Я стёр свою жизнь. Глава 16

[Kicune-tyan]

Название: Я стёр свою жизнь.
Автор: Eneriel
Персонажи: все канонные по первому сезону.
Пейринг: Саске/fem!Наруто, Какаши/Сакура, Итачи/fem!Наруто (основной)
Рейтинг: R
Жанр: romance, AU(!), приключения.
Размер: макси
Саммари: Наруто не в состоянии больше осознавать собственную беспомощность. Помощь от Кьюби не может быть бескорыстной, но именно за неё он цепляется с отчаянной решимостью. Возможная расплата - ничто по сравнению с возможностью сделать счастливым себя и одного человека...
Предупреждения: смена пола, OOC персонажей, смерть персонажа, предательство.
Примечание от автора: Наруто помнит о прошлой жизни и позиционирует себя как парень. Поэтому когда повествование идет как бы от его лица, то его описывают в мужском роде. Все остальные знают, что он женского пола и именно так его и воспринимают.

Сновидения...

...Сакура истошно вопила, держась за исполосованную острыми когтями руку, надрывно плача от буквально раздирающей её боли. Юная куноичи молила о помощи, прекрасно осознавая, насколько они бесполезны. С того места, в которое монстр загнал Харуно, ей было прекрасно видно, что абсолютно никто из тех, кто мог бы прийти и спасти её, был просто не в состоянии этого сделать. Однако, это ни коим образом не мешало Сакуре продолжать надрывать свои голосовые связки, всё больше раззадоривая то существо, которое будто-бы явилось из самой Преисподней. Иначе просто и быть не могло, ведь как еще можно было объяснить его вид? Будто бы в подтверждение тому, что о нём думали, Тварь, как уже успела назвать чудовище куноичи, демонстративно скалясь, провело своим отвратительным, вызывающим приступ тошноты языком, всего в нескольких десятках сантиметров от лица Сакуры, заставляя её проглотить собственный крик. Дышать стало не просто тяжело, а даже невозможно...
Горячие слезы сорвались с уголков отчаянно сверкающих бликами утреннего солнца, насыщенно зеленых глаз, падая на безукоризненно белые простыни постели, в которой, схваченный оковами сна, в беспамятстве пребывал очень важный для трепещущего девичьего сердца человек. Сакура не могла сдержать их, видя как мучается её наставник, и просто мужчина, полностью владеющий её несмелыми, но уже вполне осознанными мыслями о них, как о чём то большем, нежели просто товарищи по команде. Она приходила сюда каждый день, уже так много времени, что ей казалось, будто бы прошла вечность с тех пор, когда она в последний раз видела его улыбку.
Харуно бы так и сидела, как всегда, без лишних движений наблюдая, как дышит Хатаке, если бы он внезапно не дернулся во сне и с его губ не сорвался болезненный хрип.
То, насколько сильно испугалась Сакура, невозможно было передать словами.
-Какаши-сан! - переходя на крик, не контролируя свой голос, позвала она, хватая его безвольную ладонь в свои онемевшие, холодные руки. Слезы хлынули с новой силой, застилая глаза и искажая то, что девушка видела.
-Какаши-сан!.. - Харуно сплела их пальцы, чувствуя, как сильно нуждается в том, чтобы просто ощущать его тепло. - Прошу Вас, Какаши-сан!.. Очнитесь!..
Его мучил кошмар, повторяющийся снова и снова, без какой либо надежды на конец.
Сакура не знала, что может сделать....
