жилые помещения, с какой – выход к алтарям и где рабочий вход. Когда он более менее сориентировался, вокруг него уже никого не было; как-то само собой все его недавние спутники разошлись по залу, а кое-кто уже успел словить удачу за хвост и привлечь к себе внимание Хранителей.
Девятого в Зале все еще не было. Саске поморщился. Вот будет незадача, если сегодня у того не будет настроения для развлечений и он предпочтет посвятить вечер медитациям. По портрету, который был у него, Саске так и не смог понять, сколько этому Хранителю лет; а вдруг он уже стар и готовит себе преемника? Тогда ему явно не до развлечений.
Теперь Саске начал понимать все несовершенство своего плана, но отступать было поздно. По крайней мере, он и так с его помощью многого достиг: он оказался внутри Храма и даже сумел пронести с собой какое-никакое оружие. Даже если Девятого не будет, он сможет пройти в жилые покои с кем-то из остальных Хранителей, а там разберется, что к чему.
– У тебя лживые глаза.
Саске едва не подскочил, услышав негромкий холодный голос. Боясь поднять взгляд, он скосил глаза влево и улыбнулся одними губами.
– Чем могу служить?
– Я собираюсь убить тебя. Ты не такой, как они. – Саске заметил, как рука Хранителя указала в сторону бассейна. – Зачем ты пришел сюда?
Мысленно выругавшись, Саске, решив, что ему нечего терять, поднял голову и посмотрел прямо в широко открытые зеленые глаза. Судя по темным кругам под ними, это был Первый. Если легенды не лгали, из-за того, что Однохвостый часто вырывался из-под контроля, его Хранителю нельзя было спать дольше часа в сутки, чтобы не упустить Зверя. Из-за этого Хранители Однохвостого часто сходили с ума.
– Я пришел сюда, чтобы служить вам. – Саске постарался выразить взглядом то же, что слышалось в его голосе: покорность, желание услужить и восхищение. Если Первый просто безумен, то не стоит его бояться. Главное, продемонстрировать, что он, Саске, считает его внимание большой честью для себя. – Разрешите?
Саске быстро скользнул вниз со скамьи и встал на колени у ног Хранителя. Ничего другого не оставалось, и он собирался поцеловать подол его одежд, хотя одна мысль об этом вызывала в нем отвращение.
– Нет.
Нога Хранителя резко опустилась на его плечо, заставив практически упасть на пол. Саске заметил, что происходящее между ними начало привлекать внимание; кто-то смотрел на них с интересом, но большинство – со скукой во взгляде. Значит, он был прав, и Первый нередко устраивал подобные сцены.
– Не пробуй мне лгать. Все равно ты умрешь, так почему бы тебе перед смертью не сказать правду? Зачем ты здесь?
Саске чувствовал, что его все сильнее прижимают к каменному полу. Дышать стало сложно, перед глазами пошли круги, но отчего-то страха перед этим сумасшедшим у него не было. Наверное, чувство опасности притуплялось от того, что он мог в любую секунду вырваться из захвата и перерезать Первому горло.
– Я здесь только чтобы служить вам. – Саске вскрикнул от неожиданного удара по лицу. – Ради денег, – сдался он. Вообще, это даже было правдой. За голову Девятого ему обещали сумму, которая позволит ему остаток жизни прожить безбедно.
– Гаара, оставь его. Все они тут ради денег, – к ним подошел кто-то третий, Саске с пола не видел, кто; заметил только загорелые лодыжки, схваченные кожаными ремешками сандалий. – Это не повод их убивать.
Говорящий сместился, и Саске стал виден подол его яркого, огненного цвета плаща. Неожиданно он почувствовал, что его отпустили. Вздохнув с облегчением, Саске поднял голову, чувствуя, как покалывает затекшую шею, а по разбитой губе течет кровь.
– Я тебя не понимаю, зачем ты его защищаешь? Ты же должен тоже чувствовать, что с ним что-то не так, – спросил у своего собеседника Первый. Саске так и не решился поднять глаз и до сих пор гадал, кто это мог быть. Явно не слуга. Может, кто-то из настоятелей или Хранитель?
– Я защищаю не его, а тебя.
Саске задом чуть-чуть отполз назад, и ему стало видно, что его нечаянный спаситель держит Первого за руку, чуть выше запястья, и чуть поглаживает светлую кожу, чтобы успокоить.
– Меня? – голос Первого был усталым, но Саске явно расслышал в нем удивление и благодарность.
– Да, твоя жажда крови толкает тебя на путь безумия. Даже если ты прав и этого человека стоит убить, это сделаешь не ты. Тебе лучше вернуться к себе, я разберусь с ним.
Первый немного помедлил, но все же сделал шаг назад, затем резко развернулся и пошел к выходу из купален, больше не сказав ни слова. Саске, не отдавая себе в этом отчета, перевел дыхание. До того момента, пока Первый не ушел, он не осознавал, что все это время чувствовал на себе давление его безумия. Звери или не Звери, но силы Хранителям, похоже, и правда было не занимать, их властная аура ощущалась почти физически. Впредь ему стоило быть осторожнее.
– Можешь встать. Следуй за мной.
Саске торопливо вскочил и почти побежал следом за мелькавшим перед ним огненным плащом. Конечно, уходить из купален, не найдя Девятого, ему не хотелось, но и оставаться там после случая с Первым, тоже.
