"Мозаика"

[Kicune-tyan]

Название: "Мозаика"
Автор: Alonerain
Бета: ворд
Рейтинг: PG-15
Размер: мини
Персонажи: Наруто, Саске, Итачи
Жанр: романс, ангст
Предупреждения: ОСС, AU
Статус: закончен
Дисклеймер: Кишимото-сан
Размещение: спрашивайте у меня, на правах автора
Саммари: Память похожа на мозаику.


- Прости, Саске, - грустный взгляд и виноватая улыбка.
- Я не вижу, чтобы ты меня любил.
Разворачивается и уходит.
- Поэтому я ухожу, несмотря на все свои обещания.

Темноволосый парень резко открыл глаза, просыпаясь. Он просто лежал и смотрел в потолок, на котором мелькали огни фар проезжавших мимо автомобилей, пытаясь в очередной раз понять, что с ним происходит. Ему стали сниться эти странные сны совсем недавно после того, как выписали из больницы с диагнозом «временная амнезия». Прогнозы обещали, что он постепенно вспомнит свою жизнь до аварии.
Да, он, Учиха Саске, полгода назад попал в серьезное ДТП и, кроме нескольких переломов, заработал сотрясение мозга, повлекшее за собой потерю памяти. Саске отчетливо ощущал свою сущность, будто разбитую на кусочки с широкими пробелами, образующую мозаику. Его память – большая часть этой мозаики – потеряна.
Через месяц, молодой мужчина, очень похожий на него и назвавшийся братом, увез его в соседний город, как он сказал, начать жизнь сначала.
Несмотря на то, что он не помнил личностей из своей жизни, ничего из знаний не было утеряно. Он, как и был, остался психоаналитиком и стал работать в частной клинике.
На протяжении всех этих пяти месяцев не было ничего необычного. Подъем с утра, завтрак с Итачи, который живет в квартире вместе с ним, приезд на работу и всего пару клиентов, с которыми надо обсудить их проблемы.
В их клинике, на одном этаже, было всего три психолога, к которым могли обращаться люди за почасовую оплату. В последний месяц было всего двое клиентов, с которыми он работал, так что рабочий день казался предсказуемым.
Саске пролежал в кровати до рассвета, потому что так и не смог заснуть. Сон не давал ему покоя. Он предполагал, что эти сны были отголосками его памяти, но они проявлялись слишком неожиданно. И будить Итачи для разъяснения было неудобно. Саске решил, что когда он вспомнит что-то более четкое и детальное, чем девушка и пара фраз, тогда и обсудит этот вопрос с братом.
Завтрак в молчании был традицией, которая иногда нарушалась, когда Итачи замечал малейшие признаки усталости после ночи у младшего Учихи.
- Саске, снова спал мало? – спросил он и получил ответ в виде кивка.
На этом разговор был окончен.
Переодевшись в черный деловой костюм, Саске попрощался с братом и пошел пешком на работу, так как та находилась всего в паре кварталов.
Белое здание клиники с зеркальными окнами отражало множество солнечного света от себя, создавая иллюзию, что оно большое. На самом деле, в ней было всего четыре этажа: скорой помощи и реанимации, диагностики, психологической помощи и реабилитационный соответственно. Саске кивком поприветствовал дежурную медсестру и вошел в пустой лифт, пройдя тихий сегодня этаж скорой помощи. Порой там скапливалось много суетящегося народу, создающего много шума по поводу пострадавших в какой-нибудь аварии, которые, к счастью, случались не часто.
Зеркала внутри лифта позволили Учихе в очередной раз увидеть свое отражение. Немного ссутулившийся, красивый парень с бледным лицом и чуть темными синяками под глазами. В черных глаза были видны отголоски усталости и некой тоски. Да, Учиха чувствовал ее, но вспомнить причину никак не мог.