….её крик заставлял сердце Хатаке замирать от сковавшего его безумного страха. Часть его сознания отчетливо осознавала, что происходящее перед его глазами — всего лишь сон, который обрел форму затянувшегося кошмара. Но при этом он видел, как отчаянно отползала от чудовища девочка, заливая траву своей кровью, и просто не мог воспринимать всё как что-то, абсолютно не имеющее значение. Потому что помнил, что все это уже было. Чувство вины Какаши действительно могло и обрело по настоящему ужасающие масштабы, преследуя мужчину даже в беспамятстве. Он видел, словно как тогда, малышку Харуна, которая пусть и не могла пошевелиться, парализованная ядом, но настолько сильно хотела жить, что прикладывала последние усилилия, лишь бы уползти от смерти. Которая в лице страшного существа, словно бы игралась с ней, даря иллюзию возможности спастись. Она, скованная страхом, отчаянно цеплялась пальцами здоровой руки о землю, помогая себе ползти. широко раскрытыми глазами смотрела на двухметровую тварь, что застыла от нее в нескольких шагах, опасно открыв свою огромную пасть с наводящими ужас клыками. Существо просто отвратительно пахло, капая ядовитой слюной на начавшую дымиться от взаимодействия с ней землю. Какаши малодушно прятался за деревом, позволяя слабой девушке оставаться в роли жертвы, пока он сам искал подходящий момент для решающего удара. Его убивала собственная слабость и мужчина чувствовал как растространяется отрава, попавшая в тело из-за шипов на хвосте чудовища. В тот раз, когда он заслонил ученицу, не давая противнику достать её своим первым ударом, его отнесло в сторону, выводя из игры. Он ненавидел самого себя. Однако ноги по прежнему не слушались. Взгляд отчаянно метнулся в сторону второго ученика, Сая, который так долго не приходил в себя, сломанной куклой лежал всего в десятке метров от Хатаке. Ему так же требовалось срочное медицинское вмешательство. И, в отличие от него, сам Какаши мог хотя бы стоять, по прежднему пребывая в мучительном, но сознании.
-Какаши-сан!.. - донесся до его уплывающего сознания крик Сакуры, которая совсем уже отчаялась, не видя никакой возможности спастись самостоятельно. Её глаза умоляли.
Тело рванулось вперед самостоятельно, одновременно с тем, как рука самостоятельно бросила в чудовище кунай, вонзившийся в тело с мерзким, чвакающим звуком Тот словно вошел в желе и от подобного сравнения стало совсем не смешно. Всего за секунду, которая показалась ему целой вечностью, Хатаке сбил девочку с ног, выхватывая её из цепхих лап отвлеченного внезапной помехой монстра. Они отлетели в сторону, по инерции пропахав несколько метров земли спиной принявшего на себя удар мужчины. Сакура зарыдала сильнее, но Какаши уже не в состоянии был понять, отчего она плачет. «Глупая девочка,» - пронеслось в его затухающем сознании. «Ты уже в моих руках.. Так что тебе нечего боятся...»
..- Простите меня, Какаши-сан.. - прошептала девушка, дрожащими пальцами касаясь щеки начавшего задыхаться мужчины. То, что она задумала, было необходимостью в сложившейся ситуации и никто не посмел бы её судить. Ткань натянулась, повинуясь напору сжавших её пальцев, что посылали странное покалывание в само сердце. Харуно сглотнула и, не давая себе возможности опомниться, или же как либо осмыслить свои действия, решительно сорвала маску, что до этого всегда скрывала лицо мужчины...
Правильные, утонченные черты. Гладкая, как на вид, так и на ощупь, светлая кожа, без всякого намека на щетину. Ровный контур немного бледных, но очень четко очерченных губ. Красивый подбородок... Такой бы вполне мог принадлежать какой нибудь статной женщине. Но ведь мужчина перед ней был далеко не женщиной.. И тем не менее, всё было легко объяснимо. Дело было в том, что он обладал слишком особенной красотой. Которая даже у нее, Сакуры, вызывало легкую зависть.
Но, тем не менее, даже в самых отчаянных мечтах, девушка не смела воображать себе, как может выглядеть её наставник. Никогда за все то время, когда её сердце уже давно все поняло, гораздо раньше, чем осознал разум, Сакура и представить себе не могла, что когда либо сможет увидеть его лицо. Это было что то запретное настолько, что девушка порой ругала себя за то, насколько много времени она была способна думать о Хатаке Какаши.
И все же, краем своего сознания девушка была рада, что это человек по каким то своим, пусть странным, но несомненно весомым причинам, прятался за маской.