Они вышли в высокую арку, ведущую в смежный зал. Высокие сводчатые потолки, стены и даже пол – все тут было покрыто картинами, иллюстрациями легенд о Зверях. Прямо напротив входа Саске увидел наконец статую Девятихвостого. На миг даже у него захватило дух. Это была полностью покрытая позолотой, огромная трехметровая статуя; ее хвосты были сделаны так искусно, что казалось: вот-вот Зверь нанесет удар одним из них. Морда, закрытая сверху костяной маской, мало напоминала морду Лиса; оскал острых зубов заставлял невольно замереть, представив, как легко они могли растерзать незащищенную человеческую плоть.
И только через несколько минут Саске заметил, что статуя была не одна. Рядом с ней стоял казавшийся крохотным человечек, первый Хранитель Девятихвостого. В его руках не было оружия; он, как и говорила легенда, просто тянул руку вверх, чтобы погладить морду Зверя, и тот, испугавшись его внутренней силы, уже склонялся вперед, готовый подчиниться.
– Красиво, правда? Мне нравится смотреть на них и представлять, как это было на самом деле.
Саске вздрогнул и выругался про себя. Сегодня с ним явно творилось что-то не то: он допускал ошибку за ошибкой. И сейчас – как он мог забыть про своего спутника? Решив, что теперь наконец можно посмотреть на своего «спасителя», он оглянулся и удивленно распахнул глаза.
Нет, все с ним сегодня было так. По крайней мере, госпожа Удача явно была на его стороне. Перед ним, открыто улыбаясь, стоял сам Девятый Хранитель. Ошибки быть не могло: татуировки в виде усов не дали бы ему ошибиться.
Он был молодым, таким же, как Саске. Наверное, он только-только официально стал Хранителем. Улыбка у него была, по крайней мере, совершенно мальчишеской и глаза блестели с плохо скрываемым задором. Саске на мгновение даже пожалел, что ему придется убить именно его. Он, хоть и был убийцей, умел ценить хороших людей, с сильной волей и характером, но неиспорченных своей властью.
Спохватившись, что слишком долго и откровенно разглядывает Хранителя, Саске сделал попытку снова бухнуться на колени, но ему не дали.
– Ну-ну. Гаара был прав, ты много лжешь. Ты не из тех, кто так легко встают на колени, так зачем ты стараешься показать обратное?
– Наверное, чтобы не познакомиться с ним вживую. – Саске кивнул на статую Зверя и только потом прикусил язык. Дерзить ему сейчас точно не стоило; наоборот, ему нужно было усиленно задабривать Девятого, чтобы тот, не дай бог, не передумал и не отправил его обратно в купальни.
Но Хранителю его слова, кажется, понравились. Он рассмеялся:
– Ты его не увидишь, если, конечно, не станешь бросаться на меня и пытаться убить.
Саске вежливо улыбнулся в ответ, усиленно качая головой, но внутренне похолодел. Было ли это шуткой, или намеком? Может, его уже раскусили?
Но Девятый предпочел сменить тему, не дав Саске додумать его мысль.
– Пойдем дальше, этот зал, конечно, симпатичный, но долго торчать тут не имеет смысла. Кстати, сегодня можешь называть меня Наруто, не люблю официальное обращение.
Переход по путаным коридорам занял немного времени. Саске отметил, что до выхода от жилых покоев не так далеко, как казалось по карте; это было ему на руку. Он шел сразу за Девятым – даже про себя у него еще не получалась называть его «Наруто». Подстроиться под размашистый, уверенный шаг удалось не сразу, мешала непривычная одежда и некоторое смущение: так ли должна вести себя обычная шлюха? Не успел ли он, не поняв этого, допустить еще какой-то ошибки?
Перед дверью, похоже, сделанной из какого-то красного металла – Саске первый раз видел такой – Девятый остановился.
– Ты так и не назвал мне своего имени.
Саске уже было хотел назваться первым пришедшим в голову именем, но вовремя передумал. Кто знает, может, эти Хранители и правда чувствуют ложь, не следует навлекать на себя лишних подозрений.
– Учиха Саске, мой господин.
– Что ж, Саске. Раз ты хотел денег, то готовься их отработать. Я надеюсь, ты понимаешь, на что идешь.
– Меня привезли сюда из борделя. Как я могу что-то не понимать, – огрызнулся Саске, на самом деле не слишком уверенный в том, что сможет сдержаться и перетерпеть то, что ждет его дальше. Гордость выла раненым зверем. Радовало только то, что свидетель у его унижения будет только один, и тот еще до окончания ночи отправится на тот свет.
– Отлично, – легко согласился с ним Девятый. – Тогда прошу.
Саске послушался и первым толкнул дверь. Она неожиданно легко поддалась, и он шагнул в полутемное помещение. Единственное, что освещало комнату, – свечи в подсвечниках на стенах. В нос ударил сильный запах наркотических трав; его Саске бы не спутал ни с чем.
Дверь захлопнулась так же бесшумно, как отворились, а уже в следующий момент Саске впечатали в стену. Он не успел даже вскрикнуть, как Наруто прижался к его губам, требуя поддаться.