С тихоньким звонком, он вышел в открывшиеся двери лифта и пошел вдоль длинного коридора со стенами светло-салатового оттенка. В конце этого коридора была темно-коричневая дверь с белой табличкой, на которой черным было написано: «313. Доктор Учиха Саске, психоаналитик». Брюнет вошел в него, закрыв за собой дверь, и сел в кожаное кресло за дубовым рабочим столом. Кабинет по обстановке устраивал Саске. Если не примечать маленькие детали, то это был самая обычная обстановка в стиле «Все для дела и ничего больше». Даже фотографии на столе в рамке.
А маленькие детали – это совершенно не вписывающиеся в кабинет сувенирчики. Саске не знал, почему покупает столь яркие вещицы, но не мог пройти мимо них, не купив. Например, стоявшая красная фарфоровая лягушка. Маленькая, с китайскими монетками на шее, это была статуэточка, приносившая удачу. Учиха не верил в ее значение, но все равно ее купил и поставил на полку с папками пациентов.
Или же брелок на липучке в виде плюшевого небольшого, ярко-оранжевого лисенка. По сути, детская игрушка с забавно торчащими девятью хвостами и черными пластиковыми усиками, но Саске тоже ее немедленно приобрел и приклеил к дисплею рабочего компьютера, чтобы она висела у него перед глазами. Он даже стирал ее время от времени, когда на шерсти скапливалось много пыли.
Редко кто видел мобильный телефон Учиха Саске, а кто видел, беспредельно удивлялись. На черной, строгой модели со стальными вставками висела подвеска из пестрых бусинок.
Такие яркие вещицы были и в его комнате дома – это оказывались те же сувенирчики и яркие брелки, а так же была необъяснимая тяга Саске к фотографиям неба или моря. На стенах его комнаты видели фотографии ярко-голубого фона небосвода и композиции не заката на водной глади, что были у обычных любителей морской тематики, а именно изображения ярких морских обитателей в водной толщи, например, желто-красная морская звезда на сером камне где-то под водой.
Эти вещи не сочетались с минимальными запросами Учиха по обычной черно-белой гамме, но Саске приобретал их и чувствовал странное умиротворение, когда просто смотрел на них после некоторой работы. Он отдыхал.
Сегодня к нему должны прийти лишь Карин-сан в десять ноль-ноль и Суйгетцу-сан в шестнадцать ноль-ноль. Брюнет поднялся с места, подошел к шкафу с тремя объединенными стопками папок всех его пациентов за последние пять месяцев, взял нужные две и сел обратно в кресло, положив их перед собой. Этих двоих Учиха консультировал по поводу межличностных отношений в браке. Карин-сан и Суйгетсу-сан были в браке три года, и, как для многих пар, в этот момент у них начался кризис в отношениях, когда один партнер начинает наскучивать другому. За прошедший месяц они успели разъехаться в разные квартиры, однако до сих пор не разводятся. И на прошлой неделе они смогли, благодаря наводкам Саске, поужинать и заняться сексом, которого у них не было с самого начала разрыва с каким-либо другим партнером. Именно от их не-измены друг другу Учиха и брал основу для того, чтобы помирить супругов. Их дело обещало в скором времени разрешиться, так что он готовился прощаться со странной парочкой, в надеждах, навсегда. Да, они изрядно подорвали его нервную систему своими скандалами и враками, когда рассказывали одну и ту же ситуацию с разных полюсов.
Впрочем, чем ближе они становились, тем меньше несоответствий в рассказах наблюдалось, что показывало приятное появление гармонии между ними. Наконец-то.

Одиночество Учиха разрушила пришедшая медсестра-помощница его соседа по кабинету – Хьюга Нейджи.
- Доктор Учиха, доктор Хьюга не сможет сегодня прийти, он заболел, поэтому не могли бы Вы сегодня провести консультацию с его пациентом? – поинтересовалась девушка со странным именем на бейджике «Тен-Тен».
- На какое время назначена консультация у Хьюга-сана? – в свою очередь спросил Саске, про себя согласившись, все равно он может быть свободен уже часов в шесть вечера, и дома делать было нечего.
- На шесть вечера, Учиха-сан, - ответила медсестра.
Как раз.
- Хорошо, передайте мне медкарту пациента, пожалуйста. Я начну ее прорабатывать.
