Творец, как самый большой в мире начальник, тоже любит идиотов! (Фирсанова)
Название: Возвращение
Фендом: Наруто
Автор: Liolit
Бета:[J]dead_and_dumb[/J]
Рейтинг: PG
Пары или персонажи: Саске, Наруто, Сакура
Жанр: General, Angst, что-то, отдаленно напоминающее романс
Направленность: джен
Предупреждения: AU относительно сюжета аниме и манги, ООС. Логику тут искать бесполезно – автору лень писать о том, что происходило до событий, описываемых в фике.
Содержание: Саске возвращается домой. Может ли он рассчитывать на то, что друзья примут его спустя столько лет?
От автора: Если вас не пугает фраза «мой первый фанфик по «Наруто» - добро пожаловать. Автор будет безмерно рад получить и тапочки, и цветочки.
От автора-2: огромное спасибо [J]dead_and_dumb[/J] за правку. Без нее этот фик так и остался бы форменным безобразием, порочащим Наруто-фандом и меня заодно.
Отказ от прав: герои принадлежат своим создателям.
Статус: закончен
Размещение: только с разрешения автора.
читать дальшеПо красному закатному небу неторопливо проплывали золотистые перистые облака. Солнце почти скрылось за горизонтом. Вдалеке темнела полоска темного непроходимого леса. Полевые цветы, попадавшиеся едва ли не на каждом шагу, радовали глаз своим пестрым многоцветьем, и Саске, сам не понимая для чего, срывал их, наслаждаясь ярким, дурманящим ароматом. Дикие травы доходили почти до пояса, так что приходилось прилагать усилия, чтобы идти дальше. Саске улыбался, поводя по ним ладонями, запрокидывал голову, вглядываясь в догорающее небо. Дышал сладким, чистым воздухом, словно стремясь насладиться им на годы вперед. Улыбался как сумасшедший, не веря, что все – его свобода, его мысли, цели – неподдельное, принадлежащее только ему одному. Впервые – ни клану, ни Орочимару, ни кому-либо еще. Никто не мог решать за него. Ощущение безграничной свободы, от которого пьяно кружилась голова и нестройным вихрем блуждали мысли, было ирреально прекрасным.
Саске остановился и мягко упал в чуть пружинившие травы. Сброшенная чуть раньше походная сумка валялась где-то рядом, за ее судьбу Саске не переживал – было не до этого. Он запрокинул голову, зажмурился, с наслаждением вдыхая терпкий цветочный аромат. Как же хорошо. Ничто не оказывает на него влияние, теперь он сам – хозяин своего положения. И это действительно невероятное ощущение, от которого не хочется избавляться как можно дольше. Хочется кататься по земле, выгибаться навстречу садящемуся солнцу, глубоко вдыхая пряные запахи луга и умереть вот тут же, прямо на месте. Не приходя в свое обычное состояние, чувствуя лишь эту ни с чем несравнимую эйфорию от только что полученной безграничной свободы.
Почувствовав какое-то легкое, едва уловимое касание, он лениво повернул голову и открыл глаза. Ему на руку села бабочка. Симпатичное насекомое расправило хрупкие крылышки и застыло так на сгибе локтя, явно не собираясь никуда улетать. Саске прищурился. Эта бабочка кого-то напоминала ему – кого-то очень важного, кого только предстояло вспомнить. Впрочем… Память вернется завтра – а сейчас как никогда хочется забыть все, чтобы насладиться тем, что есть у него на данный момент.
Саске снова закрыл глаза, проваливаясь в сон. Его не тревожило ни то, что земля, нагретая за день, быстро остывает ночью, ни то, что утром будет роса. Не волновало даже понимание, что идти дальше теперь просто некуда – так или иначе, любая дорога куда-нибудь ведет. Не смущало и то, что в родной деревне его считают предателем.
Саске ждало прекрасное, свободное будущее. И, пожалуй, это действительно стоило того, чтобы окончательно проститься с прошлым.
***
...Сине-серое, совсем прозрачное небо притягивало к себе взгляд. Бледная луна, все еще видимая по причине раннего утра, стыдливо прикрывалась редкими облаками. Нежно-фиолетовая, с багровым отливом кромка горизонта обнажала самый краешек просыпающегося солнца. Саске медленно опустил ресницы, на секунду задержавшись, чтобы сфокусировать зрение. После сна все вокруг казалось нечетко-смазанным, и контуры плывущих в самой вышине облаков терялись и сливались с небом.
Саске пошевелился и понял, что от долгого пребывания в одном положении у него затекли все мышцы, и сейчас даже малейшее движение отдавалось легким щекочущим покалыванием во всем теле. Еще было холодно. Утром всегда выпадает роса, вспомнил Саске, и теперь вся его одежда пропиталась влагой. Тело покрылось мурашками, отзываясь промозглой дрожью на легчайшее движение воздуха. Учиха спал прямо на голой земле, подумать только. А ведь всегда ценил удобство и умел создать необходимый минимум почти в любых условиях. Но не вчера, когда эйфория владела сознанием, блокируя трезвое мышление. Свобода – самый опасный наркотик из существующих.
Саске вдохнул кристальный прохладный воздух – солнце еще не успело прогреть его, из-за чего дышалось легко, как никогда раньше. Ветер покачивал высокую траву над его лицом. Высоко в небе летела какая-то большая птица. Саске было все равно, какая – он даже не пытался вглядеться.
Он вспоминал, что еще вчера собирался куда-то идти. Что он смог освободиться от всего, что мешало ему идти дальше. Что жизнь была упоительно прекрасна, и еще вчера он улыбался, как сумасшедший, глядя на умиротворенный, идиллический пейзаж. Тогда безумно хотелось навсегда застыть в этой маленькой вечности, слиться с этим спокойствием.
Но вчерашний вечер прошел.
Лежать на замерзшей земле было холодно. Поэтому Саске слегка неуклюже сел и проводил удивленно-узнающим взглядом сорвавшуюся с его руки синюю бабочку с желтыми пятнышками на крыльях. Она так и не улетела вчера, пригревшись на его руке. А теперь он сам спугнул ее. Учиха усмехнулся – это могло быть весьма символично.