В неверном свете свечей его глаза, сверкавшие так близко, казались не синими. Внутри них горел огонь, и хоть Саске и понимал, что это всего лишь отражение настоящего огня, ему неожиданно стало не по себе. Хватка у Хранителя была жесткой, и поцелуй был совсем не осторожным, грубым, болезненным и подавляющим волю. Наруто вдавливал его в стену, едва ли не ломая кости, не обращая внимания на то, что он уже задыхался, и по его губам текла кровь.
Будь Саске обычной шлюхой, он бы заорал. Но он был привычен к боли. Закрыв глаза, он постарался подстроиться под движения Наруто, так, чтобы не получить травмы, которая потом могла помешать ему исполнить свой план. Тело Хранителя было горячим – слишком обжигающим, чтобы это было нормальным. Он держал Саске и одновременно ласкал его: грубо, причиняя каждой лаской боль, так что казалось, что у него не две руки, а много больше. Или это были хвосты?
Саске испуганно распахнул глаза. Он не помнил, когда успел закрыть их, ровно как и того момента, когда Хранитель сорвал с него одежду. В комнате стало светлее. На то, чтобы осознать, что это светится тело Наруто, у Саске ушло несколько секунд: мозг отказывался верить, что это возможно.
По загорелой коже растекался настоящий огонь. От него волнами исходил жар, но он не обжигал. Саске посмотрел на собственные руки, которыми он сжимал плечи хранителя; огонь облизывал тонкие перчатки, вырывался между пальцев, но ткань не горела. Пламя вспыхнуло чуть ярче и охватило тонкую цепь, которая соединяла браслеты на его запястьях; прошло несколько секунд, и металл рассыпался золотым пеплом.
Завороженный тем, что видел, Саске не сразу понял, что Хранитель остановился.
– Испугался? – спросил он. Он тяжело дышал, и голос был прерывистым, хриплым.
Саске медленно покачал головой.
– Нет, господин.
– Но твое тело говорит другое. Ты напряжен. – Наруто поставил его на ноги и усмехнулся. – Если так пойдет и дальше, я могу ранить тебя, а я не хотел бы причинить вред такому красивому телу.
Саске облокотился на стену, переводя дыхание. В первый момент, когда они только оказались в комнате, ему показалось, что Хранитель воспользуется им прямо у входа и, если быть предельно честным, он действительно испугался. Все произошло слишком быстро. Но сейчас он уже почти пришел в себя, и в нем даже проснулось любопытство.
Что это был за огонь? Неужели он только что видел, как вырывается из Хранителя сила его Зверя? Кожа в тех местах, где он касался тела Девятого, до сих пор горела. Но это ощущение уже ни капли не походило на боль. Скорее, на жар, вызванный сильной эмоциональной вспышкой.
Наруто в это время прошел вглубь комнаты и зажег еще несколько ламп. Саске сумел оглядеться: помещение было небольшим и несколько мрачноватым. Сами стены были однотонными, темными, с красным отливом. Посреди комнаты стоял прямоугольный низкий столик. Рядом с ним, ближе к стене, располагался плоский широкий лежак, укутанный обшитым золотом покрывалом. Тяжелые занавески в тон покрывалу закрывали вторую часть комнаты.
Хранитель подошел к столику, отодвинув ногой рассыпанные на полу подушки.
– Садись сюда, – приказал он. – Я помогу тебе расслабиться.
Саске послушно подошел и сел на лежанку. Наруто в это время взял со стола глубокий бокал и плеснул в него вина; судя по цвету и источаемому им аромату, оно было более чем двухсотлетней выдержки. После он достал небольшую пузатую бутылочку и пролил из нее несколько капель на тонкую стеклянную полоску; из другого крошечного сосуда туда же отправились несколько сахарно-белых гранул незнакомого Саске порошка. С легким шипением порошок растворился; вместо этого на стекле осталось лишь пара черных с багровым отблеском кристаллов.
Кинув их в вино, Наруто протянул его Саске.
– Пей.
Неуверенно взяв протянутый ему бокал, Саске сделал осторожный глоток. Со дна бокала наверх, от таявших кристаллов, поднимались черные разводы, от которых вино приобрело резкий, горьковатый вкус. Под внимательным взглядом Хранителя ему пришлось допить все до конца; он не смог бы отказаться, даже если это был бы яд.
– А теперь ложись.
Уверенные руки Хранителя заставили его опуститься на спину. Саске едва не вскрикнул; его тело словно само подчинилось чужому приказу. Он почти не чувствовал себя. Как будто его дух вырвали из телесной оболочки, и он и его тело существовали отдельно.
Наруто осторожно провел руками по его лицу и рассмеялся.
– Ты все еще боишься и правильно, впрочем, делаешь. Это – комната для медитаций. То, что я тебе дал, обычно помогает мне расслабиться и избавиться от лишних мыслей. Я думаю, тебе это сейчас подойдет.
– Это какой-то наркотик? – спросил Саске. Губы плохо слушались его; ранка от укуса на нижней перестала болеть, но жжение, оставшееся после грубых поцелуев, так и не прошло.
Хранитель ничего не ответил. Он опустился на лежак рядом с Саске и притянул его голову к себе. Языком раздвинув послушные мягкие губы, он поцеловал его снова, но этот раз спокойно и почти нежно. Огненные всполохи на его коже до сих пор не утихли, и Саске, сам не контролируя себя, потянулся к нему руками. Ему хотелось вспомнить – каково это, чувствовать его тело под своими ладонями, ощущать живую Силу, струящуюся меж пальцев.
