Сюрприз для Эбису.

[Kicune-tyan]

Название: Сюрприз для Эбису.
Автор: Yasia.
Бета: murka.
Пейринг: Эбису/Генма, Какаши/Ирука.
Рейтинг: PG-13.
Жанр: Романс, юмор, флафф.
Статус: Закончен.
Дисклеймер: Героев не имею, пользы не извлекаю, Кишимото втайне завидую.
Размещение: Только с разрешения автора.
Саммари: Эбису очень расстроен тем фактом, что остальные джонины отказались от его помощи в подготовке праздника для коноичи. А до 8 марта осталось всего два дня...
Предупреждения: Ненормативная лексика.
От автора: Написано в честь Дня Рождения Эбису, а также, чтобы порадовать Rinylik, murzilko, и всех остальных коноичи.

- Это уже переходит все границы! Да как они могли так со мной поступить? Нет, я этого так не оставлю! - раздраженно ходил по кухоньке Умино элитный наставник.
За последние пятнадцать минут он успел пересечь небольшое помещение, шириной в два с половиной метра и длиной около трёх, несколько сотен раз. Четыре шага в одну сторону, резкий разворот и ровно столько же в обратном направлении. Затем хождение продолжалось по уже накатанной схеме. Нервно теребя дужки очков и попеременно то складывая руки за спиной, то снова начиная лихорадочно ими размахивать, Эбису наконец-то остановился около невозмутимо восседающего за столом Ируки.
- Ну что, успокоился? - поинтересовался тот.
Однако, похоже, слова учителя академии только подстегнули джонина. На секунду закрыв глаза и попытавшись успокоиться, он понял, что в ближайшее время это у него вряд ли получится.
- Нет, ну как тебе? Они сказали, что у меня, видите ли, голос недостаточно выразительный. Это у меня, у элитного учителя, невыразительный голос! - уже не сдерживаясь, во всю мощь своих лёгких заорал тот, демонстрируя несколько самых высоких звуков своего голоса единственному, как оказалось, другу.
- Ой, только на ультразвук не переходи. Я и так верю, что ты отлично поёшь, - невольно поморщился Умино и автоматическим жестом потёр руками виски.
После тяжелого дня в академии, где малолетние будущие шиноби испытывали его терпение несколько часов подряд, выслушивать жалобы приятеля не было никакого желания. Но на то он и был добросердечным парнем, которого между собой многие джонины и чуунины называли не иначе, чем "мамочка Умино", что не только находил в себе силы помогать окружающим, а делал это с радостью.
- Давай, я тебе чай заварю? Зелёный с жасмином, как ты любишь, - навскидку предложил он, надеясь таким образом хоть ненадолго успокоить джонина и понизить накал обуревавших его эмоций.
- А покрепче у тебя ничего нет? - остановившись прямо напротив табурета со сломанной ножкой, на котором восседал хозяин квартиры, поинтересовался Эбису.
- Неужели тебя на самом деле настолько расстроило, что они не пригласили тебя участвовать в этой репетиции? - удивлённо пожал плечами Ирука, поднимаясь с табурета.
Судя по виду друга, тому действительно требовался глоток кое-чего покрепче чая. Учитель точно помнил, что где-то у него была припрятана бутылочка саке, подаренная ещё в прошлом году кем-то из родителей его учеников то ли на день учителя, то ли в честь очередного выпуска юных генинов. Наконец-то обнаружив искомое в нижнем ящике стола, он хотел достать рюмку для гостя, но тот опередил его, выхватив бутылку прямо из рук Умино, ловко вытащив пробку и одним глотком осушив едва ли не половину содержимого.
- Ого! Снимаю предыдущий вопрос. И сам вижу, что достали тебя изрядно, - выдавил из себя шокированный Ирука.
Увидеть, как обычно непьющий Эбису вливает в себя саке, словно воду, стало для учителя настоящим шоком. Наблюдая, как друг допивает остатки алкоголя, он решил во что бы то ни стало разобраться в ситуации и по мере возможности помочь ему.
- Да расскажи ты толком, что случилось, - наконец выдавил он из себя, потирая шрам на переносице. - Я так понял, что тебя не взяли в группу, которая готовит праздничный концерт для коноичи к 8-му марта. Стоит ли из-за этого так расстраиваться?
- Что значит, стоит ли расстраиваться? Ты вообще понимаешь, что несёшь? - тут же взорвался гневным воплем элитный учитель. Ловко бросив пустую бутылку в мусорное ведро, стоящее в противоположном конце кухни, он возмущённо всплеснул руками. - Они не приняли в этот их долбанный бойз-бенд только меня. Ты понимаешь это? ТОЛЬКО МЕНЯ!