Лес, вечером казавшийся темным и мрачным, сегодня почти приветливо раскинул тяжелые ветви навстречу взгляду. Рассвет выкрасил небо, сначала прозрачно-кристальное, в тревожный багрянец и яркое золото, и только где-то в самой вышине остался кусочек лазури. Наполовину высохшая луговина окрасилась золотым, напоминая ясное, солнечное море. Любоваться на это можно было бесконечно долго, но Саске понимал, что надо двигаться дальше. Он поднялся и разыскал сброшенную вчера в траву походную сумку. Сегодня утром на смену вчерашнему сумасшествию пришло привычное аналитическое мышление. Сумка обнаружилась совсем рядом с местом, где он спал – примятая трава делала поиск совсем легким.
Вытряхнув из сумки смену одежды, Саске неторопливо переоделся – его светлая одежда была вся перепачкана землей и травяным соком. Можно будет постирать ее, как только попадется какая-нибудь подходящая река или – что, конечно, лучше – какая-нибудь деревня или город. Он натянул сетчатую футболку и удобные черные штаны длиной до щиколоток. Накинул сверху неприметный черный плащ. Последний штрих – ножны с катаной, закрепленные на спине удобным широким ремнем. Вот и все.
Он был готов вернуться домой.
***
...Сколько пришлось идти через весь луг, а потом еще через лес, Саске практически не запомнил. Сначала голову кружил аромат трав и цветов, потом – пряный запах смолы и сосновых веток. Он не особенно разбирал дорогу, куда и как идти – наезженного тракта в лесу не было, имело смысл разве что ориентироваться по сторонам света. Он предпочитал не задумываться, что же будет делать, как только выберется к людям. Будет видно по ситуации, а сейчас проще не забивать голову лишними вопросами.
В лесу пришлось заночевать пару раз, но Учихе это не доставило особых проблем или какого-то неудобства. Запаса пищи хватило бы на неделю такого путешествия при достаточно экономном расходе. Вода была единственным дефицитным продуктом – но Саске умел выживать и в более суровых условиях. Так что день, когда он вышел из леса на наезженную повозками дорогу, не стал для него переломным. Дорога – это всего лишь показатель, что он движется в нужном направлении.
Саске было почти все равно, когда рядом с ним затормозила какая-то телега, и бойкий крестьянин, пожалевший одиноко идущего по пыльной обочине человека, спросил, куда он держит путь. Саске ответил, что ему нужен любой населенный пункт, и крестьянин предложил ему поберечь свои ноги. Саске без дальнейших разговоров залез в пустую телегу. В разговоре выяснилось, что пожилой мужчина едет с ярмарки. Что давно уже не видел таких толп народа и что в его родном селении, пожалуй, уже не самая крупномасштабная ярмарка во всей стране Огня, как считалось раньше. Саске рассеянно слушал полузнакомого человека и думал, что это, видимо, судьба.
...Селение Скрытого листа всегда открыто для путника, и Саске с горькой иронией подумал, что они так ничему и не научились. Стражники лениво болтали друг с другом, а на прошедшего сквозь ворота путника в черном плаще с капюшоном и вовсе не обратили никакого внимания. Конечно, вряд ли в ворота пройдет еще кто-то, обладающий Шаринганом и умеющий достаточно хорошо им пользоваться, чтобы отвести глаза стражникам, но такая беспечность граничит с самой смертью. С другой стороны, не Саске было их учить – ведь научить их не смогла даже жизнь. Когда-нибудь эта беззаботность погубит Коноху. Потому что когда-нибудь найдется человек, которому будет интересно научить целое селение предусмотрительности.
Саске глубоко вздохнул, прежде чем выбрать направление. Он стоял на перекрестке, и толпа обтекала его с двух сторон, не замечая и не интересуясь им. А ведь когда-то он просто мечтал о том, чтобы хоть ненадолго стать невидимкой. Прошлые воспоминания вели его туда, где когда-то рос маленький слабый Саске. Туда, где когда-то было совершено самое первое и самое большое предательство в его короткой жизни.
Квартал Учиха и по сей день остался таким же пустым и мертвым. Самое подходящее место для человека, желающего уединения и тишины. Саске обошел заброшенный сад, прошел в дом, проверил, многое ли изменилось за те годы, что его не было в Конохе. Но все осталось нетронутым. Поэтому Саске без дальнейших сомнений скинул свою походную сумку на пол и направился в онсен, чтобы смыть с себя дорожную пыль.
«Я дома, мама».
Так, кажется, он всегда говорил, когда возвращался домой из Академии.
***
Саске шел по деревне, провожаемый недоверчивыми, настороженными или заинтересованными взглядами – за то время, что его не было в селении, его лицо не успели позабыть. Его опасались. Сейчас это только на руку – потому что если бы кто-то осмелился сейчас подойти к нему с обвинениями или вопросами, пришлось бы не объясняться, а решительно действовать. Вопреки собственным намерениям.
Цунаде слишком удивилась, увидев его. Привстала со своего места, опираясь ладонями на широкую столешницу, вперилась внимательным взглядом в его лицо и медленно села обратно. Она позволила себе слишком много эмоций – для Хокаге это грубейшая, почти непростительная ошибка. Глаза широко открыты, в изгибе тонких губ – горькая усмешка знающей, многое повидавшей женщины. Саске почему-то удивился, что не увидел на ее месте Наруто. Впрочем… Тот тоже слишком сильно тянулся к людям, чтобы хладнокровно решать их судьбы. Наруто не смог бы стать Хокаге, который нужен этой деревне – он никогда не умел поступать жестко и решительно.
- Ну и чего тебе надо, Учиха?
И Саске, настолько уверенный вначале, неожиданно не знал, что можно ответить на такой простой вопрос. Поэтому он повернул голову и уставился на забитый документами и свитками шкаф, изучая его с таким вниманием, будто он действительно того стоил. Действительно, чего ты хочешь, Учиха Саске?
Пронзающие оконный проем солнечные лучи выжигали на паркете узоры. Прогретым, тяжелым воздухом, в котором витала мелкая пыль со свитков, невозможно было дышать – и Саске понял, что действительно почти не дышит, увлеченно продумывая ответ для Цунаде.
- Я… просто вернулся в Коноху, Хокаге-сама, - неторопливо выговорил он, отрывая взгляд от свитков и глядя прямо в лицо женщины, сидящей напротив.
Цунаде слишком долго всматривалась в его глаза, словно надеясь увидеть что-то, что дало бы ответы на все ее вопросы. Но Саске давно научился стирать с лица эмоции – и тем вытравливать их из глаз. Поэтому он терпеливо ждал ее решения, в полной мере осознавая, что в этот раз, как и всегда, победа останется за ним.