Чувствуя, как Наруто охотно подставляется под его прикосновения, Саске медленно развел ноги в стороны. Он с того самого момента, как попал в Храм, не забывал о том, что от него здесь потребуют, но сейчас это уже не казалось ему отвратительным. Просто неизбежная необходимость. И чем быстрее он с ней покончит, тем лучше.
Вино сделало свое дело. Саске почувствовал легкое опьянение. Не настолько сильное, чтобы перестать контролировать себя, но достаточное, чтобы расслабиться и позволить себе действовать раскованнее, как и подобало шлюхе. От него ожидалась не простая пассивность – недаром же за ночь с Хранителем отстегивали такие деньги – и Саске уже решительнее обнял Наруто, начав отвечать на поцелуи.
Сам бы он никогда не стал целовать шлюху. Просто взял бы то единственное, что она могла ему предложить, и отправил восвояси. То, что Девятый Хранитель так с ним возился, было для него необычным и непривычным, и это смущало.
Не давая себе отвлечься на эту мысль, Саске решительно закинул ногу на плечо Хранителя и начал в такт движениям их языков тереться об него. Он и сам уже наслаждался расходящимся по телу жаром и не понимал, почему Наруто медлит. Сильные руки только дразнили его. Они медленно гладили разгоряченную кожу, сжимали и играли – и Саске поддавался их прикосновениям, чувствуя, как снова зарождается ощущение, словно его ласкают сразу везде. Опустив взгляд на свое тело, он удивленно выдохнул: огонь, до этого равномерно охватывавший Хранителя, теперь начал вспыхивать длинными языками. И именно их прикосновения он и чувствовал на себе.
Заметив его интерес, Наруто усмехнулся и провел кончиками пальцев по его груди. Огонь послушно следовал за ними, покалывая кожу Саске; когда он попадал на соски, ощущения были почти болезненными, но именно почти. Вместо этого они лишь возбуждали, и Саске хотелось слова и снова подставляться под умелую ласку.
Хмель от вина начисто выгнал из головы все мысли о задании, и Саске был рад этому. Потому что происходящее уже перестало казаться ему неприятной обязанностью. Наоборот, он хотел, чтобы Наруто наконец-то перешел к более решительным действиям, чтобы он коснулся его члена и мошонки, чтобы вошел в него.
– Перевернись.
Он не сразу расслышал отданный хриплым голосом приказ. Наверное, то, что он почувствовал, было больше похоже на разочарование. Почему-то хотелось, чтобы Хранитель все время смотрел на него и ласкал его. И взял бы его так же – лицом к лицу. Медленно отвернувшись, Саске оперся на локти и приподнял бедра вверх, чтобы Наруто было удобнее.
Первое прикосновение к ложбинке между ягодиц заставило его вцепиться в бархат, которым был застелен лежак. Там, где кожа была особенно чувствительной, огонь, исходящий от Хранителя, почти обжигал. Саске застонал, когда уверенные пальцы обхватили его член и начали ласкать головку, сдвигая крайнюю плоть. Это были быстрые, сильные движения, он чувствовал, что уже готов кончить, хотя прошло еще так мало времени.
На столе что-то негромко звякнуло – Хранитель взял масло. Саске поджал губу, зная, что за этим должно последовать, но все равно оказался не готов.
В борделе ему предлагали растянуть и смазать себя, но он отказался. И теперь пришлось платить за свою гордость. Хотя Наруто не торопился, действовал медленно и аккуратно, это было довольно болезненно. Не сильная, резкая боль, как от ран, к которым он привык, а растягивающая, унизительная и жгучая. Ее невозможно было приглушить; отвлечься от нее так же не удавалось.
Саске, сам не осознавая этого, приглушенно застонал. Облизав губы, он сам подался бедрами назад, чтобы побыстрее завершить первое, самое неприятное движение, и замер.
Нижнюю часть тела охватила легкая судорога. Анус сжимался и разжимался, пульсируя вокруг твердого члена, туго обхватывая его горячей плотью, и это возбуждало настолько, что Саске испугался, что сейчас точно кончит. Своей ладонью обхватив руку Наруто, которая до сих пор ласкала его член, он потянул ее к губам и поцеловал.
Наруто счел это знаком, что можно продолжить. Саске больше не отпускал его руки. Целуя и облизывая пальцы Хранителя, он смотрел на охвативший их огонь, чувствуя, как такое же пламя разрастается внутри него. Толчки становились все быстрее, грубее, больнее. Собственный член с каждым движением терся о живот, и этого, без дополнительных прикосновений, хватало, чтобы возбуждение не слабело. Судя по равномерности ритма, Наруто быстро заканчивать не собирался, и Саске ничего не оставалось как постараться расслабиться.
Удерживать себя на локтях с каждой минутой становилось трудней. Тело дрожало от удовольствия и напряжения, и Саске уже с трудом сдерживал оргазм, понимая, что без возбуждения выдерживать грубые толчки Хранителя будет сложнее. Лоб покрылся испариной. Его тело блестело от пота, он задыхался; плюнув на сдержанность, Саске разрешил себе стонать в голос. К черту все, ему давно не было так хорошо.