Пальцы повторили контур губ, невесомо проведя ими по приоткрытому мужскому рту. Дыхание обожгло, отдаваясь ударами в сердце, словно кто то настойчиво бил в большой, глухо отзывающийся барабан. От стука собственного сердца Сакура вздрагивала, но настойчиво продолжала трогать мужчину. Как будто у неё был тактильный голод, с которым мог помочь справиться, утолить его, именно он. Только Какаши.
Которого хоть раз хотелось назвать лишь по имени, не используя никаких уважительных оборотов речи.
Не давая себе и секунды на то, чтобы как то осмыслить свои действия, девушка наклонилась к самому лицу мужчины, чтобы поцеловать его. Их губы встретились и тело Харуно прошило разрядом тока, вынуждая до побелевших костяшек сжать простыни по обе стороны от его головы. Как будто в замедленной съемке она осознала, что на неё смотрят улыбающиеся глаза Хатаке...
-Сакура-сан..-позвал её неуверенный и тихий голос, и Сакура моргнула, не сразу понимая, где находится. Она так и сидела, судорожно сжав едва теплую руку мужчины, трепетно переплетя их пальцы и слушала его дыхание. Именно такой её и застал Сай, прерывая своим возникновением полные несмелых надежд мысли девушки. Её рассеянный, направленный на спящего мужчину взгляд,казалось бы, был будто пропитанный грустью. И видеть Харуно такой было за гранью возможных сил молодого шиноби. Именно поэтому он позвал девушку, напряженно наблюдая, как та поспешно стерла набежавшие слезы ладонью, оборачиваясь на Сая, но не отпуская руки. Невероятным усилием заставив свои губы двигаться, сейчас Харуно улыбалась ему, даже зная, насколько хорошо юноша успел её изучить. Сай не поверил её улыбке, но оценил старания и улыбнулся ей в ответ.
-Что то случилось, Сай? -спросила она, поднимаясь с края кровати и нехотя убирая свою руку из руки мужчины. Её губы горели даже несмотря на то, что разум уже полностью осознал, что произошедшее — не более чем порожденное её собственными мечтами наваждение.
-Я знаю.. - начал юноша, бросая на неё короткий взгляд и пересекаясь глазами, что и повлияло на его невозможность вымолвить ни слова более. Молодой шиноби всегда нервничал в присутствии этой девушки. Все мысли буквально в спешке покидали голову и безумно сильно хотелось говорить ерунду. Но впервые то, что он хотел сказать ей, было слишком важно, дабы поддаваться собственному эгоизму, вызванному пусть несмелыми, но несомненно светлыми чувствами.
-Сай, продолжай... пожалуйста. - прошептала девушка, сплетая пальцы своих рук и поднося их к груди в умоляющем жесте. - Если это важно.. Если это касается Какаши..-сана...
Она могла не продолжать. Холодные пальцы Сая мягко и аккуратно коснулись дрожащих розовых губ, прерывая поток её лепета.
-Я знаю, что может помочь Какаши-сенсею прийти в норму. - сказал он на грани человеческого слуха, тут же сильнее прижимая ладонь к нежным губам, дабы предотвратить возможные нежелательные звуки со стороны девушки. Сай приблизился к ней как можно ближе, поднося губы к покрасневшему от смущения ушку и продолжил.
-Я связался с человеком, который знает о Корне всё.
_
За множество километров от них, с разницей всего в несколько часов еще кое кто с затаённым отчаянием и надеждой ждал, когда дорогой для него человек сможет посмотреть ему в глаза, пробудившись от тяжелого недуга.
Жители страны Молний во все времени отличались способностью не лезть в чужие дела. То что происходит в чьей то семье не может быть достоянием общественности. Хотя бы по причине того, что не их жизнь. Менталитет этих людей разительно контрастиловал с привычным укладом жителей той же страны Огня. Учиха Итачи не по наслышке знал об этом и подобный факт стал главным в его решении прийти сюда. Никто из местных не стал бы болтать, а уж тем более распускать слухи о том, что видел их, вполне возможно, бегелецов из других, дальних мест. Формально, он так и не получил никакого ответного письма от Райкаге. Но по сути, это ни коим образом не мешало ему купить в этих землях дом для них с Наруто. Собственное жилье было необходимо. Мужчина видел, что нахождение в постоянном бегстве в неизвестность начинает не самым лучшим образом влиять на психику юной куноичи.