Ее голос выдавал больше усталости, чем весь общий вид. Саске невольно чувствовал гордость за самого себя и за свою победу в поединке взглядов. Потому что женщина склонила голову набок и со вздохом произнесла:
- Тогда будь как дома... Учиха Саске.
У Цунаде-сама слишком эмоциональное для Хокаге лицо. Читается, как открытая книга – моментально. Если, правда, знаешь как именно смотреть. Так он думал, уходя прочь от ее резиденции.
***
...Саске понял, что что-то в мире серьезно изменилось, когда впервые за прошедшие годы увидел Наруто.
Не того Узумаки, которого Саске когда-то действительно знал и которому даже втайне от себя завидовал. Другого человека.
Новый Наруто оказался уверенным в себе молодым парнем с непроницаемым лицом и серьезными синими глазами. Никаких возмущенных криков, шумных восторгов и беспардонной наглости. Наруто вырос. Стал взрослым. Стал другим, даже внешне: отрастил волосы до плеч, и теперь они непослушно торчали по все стороны. Снял, наконец, этот глупый кричаще-оранжевый костюм, заменив его привычной темно-зеленой дзенинской формой. Настолько перестал напоминать себя, что Саске сначала не понял, кто стоит перед ним. И не мог сообразить, нравится ли ему этот новый Узумаки. Считает ли он его теперь другом. Можно ли ему доверять.
Поначалу они так и стояли друг напротив друга – вглядываясь в лица и оценивая перемены. Саске почему-то все ждал, когда Наруто перестанет ломать комедию и станет самим собой – но этого не происходило. Как и следовало ожидать, он слишком многого не знал. Кто знает, что пришлось пережить его лучшему другу за те годы, что они не виделись?
Запоздало в голову пришла мысль, что он совсем не знает этого Наруто. И с ним придется, как видно, знакомиться заново. Впрочем, он и сам здорово изменился, так что не ему об этом говорить.
Но когда Наруто широко, совсем как раньше, улыбнулся и уверенно пожал ему руку, а потом, не удержавшись, схватил в охапку и обнял, - тогда до Саске дошло, что этот Наруто нравится ему, пожалуй, больше, чем старый.
- С возвращением, Саске, - произнес он с почти осязаемой теплотой.
И Саске впервые почувствовал, что действительно вернулся домой.
***
...Наруто медленно брел по Конохе, все еще не осознав, какие невероятные перемены произошли буквально несколько часов назад в его жизни. Саске вернулся. Сам. Будто никуда и не уходил.
Теплые лучи закатного солнца прогрели воздух, и теперь дышать было горячо и сладко. Пахло старыми, уже начавшими опадать листьями, медом и немного пылью. Люди большей частью сидели дома, так что дорога, пустая и просторная, казалась бесконечно длинной. Длинной и прекрасной.
Наруто думал, что сможет удержать себя в руках, когда узнал, что Саске вернулся в Коноху. Что не позволит глупой, совершенно неуместной улыбке пробраться на лицо. Не даст Цунаде увидеть, как сильно обрадовала его неожиданная новость – для этого было не время и не место. Миссия, с которой он только что вернулся, оказалась неожиданно сложной и выматывающей, так что эмоции были будто приглушены чем-то тяжелым и тусклым. Но Хокаге, посмотрев на него с едва заметной ехидной усталостью, изогнула губы в ухмылке. И сообщила, что он сможет увидеть Саске прямо сейчас, если не поленится дойти до квартала Учиха. И эмоции почему-то вернулись – о причинах думать не хотелось.
Наруто шел медленно, анализируя собственные ощущения. Действительно ли ему так нужно увидеть старого друга? Помнится, в прошлый раз Учиха едва не убил его – очень вовремя подоспел Сай. В тот самый момент Наруто даже почти примирился с его присутствием в команде номер семь.
Но ноги сами вели его в нужном направлении, и Наруто торопливо откинул все сомнения, пытаясь предугадать, как пройдет встреча двух людей, которые раньше считались друзьями.
Открывший дверь человек не особенно изменился. Те же черные волосы, те же непроницаемые глаза, сжатые в упрямую линию губы. Разве что стал выше и шире в плечах, успешно миновав переходный возраст. Впрочем, Наруто и сам вырос.
В глубине черных глаз затаилось внимательное, какое-то ищущее выражение. Возможно, Саске искал в нем черты сходства с тем Наруто, которого знал раньше, и от которого, к сожалению, осталось так мало.
Впрочем, Наруто ничего не было жаль для друга – даже частички старого себя. Поэтому он широко улыбнулся и крепко пожал Саске руку. А потом, не удержавшись, обнял. И понял, что сделал правильный ход, когда Саске расслабился в его руках, обнимая в ответ.
Его признали.
***
...Ночь – тихая, таинственная. Воздух, прогретый солнечными лучами за день, все еще не остыл, поэтому по-прежнему было тепло, несмотря на распахнутое настежь окно. Шторы едва покачивались в такт прохладному дыханию ветра.
Наруто сидел на подоконнике и смотрел, не мог оторвать взгляд от полумесяца луны. Коноха спала, утомленная дневными заботами. Спала спокойным, чистым сном ребенка, который знает, что завтра будет новый день, снова встанет солнце, и жизнь опять пойдет по обычному распорядку. Наруто улыбался, потому что в его жизни появилось что-то, добавляющее краски. Учиха Саске. Друг. Самый близкий друг, который у него когда-либо был. Человек, ради которого не жаль отдать собственную жизнь. Который все-таки вернулся спустя столько лет. Повзрослевший. Изменившийся. И в то же время оставшийся тем же Саске.
Наруто прикрыл глаза. Сон опять не приходил к нему сегодня. Смешно подумать, у Узумаки Наруто, девятнадцати лет от роду, бессонница. Заснуть не получалось, даже если наесться лекарственных травок, которые ему в первое время таскала Сакура. Или пить те таблетки, которыми снабжала Цунаде. Поэтому Наруто каждую ночь открывал окно комнаты, садился на подоконник и начинал считать звезды. Иногда это помогало; иногда Наруто так и встречал рассвет, продрогший в одних лишь шортах и футболке, но не ушедший в постель.
Но сегодня ночь, несмотря на обычную бессонницу, была особенной. Сегодня днем вернулся Саске. Поэтому Наруто сидел и улыбался, сам того не замечая, и считал звезды, и загадывал желания, когда видел еще одну падающую звезду.
Наруто знал, что как раньше уже ничего не будет. Наруто и не хотел, чтобы было как раньше.