- Хьюга-сан не ошибся, назвав Вас добрым, - робко произнесла девушка в ответ и протянула стандартную светло-желтую папку с ярлыком тонкими пальчиками с бежевый, едва-заметным лаком на ногтях.
- Спасибо, - Учиха кивнул медсестре и проводил ее взглядом вплоть до того, как за ее спиной нежно-розовой формы не закроется дверь, и только тогда открыл папку. Черные глаза сразу наткнулись на фотографию пациента, и сердце неприятно екнуло от нахлынувшего колкого чувства. На него с фотографии смотрел тускло улыбающийся ярый блондин с необыкновенно лазурными глазами и белыми пластырями на щеках. Что-то было крайне знакомое в нем, что у Саске на секунду закружилась голова. Черт, что бы все это значило?
Он силой отвел взгляд от фото и перешел на печатные буква текста карты. Парня звали Намикадзе Наруто. Оказался его ровесником, немного выше ростом и крепкого телосложения. Почти полгода назад попал в аварию и выписался пять месяцев назад с таким же диагнозом, как у него, временная амнезия и шрамами. Совпадение?
Судя, по записям, Хьюга успел с ним провести первую и единственную, пока что, консультацию по ознакомлению с его проблемой. У Намикадзе-сан была фобия – боязнь контакта с людьми. Не в физическом смысле, а в смысле общения. Эта болезнь не была связана с последствиями аварии, поэтому его направили к психоаналитику. Но не учитывалось, что им займется Саске с похожей ситуацией, не включающую фобию. Это шло нарушение одного из правил не браться за пациентов со схожими случаями, но никто ведь не знал, что у Учиха какие-либо проблемы. И его впервые не волновало, соблюдается ли правило. Наруто-сан казался интересным.
Что ж, достойная замена надоевшим супругам.

Как Саске и предсказывал, Карин-сан и Суйгетцу-сан помирились и снова съехались в общую жилплощадь. Что ж, видимо, сегодняшняя встреча оказалась последней, и можно было бы плотно заняться Намикадзе-саном. Учиха с некоторым нетерпением ожидал шести часов.
В окна его кабинета уже проникал немного блеклый от зеркальных окон персиковый цвет заходящего солнца, когда в дверь постучали.
- Входите, - крикнул Саске, давая разрешение. Дверь открылась, и в помещение неуверенно зашел Намикадзе Наруто. На щеках не было пластырей – вместо них были шесть шрамов, по три на каждой, в виде усов, волосы были немного длиннее, чем на фотографии, струились растрепанными солнечными прядями вдоль шеи, голубые глаза с интересом пробегали по кабинету и в итоге остановились на лице Учиха.
- Здравствуйте, Намикадзе-сан. Сегодня Вы проведете консультацию со мной вместо моего коллеги. Меня зовут…
- Нет! – воскликнул парень и шагнул в кабинет целиком, являя фигуру в обычных футболке, черной с рыжей спиралью на груди, и бежевых штанах.
- Не говорите мне своего имени, пожалуйста. Тогда это не будет считаться знакомством, - проговорил парень, с некоторым отчаянием смотря на удивленного Учиху.
- Хорошо, тогда присаживайтесь на кушетку, - брюнет махнул рукой в направлении обычного предмета мебели кабинета любого психолога и пересел в кресло, находившееся рядом с кушеткой.
Блондин кивнул и послушно лег на нее, явно не испытывая какого-либо напряжения, которое бывает с теми, кто приходит в первые разы.
- Итак, Намикадзе-сан….
- Наруто. Зовите меня просто Наруто, - перебил парень.
- Наруто, можешь еще раз рассказать, в чем именно заключается проблема, - Саске, прочитав медкарту, конечно, знал содержание, но ему нужна была реакция самого пациента на проблему.
- Ну, я ничего вразумительного сказать не могу, потому что ничего не помню. Я раньше жил в другом городе и полгода назад попал в аварию, после которой и потерял память. Я помню все, кроме личностей, что меня окружали. Но мне рассказывали мою биографию, и, если честно, она мне не очень по душе, - Наруто виновато улыбнулся и провел ладонью по волосам, зачесывая отросшую челку назад, открывая лоб и позволяя Учиха увидеть весь профиль его лица.