Словно почувствовав, что он начал выдыхаться, Наруто остановился и вышел из него. Саске издал протестующий стон. Внутри, без члена Хранителя, стало слишком пусто; внутренности сжимались, и это возбуждало еще сильнее. Но уже в следующую секунду возмущение сменилось благодарностью. Наруто перевернул его и снова вошел; на этот раз еще глубже.
Саске вскрикнул, но его быстро заткнули поцелуем.
В голове шумело от опьянения. Он стонал и выгибался, стараясь получить больше прикосновений, больше ласк и поцелуев. Теперь, в этой позе, его член был зажат между их с Наруто телами, и он уже не мог сдерживаться.
Если это и означало – быть шлюхой, то Саске готов был задуматься о том, чтобы сменить профессию. По окончанию ночи забрать деньги, которые дадут ему в Храме, и уйти, забыть про убийства. С каждым толчком оргазм приближался все быстрее, и Саске сжал зубы, не замечая, что кусает не свою губу, а губы Хранителя.
Но – пришла следующая мысль – даже если он бросит убийства, в Храм он больше никогда не попадет.
Саске приоткрыл блеснувшие черным глаза. Наруто наклонялся над ним, осыпая его лицо поцелуями и не переставая ласкать его. Чувствовалось, что Хранителю дарить удовольствие нравилось так же сильно, как и брать свое. Эта искренность подкупала, и даже Саске таял в сильных надежных руках. Отчего-то у него не было ощущения, что им пользуются, скорее, наоборот, ему дарили незаслуженное тепло.
Даже если он его сейчас не убьет, он его больше никогда не увидит. Саске застонал, чувствуя, что удовольствие становится нестерпимым. Этот «Наруто» – а так ли его, кстати, зовут на самом деле? – будет точно так же ласкать другую шлюху. Забудет про него, едва за ним закроются Храмовые двери.
Все то удовольствие, что он сейчас дарил Саске, на самом деле ложь. И это он называл его лгуном?
Оргазм заставил Саске зайтись в беззвучном крике. Судорожно сжатый анус пульсировал, обхватывая все еще движущийся внутри член, и эти движения, эти прикосновения к чувствительным внутренностям, порождали внутри Саске все новые волны удовольствия.
Он чувствовал собственную липкую остывающую сперму на своем теле и кое-где – на прижатом к нему теле Наруто. Дыхание с трудом вырывалось из горла. Наруто продолжал двигаться, но удовольствие от этого больше не было таким ярким. Ему было просто хорошо, тепло от чужих прикосновений.
Все закончилось. И больше это не повторится. Саске почувствовал иррациональную обиду; лучше бы этот Хранитель просто его выебал, без всяких фокусов. Без вина, вскружившего голову, и неистовых ласк, которые сводили с ума еще быстрее, чем наркотик.
Чувствуя, как его наполняет чужая сперма, прислушиваясь к своему полностью удовлетворенному телу, предательски льнущему к Хранителю, Саске скривил губы. Что ж, теперь стало понятно, почему шлюхи так рвались в Храм. Если за такое еще и платят… Он мысленно чертыхнулся – что такого было в той отраве, что сунул ему Девятый? Он начал рассуждать, как падшая дрянь, совсем забыв о том, кем он был на самом деле. Неужели его так легко сбить с его пути – только приманив иллюзией хорошего отношения и удовольствием?
Рука сама потянулась к шее.
Хранитель раздел его, как только они очутились в этой комнате. Вернее было бы сказать – сорвал с него одежду. Но перчатки и ожерелье все еще остались на нем. Осторожно, чтобы не потревожить тяжело дышащего Хранителя, который так и не перестал его обнимать, Саске вытащил из шва правой перчатки тонкую, но прочную иглу.
– Ты как? – Наруто приподнял голову, почувствовав движение, но Саске, не давая себе времени одуматься, не ответил.
Вместо этого он с силой вогнал сжатую в руке иглу в висок Хранителя. Закаленная сталь легко вошла в голову, пробив кость, и в ту же секунду Саске сорвал с шеи ожерелье.
Он перестраховывался – игла была ядовита. Один удар должен был немедленно парализовать Хранителя. Фактически, Наруто должен был уже быть мертв, несмотря на то, что его синие, ошеломленные глаза до сих пор, казалось, смотрели на Саске с осмысленной обидой. Но это длилось недолго – миг, и глаза остеклели, потеряв всякое выражение.
Но Саске было мало этого. Он видел необычную силу Наруто. Действительно, Звери или нет, но у Хранителей был свой туз в рукаве. Именно поэтому он перевернул обмякшее, безжизненное уже тело Наруто на живот и обернул ожерелье вокруг его горла. Одно резкое движение, и в стороны брызнула кровь. Хрустнули шейные позвонки; Саске зажмурился и отвернулся. На этот раз у него не было никакой радости от хорошо выполненной работы. Наоборот, было так тоскливо, словно он только что совершил предательство, из тех, что не прощают. Сглотнув вставший в горле комок, он помотал головой. Рассуждать о сделанном было не время; стоило подумать о том, как уносить ноги.