Поэтому он слез с подоконника, оставив окно нараспашку, и лег спать. Может быть, завтра станет легче найти в себе себя.
Может быть, завтра станет легче узнать, насколько изменился Саске на самом деле.
***
...Утро не принесло в жизнь ничего нового. Наруто проснулся с привычным ощущением, как сильно его все достало. Все это время, что приходилось жить, теряя близких людей, Наруто постепенно менялся, иногда сам не замечая этого.
Куда делся тот подросток, уверенно заявляющий о своем желании стать Хокаге? Если бы Наруто мог так сказать, он сказал бы: этот подросток умер, не дождавшись воплощения своей мечты. Но Наруто слишком сложно принять реальность такой, какая она есть. Поэтому он предпочитал каждый день врать окружающим и самому себе: все хорошо, ничего не изменилось. Он все еще делал вид, что лелеет ту глупую детскую мечту и выжидает удобный момент, когда Цунаде соберется передать свои полномочия кому-то еще.
Когда-то давно, когда они все были детьми, Наруто по секрету рассказал Саске, что станет Хокаге – тогда еще никто не знал об этой его мечте. И Саске, вместо того, чтобы высмеять его, заявил, что у него все получится. Никто никогда больше не поддерживал его в этом решении – разве что Ирука. И человек, которого Наруто втайне считал своим единственным другом.
«У тебя все получится, Наруто», - и мальчишка с неулыбчивым лицом пожал плечами, будто бы произнес уже давно всем известный факт. – «У тебя просто не может не получиться, ведь это твоя мечта».
Улыбнувшись некстати пришедшему воспоминанию, Наруто закрыл распахнутые окна. Коноха только-только просыпалась.
Они выросли – оба – но у Наруто почему-то создавалось впечатление, что их дружба не претерпела особых изменений. Возможно, просто стала более сдержанной и менее детской.
Как бы то ни было, даже если дружбы больше нет – можно попытаться ее вернуть.
***
...Саске впервые просыпается с ощущением, что он в безопасности.
Занавесок на окнах его комнаты нет, так что солнечные лучи безо всякого стеснения гуляют по помещению.
Безопасность. Давно забытое слово.
Саске сонно щурится на солнечные лучи, видит, насколько они кажутся сейчас расплывчатыми, и думает, что это, пожалуй, даже грустно. С другой стороны, улучшенный геном никогда не обходится без подвоха.
За все надо платить. И плата за его Шаринган – зрение, которое с годами становится все хуже и хуже, особенно если часто использовать свои способности.
Саске впервые было плевать на все проблемы – ведь он дома. У него есть люди, которые дороги ему до сих пор – Наруто и Сакура. Которая все-таки пришла вчера вечером. Все та же, но неуловимо изменившаяся. Не та девчонка, которая когда-то сражалась с Ино за право сесть с ним за одну парту, с восторженным писком «Саске-кун!» пытаясь повиснуть у него на шее.
Она тоже изменилась. Как Наруто. Теперь – сильная. Лучший ниндзя-медик во всей стране Огня, опередившая в мастерстве, возможно, даже саму Цунаде.
Она скупо кивает и сообщает, что рада видеть Саске. Но в ее глазах – спокойная, тихая, ледяная вода. Саске слишком долго не было рядом, чтобы сохранились чувства, которые раньше давали ей силы не бросать поиски. Теперь Сакуре все равно. Но в то же время она действительно рада, что старый друг и самая первая, безответная любовь, наконец, снова рядом. Пусть и опоздала на пару-тройку лет с возвращением.
Сакура рассказывает ему основные за несколько лет новости и интересуется, нужна ли ему помощь. А потом уходит, унося с собой ощущение недосказанности и мимолетной горечи.
Уже ничто не будет, как раньше.
Слишком многое поменялось.
***
...Они заново узнают друг друга – все трое. Нащупывают безопасную почву. Преодолевают преграды длиной в несколько лет. Пытаются найти друг в друге то, чего не было раньше, и то, что кажется знакомым.
Наруто изменился гораздо сильнее, чем пытался продемонстрировать изначально – но Саске слишком наблюдателен, чтобы позволить так себя обмануть. Он слушает уверенную речь человека, который за несколько лет потерял больше, чем смог приобрести, и открывает новую для себя истину: его друг никогда не станет таким, как прежде. И Саске неожиданно становится горько оттого, что он не смог остановить этот процесс на самой ранней стадии. Саске чувствует себя виноватым.
Сакура практически не бывает с ними. Она работает в госпитале и совершенствуется в медицине. Она стала молчаливой и немного замкнутой. И уже никогда от нее нельзя было бы дождаться того восторженного, надоедливого, но такого привычного «Саске-ку-ун!». Может быть, это к лучшему. Все когда-то должны были повзрослеть.
...Эта осень – самая волшебная в его жизни.
Старый сад, где раньше было так удобно тренироваться с братом, совсем запущен, но запустение приносит какое-то неуловимое очарование этому месту. Словно каким-то чудом смог сохраниться кусочек прошлого, которого не коснулись никакие события. Этой осенью в саду пахнет опавшими листьями, свежестью и солнечным теплом. Мостик, где Саске раньше тренировал свою огненную технику, наполовину затоплен, но от этого не становится менее приятно сидеть на прогретом сухом участке вместе с Наруто и Сакурой, опустив в стынущий водоем руки и медленно, рассеянно гладить едва заметную рябь на мутноватой воде. Солнечные блики слепят глаза, и как приятно зажмуриваться, подставляя лицо мягкому беззаботному ветру и солнцу.
И слушать рассказы Сакуры и Наруто, долго-долго, почти до самой темноты, скупо делиться новостями и накопленными за годы знаниями. В этих разговорах почти не чувствуется, как далеко они ушли друг от друга. В этих разговорах ощущается ленивое довольство жизнью и приятное тепло в районе сердца, когда приходит понимание – его друзья никуда не делись. Они тут, рядом с ним, несмотря на испытания.
Саске все равно, что думают о нем остальные жители Конохи. Он знал, что его недолюбливают и побаиваются, что сплетничают и спорят. Ему все равно, потому что он живет своей, отдельной жизнью. Ему принадлежит целый квартал, куда никто, кроме Наруто и Сакуры, не заходит. Он не любит, когда вокруг толпа.
Саске может только надеяться, что совсем скоро его возвращение перестанет быть таким уж невероятным событием. Что к нему привыкнут – или забудут, что было бы в равной степени желательно.