- Можете мне рассказать? Вполне возможно, что в ней есть задатки проблемы.
- Я даже тому, другому доктору, не рассказывал, - признался Наруто.
- Хм, ну ладно. В таком случае, расскажите мне о том, когда Вы почувствовали, что у Вас появилась проблема, - решил зайти с другой сторону Саске.
- Я человек общительный, в принципе. Легко могу общаться с малознакомыми людьми, когда их много. Но когда я остаюсь один на один с кем-то, кого знаю, мне становится жутко не по себе. Поэтому я стараюсь избегать подобного.
- Со мной Вы чувствуете какой-либо дискомфорт?
- Я Вас не знаю, не знаю Вашего имени. Так что все нормально, - улыбнулся блондин.
- Ясно. А что по поводу отношений? Какие они у Вас с близкими людьми?
- Я упоминал, что моя биография мне не нравится, но раз Вы спросили, я упомяну, что у меня нет родителей или других родственников. Я не помню своих друзей, поэтому не знаю, были ли они у меня раньше. Все, кого я помню, это сотрудники медперсонала, который за мной присматривал на время лечения, и приехал сюда по совету одного доктора, - разъяснил ситуацию Наруто.
Учиха про себя посочувствовал парню. Он, после подобной аварии, чувствовал себя растерянно, даже потерянным, и, если бы не Итачи, то было бы нереально тяжело самостоятельно через все проходить. Что ж, видимо, Наруто – сильная личность, поэтому нужно лишь найти верный ключ к решению, и он быстро избавится от своей фобии.
- Понимаете, я нравлюсь одной девушке, и она хотела бы со мной завязать отношения, но я не могу ей признаться, что просто не могу этого сделать, - Наруто немного покраснел. Что ж, теперь ясно, по какой причине он, наконец, обратился в клинику.
- В Вашем случае, могу предложить сделать несколько тестов, по которым я сделаю вывод, по какой именно причине началась эта фобия. Вы согласны? – спросил Учиха, выжидающе глядя на пациента. Наруто уверенно улыбнулся в ответ и кивнул.

В тот вечер они расстались, но Саске назначил ему консультацию на следующий день. Наруто пришел уже более уверенным и с немного детским азартом выполнял длинные тесты по определению личности через ассоциации. Саске приходилось находить тесты, основанные именно на них, поскольку наводящие вопросы по представлению себя в какой-либо ситуации были не актуальны – Наруто ведь не помнил ничего из жизненного опыта двадцати трех лет.
С каждым визитом, Наруто все более открыто и расслабленнее вел себя, и Учиху очень радовало то, что Намикадзе постепенно стал ему доверять. И Саске не раздражало, когда Наруто цеплялся за какую-нибудь его вещь и начинал играть. Обычно, Учиху раздражало то, что его сувенирчики трогают, но сверкающие лазурные глаза доставляли легкость и умиротворение где-то внутри него самого. Наруто постепенно становился кем-то близким, понятным, пусть и называвшим его до сих пор «Доктор». Его появление буквально озаряло весь кабинет, и это не могло не радовать его постоянного обитателя.
Параллельно, для Саске началось напряженное время не только из-за анализов результатов тестирования Наруто, но и потому, что с появлением парня у него началась череда ярчайших снов-воспоминаний. Он видел незнакомые лица людей. Много лиц и лишь одно чувство – зажатость, напряженность и ненависть по отношению той самой блондинки, что его, вроде как, бросила. Затем он начал видеть совершенно других людей, в другом здании, видимо, уже университете. Внутри при этом ощущалась некая апатия. А потом, словно яркая вспышка, был сон о Наруто. Он, с короткими волосами, весь покрытый испариной, выгибается ему навстречу толчкам на белых простынях, выделяясь извивающимся от возбуждения телом, хрипло постанывая и дыша. И он, Саске, под которым был блондин, смотрел на него, ощущая похоть и ненависть. Яростная ненависть именно к голубым, чуть мутных от страсти, глазам, смотрящих на него, и светлым волосам, сбитых на подушке.