Если честно, Ирука пока ещё не очень понимал, но Эбису решил объяснить ему всё подробнее.
- Асума у них играет на трубе, или как там эта хрень называется. У него, видите ли, большой объём лёгких. А про то, что в день он выкуривает как минимум пачку сигарет и похерил свои лёгкие ещё в детстве, они как-то не подумали, - снова начиная лихорадочное движение, заявил джонин.
- Опять же, Копирующий тоже с ними. Он у них солист. Ну да, знаю я, что от его голоса тащатся все бабы, начиная от десяти лет и заканчивая пенсионным возрастом. А чем он ещё, кроме голоса и боевых побед похвастаться может? Уверен, что под маской он какое-то уродство прячет, чтобы всех этих девок не распугать, - кипятился элитный наставник.
Ирука, попытавшийся было вставить хоть слово в защиту Хатаке, был остановлен поднятой вверх рукой друга. Зная о тёплых чувствах Умино к этому расхлябанному, непунктуальному и зачастую странно себя ведущему джонину, Эбису сумел удержать в себе остаток пламенной речи о неприглядном облике Какаши вообще и его увлечении порнографией в частности.
Несколько раз глубоко вздохнув, он окинул взглядом уткнувшегося носом в чашку с давно остывшим чаем Ируку. Будь саке не таким забористым, он сумел бы удержаться от нелицеприятных высказываний в адрес парня с Шаринганом, но будучи, что называется, в зюзю, джонин не сумел удержать язык за зубами. Оставалось только надеяться, что отходчивый учитель скоро забудет об откровениях пьяного друга. Оставив в стороне тему Копирующего, он поправил бандану на голове, зачем-то снял и протёр о жилет свои очки и снова водрузил их на нос.
- Потом этот рыжий урод с ожогом на роже. Они, понимаешь, со своим вороньим дружком хорошо на гитарах играют. Тоже мне, великое умение. Я, может, тоже умел бы, если бы не тратил всё своё время на тренировки, а музыкой занимался, - понемногу успокаиваясь, бурчал себе под нос Эбису.
Он даже не заметил, как присел на стул и невидящим взглядом упёрся в стену. Понадеявшийся было, что друг уже успокоился и начал приходить в себя, Ирука увидел, что губы того внезапно сжались в тонкую линию. Обычно это значило, что элитный джонин не просто зол, а раздражён до невозможности.
- А этот белобрысый урод со своей железкой в зубах меня просто достал. Чтоб у него из-за этого сенбона эмаль потрескалась и зубы повыпадали, - в сердцах выругался он. - Эта скотина лыбилась, глядя мне прямо в глаза, и сказала, чтобы я шел на хер. Он у них, видите ли, главный. С какого перепуга, спрашивается?
- Что, так прямо и послал? - рот Умино непроизвольно вытянулся буквой О. Даже шрам на переносице, казалось, удивлённо приподнялся вверх, вслед за бровями.
- Да что ты всё утрируешь? Нет, конечно. Ни прямо, ни криво он меня не посылал. Просто заявил, что в моей помощи они не нуждаются, и попросил не мешать. Как тебе? Когда это элитный учитель мог кому-то помешать, кроме врагов Конохи, конечно же? - уже гораздо менее внятно пояснял шиноби.
Язык непривыкшего к спиртному Эбису постепенно всё больше и больше заплетался, веки наливались тяжестью, ужасно начало клонить в сон.
- Ну что, тебе хоть немного полегчало? - подхватил подмышки начинающего заваливаться на стол друга Ирука. - Пошли, я уложу тебя спать. До своей квартиры ты всё равно сегодня уже вряд ли дойдёшь.
- Ага-а-а. Спа-а-ать, - широко зевая, протянул джонин и почти сразу же отключился. Он уже не чувствовал ни того, как учитель дотащил его до футона, ни как раздевал и заботливо накрывал одеялом. И тем более он не видел, как Умино, закончив свои манипуляции, решительно надел свой чуунинский жилет и вышел из квартиры.

- Ну что, парни, на сегодня, пожалуй, достаточно, - не выпуская из зубов сенбон и лениво перекатывая его из одного уголка рта в другой, протянул Генма. - Завтра генеральная репетиция. - Очень прошу прийти на неё и не опаздывать.
Последняя фраза касалась Райдо, который на прошлой неделе после очень тяжёлой мисси вернулся домой и отрубился почти на целые сутки, проспав одну из репетиций, и Какаши, пока ещё не явившегося вовремя ни разу за все три недели, которые джонины собирались в актовом зале при дворце Хокаге.