Ведь он вернулся домой.
Фендом: Наруто
Автор: Liolit
Бета:[J]dead_and_dumb[/J]
Рейтинг: PG
Пары или персонажи: Саске, Наруто, Сакура
Жанр: General, Angst, что-то, отдаленно напоминающее романс
Направленность: джен
Предупреждения: AU относительно сюжета аниме и манги, ООС. Логику тут искать бесполезно – автору лень писать о том, что происходило до событий, описываемых в фике.
Содержание: Саске возвращается домой. Может ли он рассчитывать на то, что друзья примут его спустя столько лет?
От автора: Если вас не пугает фраза «мой первый фанфик по «Наруто» - добро пожаловать. Автор будет безмерно рад получить и тапочки, и цветочки.
От автора-2: огромное спасибо [J]dead_and_dumb[/J] за правку. Без нее этот фик так и остался бы форменным безобразием, порочащим Наруто-фандом и меня заодно.
Отказ от прав: герои принадлежат своим создателям.
Статус: закончен
Размещение: только с разрешения автора.
читать дальшеПо красному закатному небу неторопливо проплывали золотистые перистые облака. Солнце почти скрылось за горизонтом. Вдалеке темнела полоска темного непроходимого леса. Полевые цветы, попадавшиеся едва ли не на каждом шагу, радовали глаз своим пестрым многоцветьем, и Саске, сам не понимая для чего, срывал их, наслаждаясь ярким, дурманящим ароматом. Дикие травы доходили почти до пояса, так что приходилось прилагать усилия, чтобы идти дальше. Саске улыбался, поводя по ним ладонями, запрокидывал голову, вглядываясь в догорающее небо. Дышал сладким, чистым воздухом, словно стремясь насладиться им на годы вперед. Улыбался как сумасшедший, не веря, что все – его свобода, его мысли, цели – неподдельное, принадлежащее только ему одному. Впервые – ни клану, ни Орочимару, ни кому-либо еще. Никто не мог решать за него. Ощущение безграничной свободы, от которого пьяно кружилась голова и нестройным вихрем блуждали мысли, было ирреально прекрасным.
Саске остановился и мягко упал в чуть пружинившие травы. Сброшенная чуть раньше походная сумка валялась где-то рядом, за ее судьбу Саске не переживал – было не до этого. Он запрокинул голову, зажмурился, с наслаждением вдыхая терпкий цветочный аромат. Как же хорошо. Ничто не оказывает на него влияние, теперь он сам – хозяин своего положения. И это действительно невероятное ощущение, от которого не хочется избавляться как можно дольше. Хочется кататься по земле, выгибаться навстречу садящемуся солнцу, глубоко вдыхая пряные запахи луга и умереть вот тут же, прямо на месте. Не приходя в свое обычное состояние, чувствуя лишь эту ни с чем несравнимую эйфорию от только что полученной безграничной свободы.
Почувствовав какое-то легкое, едва уловимое касание, он лениво повернул голову и открыл глаза. Ему на руку села бабочка. Симпатичное насекомое расправило хрупкие крылышки и застыло так на сгибе локтя, явно не собираясь никуда улетать. Саске прищурился. Эта бабочка кого-то напоминала ему – кого-то очень важного, кого только предстояло вспомнить. Впрочем… Память вернется завтра – а сейчас как никогда хочется забыть все, чтобы насладиться тем, что есть у него на данный момент.
Саске снова закрыл глаза, проваливаясь в сон. Его не тревожило ни то, что земля, нагретая за день, быстро остывает ночью, ни то, что утром будет роса. Не волновало даже понимание, что идти дальше теперь просто некуда – так или иначе, любая дорога куда-нибудь ведет. Не смущало и то, что в родной деревне его считают предателем.
Саске ждало прекрасное, свободное будущее. И, пожалуй, это действительно стоило того, чтобы окончательно проститься с прошлым.
***
...Сине-серое, совсем прозрачное небо притягивало к себе взгляд. Бледная луна, все еще видимая по причине раннего утра, стыдливо прикрывалась редкими облаками. Нежно-фиолетовая, с багровым отливом кромка горизонта обнажала самый краешек просыпающегося солнца. Саске медленно опустил ресницы, на секунду задержавшись, чтобы сфокусировать зрение. После сна все вокруг казалось нечетко-смазанным, и контуры плывущих в самой вышине облаков терялись и сливались с небом.
Саске пошевелился и понял, что от долгого пребывания в одном положении у него затекли все мышцы, и сейчас даже малейшее движение отдавалось легким щекочущим покалыванием во всем теле. Еще было холодно. Утром всегда выпадает роса, вспомнил Саске, и теперь вся его одежда пропиталась влагой. Тело покрылось мурашками, отзываясь промозглой дрожью на легчайшее движение воздуха. Учиха спал прямо на голой земле, подумать только. А ведь всегда ценил удобство и умел создать необходимый минимум почти в любых условиях. Но не вчера, когда эйфория владела сознанием, блокируя трезвое мышление. Свобода – самый опасный наркотик из существующих.
Саске вдохнул кристальный прохладный воздух – солнце еще не успело прогреть его, из-за чего дышалось легко, как никогда раньше. Ветер покачивал высокую траву над его лицом. Высоко в небе летела какая-то большая птица. Саске было все равно, какая – он даже не пытался вглядеться.
Он вспоминал, что еще вчера собирался куда-то идти. Что он смог освободиться от всего, что мешало ему идти дальше. Что жизнь была упоительно прекрасна, и еще вчера он улыбался, как сумасшедший, глядя на умиротворенный, идиллический пейзаж. Тогда безумно хотелось навсегда застыть в этой маленькой вечности, слиться с этим спокойствием.
Но вчерашний вечер прошел.
Лежать на замерзшей земле было холодно. Поэтому Саске слегка неуклюже сел и проводил удивленно-узнающим взглядом сорвавшуюся с его руки синюю бабочку с желтыми пятнышками на крыльях. Она так и не улетела вчера, пригревшись на его руке. А теперь он сам спугнул ее. Учиха усмехнулся – это могло быть весьма символично.
Лес, вечером казавшийся темным и мрачным, сегодня почти приветливо раскинул тяжелые ветви навстречу взгляду. Рассвет выкрасил небо, сначала прозрачно-кристальное, в тревожный багрянец и яркое золото, и только где-то в самой вышине остался кусочек лазури. Наполовину высохшая луговина окрасилась золотым, напоминая ясное, солнечное море. Любоваться на это можно было бесконечно долго, но Саске понимал, что надо двигаться дальше. Он поднялся и разыскал сброшенную вчера в траву походную сумку. Сегодня утром на смену вчерашнему сумасшествию пришло привычное аналитическое мышление. Сумка обнаружилась совсем рядом с местом, где он спал – примятая трава делала поиск совсем легким.