В ту ночь Саске проснулся резко, буквально вскакивая с постели. Рядом подскочил перепуганный Итачи и силой уложил его, дрожащего, судорожно дышащего, на постель.
- Что случилось? Кошмары? Саске! – спрашивал брат, но Учиха не мог сказать ни слова. Горло сдавили всхлипы. Необъяснимый поток сожаления и вины, пробудившийся в нем после такого сна не позволил ни слова сказать до утра. Именно тогда, за завтраком, Саске сам нарушил их молчаливую традицию – его прорвало, и он рассказал взволнованному брату все о своих сновидениях, о новом пациенте, что его зовут Наруто, и что он тоже был в его воспоминаниях.
- Аники, это моя память, да? – спросил испуганный Учиха. Он уже ничего не понимал – ведь, получалось, он раньше знал Наруто и встречался с ним…
Старший брат тяжело вздохнул. Он так не хотел, чтобы так все сложилось. Но выхода нет.
- Саске, я расскажу тебе обо всем, - с долей сожаления сказал старший Учиха и встретился взглядом с ожидающими ответов такими же темными глазами брата.

- Я очень не хотел, чтобы все получилось вот так. Не знал, что Наруто тоже приедет сюда. Я собирался тебе рассказать обо всем, если ты сам не вспомнишь, попозже, когда более-менее оправишься после аварии. Но за последнюю неделю я часто слышу, как тебе снятся кошмары о твоем прошлом, поэтому я расскажу все, как было, чтобы ты поставил все на свои места и ничего не перепутал, хорошо?
Саске в ответ кивнул и немного напрягся.
- Ты всегда был замкнутым ребенком. Лишь со мной и родителями с детства нормально общался, но когда убили наших родителей, ты закрылся даже от меня. Тебе было всего семь, когда мы остались одни. Я долго наблюдал за тобой, искал, как к тебе подойти, чтобы ты заговорил хотя бы со мной, и, в итоге, был лишь рядом молча. Я угадывал, когда у тебя наступали перепады настроения, и нужно было обнять, ободрить. Ты медленно оправлялся после потери, и я был рад уже этому. А потом, когда тебе было десять, ты подружился с одной девочкой. Ее звали Ино. Она была милой, всегда с тобой общалась, хвасталась букетиками цветов, которые сама собирала для тебя. Ты явно ей нравился, и она тебе тоже, но ты не мог ей ничем этого продемонстрировать просто по привычке. Тогда я понял свою ошибку, потому что ты привык, как я когда-то, все проявлять без слов, молча, но рядом. Ино так не умела и не понимала, к сожалению. Когда вам было по пятнадцать, вы начали встречаться, но дальше поцелуев не заходили. Ты действительно был в нее влюблен, отото. Домой приходил, словно окрыленный, и я тихо за тебя радовался, думая, что постепенно ты оттаешь и проявишь ответные эмоции. Но Ино все решила за нас двоих. Она устала от того, что не получает от тебя никакой реакции на свои чувства. На самом деле, реакция была, но такая тонка, что он ее просто не видела.
Тогда ты сломался, снова. Она тебя предала, поэтому ты снова стал слишком замкнутым, слишком черствым. Тебе было всего восемнадцать, и тогда уже был больше похож на робота. И я просто был рядом, наблюдая за растущей в тебе ненавистью и обидой за такой поступок. Ты оказался крайне чувствительным в плане отношений.
В течение следующих двух лет твоя ненависть, накопленная и чрезвычайно большая, словно затаилась и ждала своего часа. Когда ты поступил в университет, у тебя было несколько друзей, с которыми ты общался, видимо, учась у них именно проявлениям эмоций. В основном, через книжки – поэтому ты стал психологом, начал изучать эти самые эмоции. И именно в университете ты встретил парня, на которого и обрушилась вся твоя ненависть. Он был не в чем не виноват, но ты выбрал именно его для своей глупой, подростковой мести, Саске. Ты познакомился с Узумаки-Намикадзе Наруто.