- Да не психуй ты так. Даже если кто и опоздает, ничего же страшного не случится, - добродушно пробасил Асума, чиркая зажигалкой. Струйка вонючего дыма словно нарочно потянулась в сторону Ширануи, который терпеть не мог запах табака.
- Ага, не очкуй, прорвёмся, - ехидно прищурился Намьяши и выскочил за дверь буквально за мгновение до того, как в неё воткнулся сенбон.
- Ладно, я тоже пошел, - взмахнул рукой Аоба и скрылся в том же направлении, куда за минуту до этого умчался его напарник.
Вытащив любимую иголку из двери и снова сжав её край губами, Генма лишь печально вздохнул. Проводив взглядом спину Сарутоби, который уподобился Копирующему и вместо того, чтобы выйти в двери, выскочил на улицу прямо через широкое окно, он обернулся к лениво опершемуся левым плечом о стенку и читающему свою любимую книжечку образчику плохих примеров.
- Я бы сказал то же самое, что и Райдо, да боюсь, что ты и в меня своей спицей пульнёшь, - не отрывая взгляда от страницы, протянул Хатаке.
- Да нет. Я не о том, - Ширануи стащил с головы бандану, и светлые волосы рассыпались по плечам. Впрочем, в распущенном состоянии они пребывали совсем недолго. Снова надев платок на голову и покрепче затянув узелки на макушке, джонин пристально уставился на друга.
- Ты во мне сейчас дырку взглядом прожжёшь, - фыркнул Какаши, даже не подумав оторваться от книги.
- Скажи мне, что всё будет хорошо, - пожирая скрытое маской лицо Копирующего, Генма смотрел умоляюще и доверчиво, словно ребёнок, которому пообещали купить игрушку, если он будет себя хорошо вести. - Ты же знаешь, что твои слова вселяют в меня уверенность.
- Да будет всё хорошо, не парься. Или тебе слово шиноби дать? - всё-таки прерывая чтение и переводя взгляд на взволнованного сенбононосца, выдал Хатаке.
- Не надо слова. Я и так верю, - расплылся в счастливой улыбке Ширануи. Подпрыгнув на месте и коснувшись рукой потолка, он последовал примеру Асумы и тоже выскочил в окно.
- Вот же влюблённый дурак, - усмехнулся под маской шаринганистый гений и медленно двинулся в сторону выхода. Почему-то сегодня он решил, что дверь подойдёт ему для этих целей куда больше, чем окно.
Отойдя от актового зала на десяток шагов, Какаши вдруг резко дёрнулся вправо. За долю мгновения до этого он успел убрать "Ича-Ича" в карман, так что теперь обе его руки были свободны для манёвра. А спустя секунду добыча неловко трепыхалась в опытных руках гения, делая слабые попытки вырваться из крепких объятий.
- И как вы объясните тот факт, что подслушивали за нашей репетицией, Ирука сенсе-е-ей? - протянув последние слоги и отпуская пленника, поинтересовался он.
- Ничего я не подслушивал, - буркнул в ответ учитель и залился густым румянцем.
- Ай-ай-яй. Как печально. Вам разве не говорили, что врать нехорошо? - укоризненно качая головой и не отводя взгляд единственного открытого глаза от лица Умино, хмыкнул Хатаке. - И чему такой врунишка может научить детей?
Пойманный на месте преступления, чуунин покраснел с ног до головы. Низко опустив голову и пару раз шмыгнув носом, он не решался посмотреть в глаза Какаши. Не мог же он рассказать, что толкнуло его сегодня прийти во дворец Хокаге во время репетиции. Откуда же было знать Ируке, что у джонинов были веские основания не включать Эбису в состав участников праздничного концерта.
Горя желанием помочь, попытавшись уговорить Ширануи дать его другу хотя бы шанс попасть в бойз-бенд, учитель совсем не ожидал услышать именно то, что услышал, явившись почти под конец репетиции. Понимая, что скрыться незамеченным у него вряд ли получится, Умино применил маскировочную технику. Ни Райдо, ни промчавшийся вслед за ним Аоба учителя не заметили. А вот с Копирующим ему не повезло. Не зря же по Конохе ходили упорные слухи, что кроме Шарингана под повязкой у того был ещё один глаз на затылке. Чушь, конечно, редкостная, но в данный момент он готов был в это поверить.
- Вот не надо про детей. Ничему плохому я их не научу, - вскинулся Ирука, пытаясь перевести разговор в другое русло. Но серебрянноволосый ниндзя был не так прост, чтобы его можно было отвлечь столь простой уловкой.