Итачи успел потеряться в собственных предположениях и домыслах, пока не понял что источником подобного состояния Наруто является Лис. Её пребывание на грани, вспышки неконтролируемой агрессии и ничем не обоснованных истерик.. все в одим миг обрело смысл. Демон поступал невероятно подло, изматывая своего носителя. Постоянно выплескивая в её кровь свою чакру, но при этом сохраняя полное молчание, Курама постепенно, день за днем выводил её. В чём была его цель было вне понимания молодого человека. Поссорить их? Но на это он мог лишь усмехнуться наивности Девятихвостого. Итачи был не из тех, кого легко заставить бросить кого то, вызывая раздражение неустойчивым поведением или наоборот, запугивая. Это вполне могло сработать с кем то, кто был одного с Наруто возраста или даже младше, но уж точно не с ним.
Тем не менее, сам того не подозревая, своими жалкими попытками Лис лишь разозлил его, побуждая принять одно важное, но очень сложное для Итачи решение. Прибегнуть к тайной технике своего клана.
Полнолуние выпало на первый день их пребывания в новом доме. Еще с рассвета Итачи стал готовиться к исполнению сложной и, как не хотелось об этом думать, достаточно опасной техники. Она имела неприятные последствия, но мужчина уже решил для себя, что обязан будет справиться с ними...
Пока девочка не успела уснуть окончательно, он присел на край её кровати. Обхватив голову Наруто ладонями, Итачи погладил её по вискам, невольно заставляя едва приоткрыть заспанные, по истечении времени наполнившиеся удивлением глаза.
Шаринган сработал безупречно.
Шла пятая бессонная ночь. Наруто металась в бреду, преследуемая одной ей ведомыми кошмарами. Грудь девочки вздымалась часто, в такт рваному дыханию, как будто ей отчаянно не хватало воздуха. Но это не могло быть именно так. Окно той комнаты, колторая не так давно стала принадлежать ей по праву, было раскрыто настежь. Снаружи пробивался достаточно теплый, но все же в полной мере свежий воздух. Тем не менее, это никак не помогало облегчить муки этого ребенка. Для Итачи происходящее давно стало синонимом определения «жить в постоянном страхе». Он бы все отдал, окажись все это его очередным кошмаром. Но проблема была именно в том, что с появлением в его жизни Наруто, все те ужасы, мучавшие его ночами, отступили прочь. Старший Учиха догадывался, что подобное могло быть связано с его зрением начавшим постепенно улучшаться деть ото дня. Неосознанно девочка исцеляла мужчину. Постоянно контактируя с ней, Итачи ощущал небольшие выбросы целительной чакры Кьюби, просачивающие сквозь её кожу. Их было слишком мало, чтобы нанести вред, но вполне достаточно, чтобы раз и навсегда предотвратить исчезновения возможности видеть. Впервые отчетливо он смог разглядеть малшыку, видя не просто общую картину, а разглядев каждый её изьян. Не самые ухоженные волосы, к тому же неровно обрезанные явно неумелой рукой, обломанные ногти, которые вполне могли принадлежать мальчишке её возратса, обкусанные губы... Наруто не была красавицей и вряд ли смогла бы заинтересовать кого то, кто не сумел бы разглядеть её полностью. Для Итачи же она стала той самой непостижимой мечтой. Он помнил, как его сердце впервые пропустило удар при взгляде на неё.