Итачи, ожидая, когда шокированный Саске воспримет практически всю информацию, встал с места и взял из бара виски. Без разницы, что было только раннее утро, но тяжелые воспоминания просто требовали алкогольной смазки, чтобы заглушить собственные чувства вины и сожаления. Плеснув немного коричневой жидкости, старший Учиха одним глотком осушил стакан, обжигая рот и глотку напитком, растворяющим, словно лава, возникший комок в горле. Затем он вернулся на место, смотря на побледневшего Саске, для которого все становилось на свои места. Спустя несколько минут после принятия этой части жизни, Итачи встретился с осмысленным взглядом брата и только тогда продолжил.
- Я не понимал, за что ты ненавидишь малознакомого парня, а потом ты объяснил. Ты хотел мести Ино, но встретил необыкновенно похожего на нее Наруто. Он был ярче, лучше, чем она, но именно на него ты решил выплеснуть все, что накипело. Ты предложил встречаться, и он поверил тебе. Он, видимо, что-то в тебе увидел, раз столь искренне вел себя с тобой. Он давал тебе все и не требовал ничего, кроме твоего присутствия. Не смущаясь своей ориентации, о вашем романе быстро узнали в университете, и от Наруто отвернулись его друзья лишь из-за отвращения. Он махнул на них рукой, заявив, что какие же они тогда друзья, если не принимают его таким, какой он есть. Он по-настоящему влюбился в такого скупого проявление тепла и заботы, как ты. Ты делился со мной, как вы с ним проводите время, и я понимал, что где-то в глубине этой толщи ненависти ты испытывал к нему такие же сильные чувства. Я надеялся, что ты поймешь это до того, как воплотить свой глупый план мести в жизнь, но снова ошибся.
Полгода назад ты уехал, оставив ему записку, в которой рассказываешь о своем плане мести, что Наруто был просто заменой тому, куда надо было выплеснуть наболевшее. Ты писал, что его совсем не любишь, и что все было ложью. И уехал. Наруто вскоре нашел записку, но не растерялся и поехал вслед за тобой, чтобы потребовать объяснений с тебя лично. Когда ты был в дороге, ты позвонил мне похвастаться, и я впервые в жизни на тебя тогда сорвался. Ты несколько минут молчал, словно опомнившись от толстого слоя самообмана, которым покрыл себя на протяжении всего времени, проведенного с Наруто, и, наконец, заплакал, потому что осознал, что натворил, и развернулся обратно, чтобы вернуться, попросить у него прощения и умолять начать сначала. Был дождливый вечер тогда, и ты не заметил, как врезался в его машину. Наруто получил в той аварии больше повреждений, чем ты, потому что его машина была хуже твоей. Был шанс того, что он не выживет, и я сразу перевел тебя в другую больницу, потому что врачи сказали, что тебе нельзя волноваться. А потом ты очнулся, и стало ясно, что ты ничего не помнишь. С одной стороны, я радовался, потому что ты, словно освободившийся, стал более открытым, но, с другой стороны, ты чувствовал, что что-то не так. Поэтому я увез тебя сюда. А последнее, что я слышал о состоянии Наруто, что он пережил кризис, и его состояние стабилизировалось. Вот и все, - Итачи закончил, опустив голову. По крови уже начал расходиться алкоголь, теплой пеленой немного заглушая стыд за свое бегство. Ему было сложно представить, какого было Саске. Сам же младший Учиха словно оказался в ступоре на пару минут, а потом потерял сознание, страшно напугав этим своего брата.

Саске сидел в своем кабинете, терпеливо слушая тишину, от которой он отвык за неделю, проведенную рядом с Наруто, ожидая, когда он к нему вернется.
После признания Итачи, он погрузился в сон на сутки, в течение которого вся полученная информация, словно кусочки мозаики, сложилась в единую картинку. Он вспомнил все: все чувства, что подавлял в себе, все эпизоды сознательной жизни. И он все больше осознавал, что на самом деле испытывает к Наруто.