Вытряхнув из сумки смену одежды, Саске неторопливо переоделся – его светлая одежда была вся перепачкана землей и травяным соком. Можно будет постирать ее, как только попадется какая-нибудь подходящая река или – что, конечно, лучше – какая-нибудь деревня или город. Он натянул сетчатую футболку и удобные черные штаны длиной до щиколоток. Накинул сверху неприметный черный плащ. Последний штрих – ножны с катаной, закрепленные на спине удобным широким ремнем. Вот и все.
Он был готов вернуться домой.
***
...Сколько пришлось идти через весь луг, а потом еще через лес, Саске практически не запомнил. Сначала голову кружил аромат трав и цветов, потом – пряный запах смолы и сосновых веток. Он не особенно разбирал дорогу, куда и как идти – наезженного тракта в лесу не было, имело смысл разве что ориентироваться по сторонам света. Он предпочитал не задумываться, что же будет делать, как только выберется к людям. Будет видно по ситуации, а сейчас проще не забивать голову лишними вопросами.
В лесу пришлось заночевать пару раз, но Учихе это не доставило особых проблем или какого-то неудобства. Запаса пищи хватило бы на неделю такого путешествия при достаточно экономном расходе. Вода была единственным дефицитным продуктом – но Саске умел выживать и в более суровых условиях. Так что день, когда он вышел из леса на наезженную повозками дорогу, не стал для него переломным. Дорога – это всего лишь показатель, что он движется в нужном направлении.
Саске было почти все равно, когда рядом с ним затормозила какая-то телега, и бойкий крестьянин, пожалевший одиноко идущего по пыльной обочине человека, спросил, куда он держит путь. Саске ответил, что ему нужен любой населенный пункт, и крестьянин предложил ему поберечь свои ноги. Саске без дальнейших разговоров залез в пустую телегу. В разговоре выяснилось, что пожилой мужчина едет с ярмарки. Что давно уже не видел таких толп народа и что в его родном селении, пожалуй, уже не самая крупномасштабная ярмарка во всей стране Огня, как считалось раньше. Саске рассеянно слушал полузнакомого человека и думал, что это, видимо, судьба.
...Селение Скрытого листа всегда открыто для путника, и Саске с горькой иронией подумал, что они так ничему и не научились. Стражники лениво болтали друг с другом, а на прошедшего сквозь ворота путника в черном плаще с капюшоном и вовсе не обратили никакого внимания. Конечно, вряд ли в ворота пройдет еще кто-то, обладающий Шаринганом и умеющий достаточно хорошо им пользоваться, чтобы отвести глаза стражникам, но такая беспечность граничит с самой смертью. С другой стороны, не Саске было их учить – ведь научить их не смогла даже жизнь. Когда-нибудь эта беззаботность погубит Коноху. Потому что когда-нибудь найдется человек, которому будет интересно научить целое селение предусмотрительности.
Саске глубоко вздохнул, прежде чем выбрать направление. Он стоял на перекрестке, и толпа обтекала его с двух сторон, не замечая и не интересуясь им. А ведь когда-то он просто мечтал о том, чтобы хоть ненадолго стать невидимкой. Прошлые воспоминания вели его туда, где когда-то рос маленький слабый Саске. Туда, где когда-то было совершено самое первое и самое большое предательство в его короткой жизни.
Квартал Учиха и по сей день остался таким же пустым и мертвым. Самое подходящее место для человека, желающего уединения и тишины. Саске обошел заброшенный сад, прошел в дом, проверил, многое ли изменилось за те годы, что его не было в Конохе. Но все осталось нетронутым. Поэтому Саске без дальнейших сомнений скинул свою походную сумку на пол и направился в онсен, чтобы смыть с себя дорожную пыль.
«Я дома, мама».
Так, кажется, он всегда говорил, когда возвращался домой из Академии.
***
Саске шел по деревне, провожаемый недоверчивыми, настороженными или заинтересованными взглядами – за то время, что его не было в селении, его лицо не успели позабыть. Его опасались. Сейчас это только на руку – потому что если бы кто-то осмелился сейчас подойти к нему с обвинениями или вопросами, пришлось бы не объясняться, а решительно действовать. Вопреки собственным намерениям.
Цунаде слишком удивилась, увидев его. Привстала со своего места, опираясь ладонями на широкую столешницу, вперилась внимательным взглядом в его лицо и медленно села обратно. Она позволила себе слишком много эмоций – для Хокаге это грубейшая, почти непростительная ошибка. Глаза широко открыты, в изгибе тонких губ – горькая усмешка знающей, многое повидавшей женщины. Саске почему-то удивился, что не увидел на ее месте Наруто. Впрочем… Тот тоже слишком сильно тянулся к людям, чтобы хладнокровно решать их судьбы. Наруто не смог бы стать Хокаге, который нужен этой деревне – он никогда не умел поступать жестко и решительно.
- Ну и чего тебе надо, Учиха?
И Саске, настолько уверенный вначале, неожиданно не знал, что можно ответить на такой простой вопрос. Поэтому он повернул голову и уставился на забитый документами и свитками шкаф, изучая его с таким вниманием, будто он действительно того стоил. Действительно, чего ты хочешь, Учиха Саске?
Пронзающие оконный проем солнечные лучи выжигали на паркете узоры. Прогретым, тяжелым воздухом, в котором витала мелкая пыль со свитков, невозможно было дышать – и Саске понял, что действительно почти не дышит, увлеченно продумывая ответ для Цунаде.
- Я… просто вернулся в Коноху, Хокаге-сама, - неторопливо выговорил он, отрывая взгляд от свитков и глядя прямо в лицо женщины, сидящей напротив.
Цунаде слишком долго всматривалась в его глаза, словно надеясь увидеть что-то, что дало бы ответы на все ее вопросы. Но Саске давно научился стирать с лица эмоции – и тем вытравливать их из глаз. Поэтому он терпеливо ждал ее решения, в полной мере осознавая, что в этот раз, как и всегда, победа останется за ним.
Ее голос выдавал больше усталости, чем весь общий вид. Саске невольно чувствовал гордость за самого себя и за свою победу в поединке взглядов. Потому что женщина склонила голову набок и со вздохом произнесла:
- Тогда будь как дома... Учиха Саске.