Оглянувшись в поисках хоть какой-то одежды, Саске наткнулся взглядом на плащ Хранителя. Что ж, за неимением лучшего его устраивала и эта яркая тряпка. Схватив его с пола, Саске накинул плащ на плечи и, не оглядываясь, пошел к дверям. Тут его больше ничего не держало.
Дверь, как и первый раз, открылась и закрылась, не издав ни звука.
***
Саске быстрым шагом шел по коридору, надеясь, что его никто не остановит. Он полностью закутался в плащ Девятого и надел капюшон, так что, не приглядываясь, понять, кто идет, было невозможно. По его подсчетам, до выхода оставалось рукой подать – еще несколько минут, и он уже окажется снаружи Храма.
Он уже привык, что самые успешные дела были, как правило, самыми дерзкими. Это не стало исключением. Уже завтра по всей стране только и будут говорить, что об убийстве одного из Хранителей. Самой страшной легенде, которой матери с детства пугали детей, придет конец. Если и были у обитателей Храма какие-то мистические силы, то явно слишком слабые для того, чтобы их бояться, и Саске это доказал.
Девятый был мертв, и убить его оказалось не сложнее, чем перерезать горло ребенку. Саске сам поморщился от собственного сравнения, отгоняя от себя мысли о том, что так получилось лишь потому, что и сам Девятый был доверчив, как ребенок.
– Стой! – звонкий голос заставил Саске замереть на месте. Мысленно чертыхнувшись, он поморщился – рано обрадовался.
– Стой! Кто ты и почему на тебе плащ Девятого? Где сам Хранитель?
Наперерез Саске вылетел юноша в серых одеждах слуги. Саске перевел дух; такой ребенок был ему не опасен.
– Я один из тех, кого наняли развлекать господ на эту ночь. – Саске смерил слугу взглядом и похотливо облизнулся. – Я свой долг выполнил. Девятый спит в своих комнатах; он меня отпустил, и теперь я ищу выход из этих коридоров.
Слуга замялся; определенно, он сомневался, верить Саске или нет.
– Ты спрашивал про плащ, – Саске ухмыльнулся. – Хранитель разорвал мою одежду, поэтому дал мне его как компенсацию и чтобы я мог вспоминать эту ночь и как он брал меня прямо на этом плаще…
Глядя, как юнец заливается краской, Саске расхохотался, но затем резко оборвал смех.
– Вообще-то господин обещал мне, что любой слуга Храма будет рад показать мне выход. Но если тебе Девятый не указ, можешь и дальше загораживать мне путь…
– Нет, – слуга побледнел. – Я сейчас… Вам нужно дойти до поворота, там направо, еще раз направо, и вы выйдете к купальням.
– Спасибо.
Саске обошел слугу, задев его плечом, и пошел в указанную сторону. Только спустя двадцать шагов, убедившись, что мальчишка не поднимет шум, он позволил себе перевести дух. Удача сегодня определенно была на его стороне.
Коридоры закончились неожиданно быстро. Очутившись перед очередными дверями, Саске узнал двери в зал со статуей Девятихвостого.
Внутри с того времени, когда они были там вместе с Девятым, ничего не изменилось, только свет стал менее ярким – часть свечей в люстрах потушили. Саске, не оглядываясь, быстро пересек комнату. Сейчас, в полумраке, ему начало казаться, что искусно сделанные хвосты статуи шевелятся. Из-за того, что по залу гулял легкий сквозняк, пламя свечей колебалось, и тени причудливо извивались на полу и стенах.
Интересно, а если убить Хранителя, его Зверь почувствует это?
Саске почти бегом добрался до дверей, ведущих в купальни, и потянул их на себя. Попытка оказалась бесполезной, ровно как и все последующие. Вероятно, двери закрыли на ночь.
Саске выругался сквозь зубы и развернулся обратно. Нужно было искать другой выход.
Но в тот момент, когда он собрался вернуться к дверям в коридор, они с резким звуком захлопнулись, поймав его в ловушку. Саске вздрогнул всем телом и затравленно оглянулся. Неужели кто-то из слуг уже узнал о смерти Хранителя и поспешил схватить его, заперев в одном из помещений Храма?
Но в зале было тихо. Не доносилось ни звука и из коридора. Храм спал. Саске мог уловить только потрескивание свечей. Сначала оно было едва слышным; но затем звук разгорающегося пламени усилился, он настырно лез в уши и заставлял через каждый шаг замирать на месте, чтобы попытаться найти его источник. Но ничего не было: только извивающиеся на стенах тени.
Статуя Лиса вспыхнула как-то враз. Саске не смог подавить крика, распахнутыми глазами глядя как пламя охватывает верх статуи, морду под костяной маской, и стекает вниз по вьющимся хвостам. Золотые искры – брызги раскаленного металла разлетелись во все стороны. Лис начал плавиться, терять изначальную, приданную ему скульптором форму. Из-под металлической оболочки показалась красная, как кровь, огненная шерсть, на лапах, сквозь потеки жидкого золота вырвались черные когти. На морде обнажились острые зубы, а под маской, Саске готов был в этом поклясться, загорелись яростные, безумные глаза.
Ноги стали словно ватными. Саске попытался сделать шаг назад, но тело его не слушалось. Он не мог отвести глаз от Лиса, который в этот момент покачнулся вперед и разинул пасть в беззвучном крике. Один из хвостов дрогнул, рассыпая позолоту, и с громким свистом разрезал воздух у самого лица Саске, но он так и не смог заставить себя бежать.