Он хотел через него отомстить Ино за предательство. На лекциях по поведению, следующему от инстинкта самосохранения, упоминали о подобной форме поведения сознательного переноса тех или иных чувств на другой объект, который лишь похож на оригинал. Ситуация Саске относилась именно к такой категории.
Итачи, используя свои каналы, пытался найти Намикадзе Наруто, но пока безуспешно. Саске его ждал в кабинете. Уже неделю как.
Теперь стали ясны все порывы Учиха в покупках сувенирчиков. Эти вещи так или иначе напоминали о Наруто, который любил керамических лягушек и пушистых лисят. А картины давали оттенки необычного сочетания цвета его глаз и волос. Все вещи, выделяющиеся в кабинете и комнате, содержали в себе приятное напоминание о дорогом человеке, которого он по глупости решил оттолкнуть.
И стала ясна фобия самого Наруто. Саске поступил с ним так же, как Ино когда-то поступила с ним – предал и обманул доверие. Разница лишь в том, что Саске решил мстить, а Наруто теперь боялся повторения горького опыта. И лишь он, Учиха, нес ответственность за такие раны.
Дверь, не открываемая уже неделю, неожиданно открылась, заставив Саске чуть вздрогнуть, вскинуть голову, и сердце в груди забилось в волнении от увиденного. В кабинет вошел Наруто, закрывая за собой дверь.
Саске встал с кресла и решительно шагнул навстречу, собираясь обнять парня и прижать к себе. Но его протянутые руки резким ударом оттолкнули. Только тогда Саске посмотрел в глаза Наруто внимательно. Еще неделю назад теплый, ярко-голубые, теперь они под хмурыми бровями напоминали морозное, зимнее небо. Так же прекрасны, но так холодны.
- Наруто, я… - начал было Саске, но его перебил отрешенный голос.
- Саске.
Они застыли в шаге друг от друга, не говоря ни слова пару мгновений.
- Я вспомнил все, - наконец сказал блондин, и Учиха почувствовал, как внутри у него что-то оборвалось.
- Прости меня, - тихо, удушенным от сожаления голосом сказал наконец Саске и снова протянул к парню руки.
- Прости, прости, прости, - не переставая, шептал он, пока ладони приближались к блондину. Но их снова оттолкнули.
- Это правда? Все, что ты тогда написал? – жестко спросил Наруто.
- Да, - шепотом ответил Учиха, опустив руки и голову. В кабинете вновь наступила напряженная тишина.
- Саске, - позвал смягчившимся голосом Наруто. Учиха резко поднял взгляд, почувствовав прикосновение к своей щеке. Блондин выжидающе смотрел на него и гладил по лицу. Брюнет сразу прильнул к теплой ладони, все сильнее ощущая надежду.
- Саске, ты любишь меня? – прозвучал решающий все вопрос. Учиха мягко прикоснулся губами к смуглой ладони и вновь прижался к ней щекой, чувствуя, как из глаза потекла мокрая, скупая слеза.
- Да. И тогда любил, и сейчас люблю, только был дураком. Хочу, чтобы ты был рядом, - прошептал Саске, смотря, как прямо на его глазах лед лазури Наруто тает. Лишь тогда брюнет осмелился снова протянуть руки и обнять его. Прижать, вдохнуть знакомый запах, ощутить носом коротко стриженные волосы на затылке, почувствовать ответные объятия, а затем чуть отстраниться и прижаться губами в целомудренном поцелуе – первом за все эти полгода.
- Странно. Я, кажется, и люблю тебя, и ненавижу одновременно, - снова смотря на брюнета теплым взглядом, сказал тихо Наруто.
- Пока да. Постепенно ты меня простишь. По крайней мере, я очень на это надеюсь, - Учиха, прервавшись от поцелуя, начал жадно вдыхать легкий, неповторимый запах кожи любимого.
- А я не надеюсь. Я знаю, что прощу. Только потерпи, - признался Наруто, делая то же самое, что и Саске.
- Буду ждать, - и Учиха снова прижался к мягким, немного обветренным губам Наруто, мысленно восклицая «Спасибо» и передавая его эхо через поцелуй.

Мозаика собрана.