с её пересохщих, потрескавшихся губ то и дело срывались болезненные стоны, заставляющие Итачи каждый раз холодеть от ужаса. Мужчина не мог найти себе место от безысходности, которая охватила его еще в первые часы болезни девочки. Осознание собственной беспомощности сделало его жалким настолько, что он был почти готов ненавидеть самого себя. Он смотрел на её спутанные, мокрые от вызванного лихорадкой пота золотистые волосы, которые разметались по белоснежной подушке, словно загипнотизированный сложнейшим гендзюцу. Даже находясь в лапах болезни Наруто продолжала быть очаровательной и вызывала у него в груди странные, плохо поддающиеся контролю чувства. Но это не могло быть любовью. Ни в коем случае ею... Однако так оно и было. Учиха осознал это непозволительно рано, обрекая себя на страшные муки и приговаривая к долгим годам ожидания. Сейчас ей едва исполнилось пятнадцать лет.
Признаться, для Итачи Наруто стала тем самым запретным плодом, который, непрерывно смотря на него с каждой секундой хотелось все больше.
Его кожа резко константировала с загорелой, почти бронзовой кожей девочки. Ему нравилось, как сочетаются их цвета. И возможно подобные мысли были достаточно дикими, отдавая легким помешательством и безумием, Итачи нравилось быть безумным. Мягко улыбаясь, мужчина провел пальцами по её щеке, ощущая мягкость кожи и пробивающийся из под неё болезненный, неестественный жар. Этот жар, который был явным свидетельством ярости Кьюби, должен был вскоре утихнуть. Итачи знал это. Как любое разумное существо, демон осознает бесполезность своей ярости. И пусть сейчас Лис бесновался, осознавая свою участь быть запертым за усиленной тайной техникой клана Учих печатью Четвертого Хокаге, Итачи только и мог, что быть рядом с Наруто. То, на что он пошел было вынужденной мерой, дабы оградить девочку. Малышка и сама не понимала, какой монстр спрятан в её теле. Та сила, которой Наруто была проклята с того дня, как её насильно сделали вместилищем Девятихвостного, была ужасающа и в то же время прекрасна. Но Итачи ненавидел её и того, кто был источником этой невероятной мощи. Да, эта чакра позволила ему вернуть зрение. Но только потому, что исходила именно от такого человека какой является Узумаки Наруто. Доброй, с бесконечно сострадающим сердцем, полным нежности и любви к этому миру. Она, сама того не зная перенаправляла необходимую мужчине энергию, исцеляя измученные глаза. Сам же Лис был опасен. Сошедший с ума демон, вынужденный столько десятилетий находиться взаперти людских тел, рано или поздно мог воспользоваться будущей уязвимостью той, в чьем теле был ныне заперт. У Итачи не было выбора, если он хотел обеспечить безопасность для той, кого любит. Ради их будущего ребенка. Чакра демона стала бы губительна для него, и даже не хотелось предполагать, как бы она могла повлиять на плод. Молодой человек отчетливо помнил непередаваемую злобу и одновременное бессилие в глазах Лиса. Тот никак не мог ожидать подобного поворота событий, и по большему счету, Итачи просто воспользовался моментом, сыграв на растерянности демона. В какой то степени при других обстоятельствах Учиха наверняка бы пожалел о столь подлом поступке... Но по правде, ему было абсолютно все равно, что чувствовало это темное существо. В планах, которые так тчательно строил Итачи в своей голове, его просто не было. Только он сам и Наруто. И то, что в скором времени должно было их обьединить. Связать крепче любых цепей. Возможно, думать о подобном было слишком смело с его стороны, но Итачи не имел бы права причислять себя к семье Учиха, если бы не ставил перед собой непостижимые цели. Симпатия этого ребенка была такой явной, что мужчина просто не удержался от искушения позволить себе задуматься о большем. Признаться честно, как старший из семьи, он знал, что именно на нем будет лежать ответственность за восстановление утраченного клана. Но до встречи с Наруто, до того как он узнал малышку достаточно хорошо, Итачи искренне считал свадьбу и дальнейшее, что должно было за ней последовать, досадной необходимостью. Все женщины, кроме собственной матери, воспринимались им едва ли не с отвращением.
Но Итачи уже решил, что в скором времени свяжет себя священными узами. Он желал этого так до безумного страстно, что готов был сделать все, что угодно, лишь бы Наруто приняла и разделила с ним его решение.
Он чувствовал, что совсем скоро его малышка должна была проснуться.