У Цунаде-сама слишком эмоциональное для Хокаге лицо. Читается, как открытая книга – моментально. Если, правда, знаешь как именно смотреть. Так он думал, уходя прочь от ее резиденции.
***
...Саске понял, что что-то в мире серьезно изменилось, когда впервые за прошедшие годы увидел Наруто.
Не того Узумаки, которого Саске когда-то действительно знал и которому даже втайне от себя завидовал. Другого человека.
Новый Наруто оказался уверенным в себе молодым парнем с непроницаемым лицом и серьезными синими глазами. Никаких возмущенных криков, шумных восторгов и беспардонной наглости. Наруто вырос. Стал взрослым. Стал другим, даже внешне: отрастил волосы до плеч, и теперь они непослушно торчали по все стороны. Снял, наконец, этот глупый кричаще-оранжевый костюм, заменив его привычной темно-зеленой дзенинской формой. Настолько перестал напоминать себя, что Саске сначала не понял, кто стоит перед ним. И не мог сообразить, нравится ли ему этот новый Узумаки. Считает ли он его теперь другом. Можно ли ему доверять.
Поначалу они так и стояли друг напротив друга – вглядываясь в лица и оценивая перемены. Саске почему-то все ждал, когда Наруто перестанет ломать комедию и станет самим собой – но этого не происходило. Как и следовало ожидать, он слишком многого не знал. Кто знает, что пришлось пережить его лучшему другу за те годы, что они не виделись?
Запоздало в голову пришла мысль, что он совсем не знает этого Наруто. И с ним придется, как видно, знакомиться заново. Впрочем, он и сам здорово изменился, так что не ему об этом говорить.
Но когда Наруто широко, совсем как раньше, улыбнулся и уверенно пожал ему руку, а потом, не удержавшись, схватил в охапку и обнял, - тогда до Саске дошло, что этот Наруто нравится ему, пожалуй, больше, чем старый.
- С возвращением, Саске, - произнес он с почти осязаемой теплотой.
И Саске впервые почувствовал, что действительно вернулся домой.
***
...Наруто медленно брел по Конохе, все еще не осознав, какие невероятные перемены произошли буквально несколько часов назад в его жизни. Саске вернулся. Сам. Будто никуда и не уходил.
Теплые лучи закатного солнца прогрели воздух, и теперь дышать было горячо и сладко. Пахло старыми, уже начавшими опадать листьями, медом и немного пылью. Люди большей частью сидели дома, так что дорога, пустая и просторная, казалась бесконечно длинной. Длинной и прекрасной.
Наруто думал, что сможет удержать себя в руках, когда узнал, что Саске вернулся в Коноху. Что не позволит глупой, совершенно неуместной улыбке пробраться на лицо. Не даст Цунаде увидеть, как сильно обрадовала его неожиданная новость – для этого было не время и не место. Миссия, с которой он только что вернулся, оказалась неожиданно сложной и выматывающей, так что эмоции были будто приглушены чем-то тяжелым и тусклым. Но Хокаге, посмотрев на него с едва заметной ехидной усталостью, изогнула губы в ухмылке. И сообщила, что он сможет увидеть Саске прямо сейчас, если не поленится дойти до квартала Учиха. И эмоции почему-то вернулись – о причинах думать не хотелось.
Наруто шел медленно, анализируя собственные ощущения. Действительно ли ему так нужно увидеть старого друга? Помнится, в прошлый раз Учиха едва не убил его – очень вовремя подоспел Сай. В тот самый момент Наруто даже почти примирился с его присутствием в команде номер семь.
Но ноги сами вели его в нужном направлении, и Наруто торопливо откинул все сомнения, пытаясь предугадать, как пройдет встреча двух людей, которые раньше считались друзьями.
Открывший дверь человек не особенно изменился. Те же черные волосы, те же непроницаемые глаза, сжатые в упрямую линию губы. Разве что стал выше и шире в плечах, успешно миновав переходный возраст. Впрочем, Наруто и сам вырос.
В глубине черных глаз затаилось внимательное, какое-то ищущее выражение. Возможно, Саске искал в нем черты сходства с тем Наруто, которого знал раньше, и от которого, к сожалению, осталось так мало.
Впрочем, Наруто ничего не было жаль для друга – даже частички старого себя. Поэтому он широко улыбнулся и крепко пожал Саске руку. А потом, не удержавшись, обнял. И понял, что сделал правильный ход, когда Саске расслабился в его руках, обнимая в ответ.
Его признали.
***
...Ночь – тихая, таинственная. Воздух, прогретый солнечными лучами за день, все еще не остыл, поэтому по-прежнему было тепло, несмотря на распахнутое настежь окно. Шторы едва покачивались в такт прохладному дыханию ветра.
Наруто сидел на подоконнике и смотрел, не мог оторвать взгляд от полумесяца луны. Коноха спала, утомленная дневными заботами. Спала спокойным, чистым сном ребенка, который знает, что завтра будет новый день, снова встанет солнце, и жизнь опять пойдет по обычному распорядку. Наруто улыбался, потому что в его жизни появилось что-то, добавляющее краски. Учиха Саске. Друг. Самый близкий друг, который у него когда-либо был. Человек, ради которого не жаль отдать собственную жизнь. Который все-таки вернулся спустя столько лет. Повзрослевший. Изменившийся. И в то же время оставшийся тем же Саске.
Наруто прикрыл глаза. Сон опять не приходил к нему сегодня. Смешно подумать, у Узумаки Наруто, девятнадцати лет от роду, бессонница. Заснуть не получалось, даже если наесться лекарственных травок, которые ему в первое время таскала Сакура. Или пить те таблетки, которыми снабжала Цунаде. Поэтому Наруто каждую ночь открывал окно комнаты, садился на подоконник и начинал считать звезды. Иногда это помогало; иногда Наруто так и встречал рассвет, продрогший в одних лишь шортах и футболке, но не ушедший в постель.
Но сегодня ночь, несмотря на обычную бессонницу, была особенной. Сегодня днем вернулся Саске. Поэтому Наруто сидел и улыбался, сам того не замечая, и считал звезды, и загадывал желания, когда видел еще одну падающую звезду.
Наруто знал, что как раньше уже ничего не будет. Наруто и не хотел, чтобы было как раньше.
Поэтому он слез с подоконника, оставив окно нараспашку, и лег спать. Может быть, завтра станет легче найти в себе себя.