Он был обречен. Саске понял это за те доли секунды, что потребовались Лису, чтобы ожить. Это не та сила, с которой можно было безнаказанно играть. Он был не прав. Страх, который он сейчас испытывал, не имел ничего общего с тем страхом, что толкает людей искать пути к спасению и бороться за свою жизнь. Это было бессилие, отвратительное, захлестнувшее его с головой.
В зале стало нестерпимо светло, как в солнечный полдень, но он даже не смог зажмурить глаза, когда Лис сделал первый шаг ему навстречу. Рев раненого зверя наконец вырвался из раззявленной пасти и заставил вздрогнуть поддерживающие свод зала колонны. Огонь переметнулся на стены зала, все медленно затягивало клубами темного едкого дыма. Саске с трудом удержался на ногах. Он наконец сумел заставить себя шевелиться. До спасительных дверей оставалось всего пара шагов; можно было попробовать подбежать к ним и открыть замок с помощью до сих пор оставшейся в левой перчатке иглы.
Но эта мысль пришла слишком поздно. Зверь уже заметил его. Хвосты, освободившиеся от корки металла, взвились в воздух. Саске не успел даже вскрикнуть, как два из них обвили его, не давая больше сделать ни шагу; огонь, найдя для себя новую пищу, немедленно перекинулся с них на плащ Девятого, в который все еще был одет Саске.
В первый момент он не почувствовал ничего, кроме леденящего душу страха, но уже в следующую секунду нестерпимый жар обжег его, казалось, до костей. Плащ вспыхнул сразу весь, превратив его в пытающий факел. Боль была оглушающей, невозможной. Он чувствовал каждую клетку своего тела, чувствовал, как лопается кожа на лице, как выедает дым глаза, как пузыриться закипевшая в венах кровь. Нечеловеческий крик слился со звериным рыком; Саске уже не осознавал, что это он кричит, от боли и ужаса, что это его тело в последней бесполезной попытке пытается вырваться из смертельного захвата хвостов Зверя.
Кусая губы, он бился и извивался так, что казалось, что сейчас сумеет разорвать стягивавшие его путы; волосы охватило пламя, и его запрокинутое лицо исказилось от муки. Рука, которую он почти чудом сумел вытащить из хватки Лиса, сама потянулась к яду, спрятанному за ухом. Отрава должна была остановить его сердце за несколько секунд. Все, о чем он мог думать, пытаясь дотянуться обожженными пальцами до заветной цели – это то, что яд поможет избавиться от боли. Еще немного, еще несколько сантиметров…
– Остановись!
Тело Саске замерло, против его воли подчинившись приказу, и в тот же миг боль исчезла. На него обрушилась темнота, после яркого огненного буйства казавшаяся непроглядной. Ноги подкосились, и он обессилено рухнул на колени, хватая ртом чистый, незадымленный воздух.
– Я запрещаю тебе его трогать. Я уже вернулся, все хорошо.
Медленно обернувшись на голос, Саске сжал зубы, чтобы не заорать. Под снова замершей в неподвижности статуей Лиса на небольшом золоченом возвышении стоял Девятый Хранитель и рукой касался морды Девятихвостого, словно пытался успокоить его.
На его коже до сих пор горел огонь, приобретший, впрочем, красный оттенок, и благодаря ему Саске отчетливо видел уродливую рану на шее Наруто. Вся его одежда была заляпана кровью, кровь стекала и по рукам, в одной из которых он сжимал золотое ожерелье.
– Иди сюда, – приказал он, почувствовав на себе взгляд Саске, и тот не смог ослушаться. На нетвердых ногах он пошел вперед, глядя, как Наруто откидывает в сторону золотое ожерелье, которым он перерезал ему горло.
– Не бойся, это была только иллюзия. Без меня Зверь не сможет тебе ничего сделать.
Саске невольно обхватил себя руками. Иллюзия? А сам Девятый Хранитель не иллюзия? Он же должен был быть мертв – и в то, что он ожил, верилось куда меньше, чем в то, что его только что чуть спалила статуя Зверя.
– Значит, все легенды про Зверей – правда? – задал он самый глупый вопрос из всех возможных. Звуки собственного голоса показались ему неестественно громкими в вернувшейся в Храм тишине, и он поспешно сжал губы.
– Ты решил убить меня только для того, чтобы убедиться в этом? – рассмеялся Девятый. – Да, по большей части – правда. Не беспокойся, подойди ближе.
Когда Саске сделал еще несколько шагов навстречу, он нетерпеливо сам схватил его за руку и потянул на себя.
– Смотри внимательнее. Да не в пол, а на рану!
Саске послушно перевел взгляд и распахнул глаза.
Края безобразной открытой раны лизал огонь: там, где языки пламени касались обнаженной розовой плоти, поднимался красный пар. Но, несмотря на это, рана медленно стягивалась. Буквально на глазах Саске она превратилась в уродливый рубец, а потом с легким шипением начала исчезать; края шрама медленно тускнели, сливались по цвету с загорелой кожей и размывались.
– Хранитель может погибнуть только от двух вещей, – сказал ему Наруто, наблюдая за его потрясенной реакцией. – От старости и если погибнет его Зверь.