Может быть, завтра станет легче узнать, насколько изменился Саске на самом деле.
***
...Утро не принесло в жизнь ничего нового. Наруто проснулся с привычным ощущением, как сильно его все достало. Все это время, что приходилось жить, теряя близких людей, Наруто постепенно менялся, иногда сам не замечая этого.
Куда делся тот подросток, уверенно заявляющий о своем желании стать Хокаге? Если бы Наруто мог так сказать, он сказал бы: этот подросток умер, не дождавшись воплощения своей мечты. Но Наруто слишком сложно принять реальность такой, какая она есть. Поэтому он предпочитал каждый день врать окружающим и самому себе: все хорошо, ничего не изменилось. Он все еще делал вид, что лелеет ту глупую детскую мечту и выжидает удобный момент, когда Цунаде соберется передать свои полномочия кому-то еще.
Когда-то давно, когда они все были детьми, Наруто по секрету рассказал Саске, что станет Хокаге – тогда еще никто не знал об этой его мечте. И Саске, вместо того, чтобы высмеять его, заявил, что у него все получится. Никто никогда больше не поддерживал его в этом решении – разве что Ирука. И человек, которого Наруто втайне считал своим единственным другом.
«У тебя все получится, Наруто», - и мальчишка с неулыбчивым лицом пожал плечами, будто бы произнес уже давно всем известный факт. – «У тебя просто не может не получиться, ведь это твоя мечта».
Улыбнувшись некстати пришедшему воспоминанию, Наруто закрыл распахнутые окна. Коноха только-только просыпалась.
Они выросли – оба – но у Наруто почему-то создавалось впечатление, что их дружба не претерпела особых изменений. Возможно, просто стала более сдержанной и менее детской.
Как бы то ни было, даже если дружбы больше нет – можно попытаться ее вернуть.
***
...Саске впервые просыпается с ощущением, что он в безопасности.
Занавесок на окнах его комнаты нет, так что солнечные лучи безо всякого стеснения гуляют по помещению.
Безопасность. Давно забытое слово.
Саске сонно щурится на солнечные лучи, видит, насколько они кажутся сейчас расплывчатыми, и думает, что это, пожалуй, даже грустно. С другой стороны, улучшенный геном никогда не обходится без подвоха.
За все надо платить. И плата за его Шаринган – зрение, которое с годами становится все хуже и хуже, особенно если часто использовать свои способности.
Саске впервые было плевать на все проблемы – ведь он дома. У него есть люди, которые дороги ему до сих пор – Наруто и Сакура. Которая все-таки пришла вчера вечером. Все та же, но неуловимо изменившаяся. Не та девчонка, которая когда-то сражалась с Ино за право сесть с ним за одну парту, с восторженным писком «Саске-кун!» пытаясь повиснуть у него на шее.
Она тоже изменилась. Как Наруто. Теперь – сильная. Лучший ниндзя-медик во всей стране Огня, опередившая в мастерстве, возможно, даже саму Цунаде.
Она скупо кивает и сообщает, что рада видеть Саске. Но в ее глазах – спокойная, тихая, ледяная вода. Саске слишком долго не было рядом, чтобы сохранились чувства, которые раньше давали ей силы не бросать поиски. Теперь Сакуре все равно. Но в то же время она действительно рада, что старый друг и самая первая, безответная любовь, наконец, снова рядом. Пусть и опоздала на пару-тройку лет с возвращением.
Сакура рассказывает ему основные за несколько лет новости и интересуется, нужна ли ему помощь. А потом уходит, унося с собой ощущение недосказанности и мимолетной горечи.
Уже ничто не будет, как раньше.
Слишком многое поменялось.
***
...Они заново узнают друг друга – все трое. Нащупывают безопасную почву. Преодолевают преграды длиной в несколько лет. Пытаются найти друг в друге то, чего не было раньше, и то, что кажется знакомым.
Наруто изменился гораздо сильнее, чем пытался продемонстрировать изначально – но Саске слишком наблюдателен, чтобы позволить так себя обмануть. Он слушает уверенную речь человека, который за несколько лет потерял больше, чем смог приобрести, и открывает новую для себя истину: его друг никогда не станет таким, как прежде. И Саске неожиданно становится горько оттого, что он не смог остановить этот процесс на самой ранней стадии. Саске чувствует себя виноватым.
Сакура практически не бывает с ними. Она работает в госпитале и совершенствуется в медицине. Она стала молчаливой и немного замкнутой. И уже никогда от нее нельзя было бы дождаться того восторженного, надоедливого, но такого привычного «Саске-ку-ун!». Может быть, это к лучшему. Все когда-то должны были повзрослеть.
...Эта осень – самая волшебная в его жизни.
Старый сад, где раньше было так удобно тренироваться с братом, совсем запущен, но запустение приносит какое-то неуловимое очарование этому месту. Словно каким-то чудом смог сохраниться кусочек прошлого, которого не коснулись никакие события. Этой осенью в саду пахнет опавшими листьями, свежестью и солнечным теплом. Мостик, где Саске раньше тренировал свою огненную технику, наполовину затоплен, но от этого не становится менее приятно сидеть на прогретом сухом участке вместе с Наруто и Сакурой, опустив в стынущий водоем руки и медленно, рассеянно гладить едва заметную рябь на мутноватой воде. Солнечные блики слепят глаза, и как приятно зажмуриваться, подставляя лицо мягкому беззаботному ветру и солнцу.
И слушать рассказы Сакуры и Наруто, долго-долго, почти до самой темноты, скупо делиться новостями и накопленными за годы знаниями. В этих разговорах почти не чувствуется, как далеко они ушли друг от друга. В этих разговорах ощущается ленивое довольство жизнью и приятное тепло в районе сердца, когда приходит понимание – его друзья никуда не делись. Они тут, рядом с ним, несмотря на испытания.
Саске все равно, что думают о нем остальные жители Конохи. Он знал, что его недолюбливают и побаиваются, что сплетничают и спорят. Ему все равно, потому что он живет своей, отдельной жизнью. Ему принадлежит целый квартал, куда никто, кроме Наруто и Сакуры, не заходит. Он не любит, когда вокруг толпа.
Саске может только надеяться, что совсем скоро его возвращение перестанет быть таким уж невероятным событием. Что к нему привыкнут – или забудут, что было бы в равной степени желательно.
Ведь он вернулся домой.
@темы: саске/наруто, фанфики, саске/сакура, наруто/сакура