Саске промолчал. Он был слишком ошеломлен, чтобы что-то на это ответить. Сначала оживший Зверь, нечеловеческая боль, от одного воспоминания о которой ему до сих пор хотелось орать, затем это… Он не знал, что думать и чему верить.
Вместе с этим сомнением на него накатила волна облегчения. Странно было признавать, но он действительно был рад, что не смог причинить вреда этому доверчивому идиоту. Хотя от собственной смерти его это не спасет. Вряд ли ему спустят с рук покушение на Хранителя – и дайте боги, чтобы казнь за это не была такой же мучительной, как о, что он пережил несколькими минутами ранее.
– Саске, – он поднял голову, повинуясь требовательной руке, ухватившей его за подбородок. – Теперь наконец скажи мне, зачем ты пришел сюда.
– Чтобы убить тебя, разве не ясно? – фыркнул он, стараясь не смотреть в синие глаза.
– Кто послал тебя в Храм? – продолжил Девятый, нарочито не замечая насмешки.
Саске покачал головой. Он был шиноби – а шиноби не сдают своих заказчиков.
Наруто некоторое время пытался поймать его взгляд, но сдался.
– Хорошо. Но ты должен понять, что не сможешь выполнить заказ. И назад тебе пути уже нет; после неудачной попытки твой же клиент прикажет тебя убить.
– Не делай вид, что тебя это беспокоит, – фыркнул Саске. – И что ты дашь мне уйти.
– Почему нет? – Хранитель показал Саске жестом, чтобы тот сел рядом с ним на подножье статуи. – Ты мне понравился. Считай это моей благодарностью за ночь.
Наруто взъерошил волосы на затылке, и Саске заметил, что на его коже уже не осталось даже следов крови.
– Но… – он не знал, что сказать. Как можно легко разговаривать с тем, кого ты только что убил? Ведь Хранитель с самого начала был к нему добр, а он на это ответил только тем, что перерезал ему горло. Странно, что у Наруто не возникло похожих трудностей в общении с ним.
– Ты думаешь, что первый попытался меня убить? Брось, тут даже половина слуг нанята для того, чтобы пронюхать, как можно убить или ослабить Зверя. Нас полстраны ненавидит, а пол – боится, – махнул рукой Наруто, догадавшись о его мыслях. Пламя вокруг него загорелось еще сильнее, а затем резко потухло. Стало темно. – Я сам себя иногда начинаю бояться. Кстати, если ты думаешь, что я с самого начала не понял, зачем ты тут, ты ошибаешься. Ты слишком громко думаешь, и у тебя все твои намерения на лице написаны. Хотя в какой-то момент мне показалось, что ты можешь передумать…
Саске расслышал негромкий вздох, и ему захотелось провалиться сквозь землю. Лучше бы его и правда убили, чем вот так.
Хранитель понял его, простил и даже в какой-то мере беспокоился о нем. И это было хуже всего. С ним, наверное, первый раз обращались так: как с человеком, а не как с оружием. Шиноби не принадлежал сам себе, он не имел права на свои чувства и желания, для него существовала только воля его заказчика.
Но в том, чтобы быть шиноби, были и свои преимущества. У них была своя честь, свои «нерушимые» принципы и долг – но все это легко было купить.
– Значит, тебе не все равно, что со мной случится? – спросил он, немного подумав. Он понимал, что сейчас рискует, но это был оправданный риск. Впервые ему захотелось получить что-то для себя – что-то, чего у него никогда не будет, если он уйдет сейчас из Храма и продолжит вести свою обычную жизнь.
Наруто удивленно поднял на него глаза, на дне которых затаилась усталость.
– Можно и так сказать.
– Тогда найми меня. Просто предложи больше, и я буду служить тебе. Охранять тебя от таких, как я, например.
Наруто усмехнулся. В его глазах загорелся нехороший, хитрый огонек, и Саске поежился от легкого страха и предвкушения. Служить такой силе, как та, которой обладал этот Хранитель, – эта перспектива была ему по вкусу.
– О, слухи о шиноби не врут. И сколько же ты просишь за свои услуги?
Саске наклонился к уху Хранителя и шепотом назвал цену, а затем провел языком влажную полосу от линии скулы до улыбающихся губ.
– Недешево, но, пожалуй, я смогу тебе это дать, – хмыкнул Наруто. – Только как я могу убедиться в твоей верности?
Саске прищурил глаза и покачал головой.
– Никак. Всегда есть вероятность того, что кто-то заплатит еще больше. Но…
– Но?
– Но я не думаю, что что-то оценю дороже.
Наруто приглушенно рассмеялся. Определенно, названная Саске цена его полностью устраивала.
«Я хочу твоей любви».
Саске сам не знал, почему попросил именно это. Но что-то ему подсказывало – не смотря на то, что он не был знаком с Девятым Хранителем и одного дня – что он не продешевил.
@темы: фанфики, наруто/саске
-
-
20.12.2010 в 06:45-
-
25.12.2010 в 22:25-
-
20.11.2012 в 14:50-
-
26.11.2015 в 10:57А по работе могу сказать одно - история достойна внимания)))))))
-
-
27.11.2015 в 21:40-
-
20.05.2016 в 21:09-
-
20.05.2016 в 21:12