- Хорошо, про детей не будем. Давайте тогда поговорим о Вас, сенсей, - хищный прищур серого глаза сосредоточился на чуунине. - Надеюсь, вы понимаете, что во избежание разглашения того, чему вы стали свидетелем, я не могу отпустить вас домой.
- А? Что? - вид широко распахнутых в удивлении карих глаз бальзамом пролился на сердце Какаши.
- Говорю, что до самого концерта я вас ни на шаг от себя не отпущу, - заявил джонин таким тоном, что желание возражать ему сразу же пропало.
Подумав, что Эбису уже взрослый мальчик и не испугается, проснувшись в квартире без хозяина, Умино лишь пожал плечами и задумчиво потёр рукой шрам на переносице.
- Хорошо, Хатаке-сан. Раз вы так настаиваете, я принимаю любезное предложение погостить в вашей квартире пару дней. Уверен, мы найдём, чем заняться. Да вот хотя бы каллиграфией. Вы уж меня извините за прямоту, но ваши отчёты никуда не годятся.
- Ага, пошли, - махнул рукой в сторону выхода Копирующий. Заблестевший было после первых слов учителя, глаз гения значительно погрустнел после упоминания о свитках и кистях.
О том, что, даже обладая абсолютной памятью Шарингана, джонин не дружил с каллиграфией, он предпочитал себе не напоминать. Да и вообще, в кои-то веки добившись общества Ируки, он не собирался бездарно терять доставшиеся им часы уединения. У Какаши были далеко идущие планы на этого симпатичного парня, а упускать то, что само плывёт в руки, он не был намерен и подавно.

С утра голова дала о себе знать ноющей болью в висках. В горле пересохло, и создавалось впечатление, что как минимум один, а то и парочка биджу с удовольствием нагадили в рот. Кое-как добравшись до кухни, Эбису открутил вентиль холодной воды и припал губами к источнику живительной влаги. О том, чтобы найти стакан или чашку, он даже не задумался, настолько сильно ему хотелось пить.
Утолив жажду и пару раз плеснув на лицо водой, джонин замер на месте. Только сейчас до него начало доходить, что он находится в чужой квартире. Кроме того, судя по отсутствию каких либо звуков из спальни, сам хозяин помещения отсутствует. Вернувшись в комнату, элитный учитель убедился, что Умино ушел из дома как минимум пятнадцать часов назад. По крайней мере, никаких признаков того, что он ночевал в квартире, обнаружить не удалось.
Не особо переживая по этому поводу, Эбису натянул на себя водолазку и остановился перед зеркалом. Только теперь джонин осознал, как ему повезло, что вчера вместо своих любимых бордовых стрингов он одел миленькие синие боксёры с изображением кунаев и сюрикенов. Несмотря на то, что от Ируки у него не было секретов, было бы немного неловко, если бы лучший друг увидел его в столь откровенном нижнем белье.
О нет, в этих стрингах он готов был предстать только перед одним человеком. И ключевое слово в этом предложении "был". До недавнего времени. После того, как эта наглая белобрысая сволочь не дала ему и рта раскрыть, не позволила участвовать в репетициях и вообще морально издевалась как могла, джонин был уверен, что такого счастья, как вид элитного учителя в эротическом нижнем белье, Ширануи Генма просто не заслуживает.
Приподняв очки, Эбису почти повторил частый жест хозяина квартиры. Он потёр переносицу. Почему-то Ирука, раздев друга до трусов, не догадался снять с него очки, а место на переносице теперь ужасно чесалось. Тряхнув головой и быстро натянув на себя оставшуюся одежду, шиноби осмотрелся. Заглянув в пару мест, где, предположительно, могли находиться ключи от квартиры, и не найдя их, он прекратил поиск и решил не заморачиваться.
В конце концов, никто же не увидит, как элитный наставник выходит не через дверь, а выпрыгивает в окно. К тому же, насколько он помнил, были в деревне и гораздо более именитые и заслуженные шиноби, не гнушавшиеся покидать помещения подобным образом.
Наведавшись сначала в академию, а затем и в штаб, но не обнаружив там Умино, элитный наставник решил, что тому дали какую-нибудь краткосрочную миссию. Спросить об этом напрямую у вольготно развалившихся на своих стульях и едва ли не в самом прямом смысле плюющих в потолок Изумо и Котецу он не решился. Уж больно острые были у этих чуунинов языки - в гарантии получения ответа на вопрос джонин не был уверен, а какую-нибудь колкость в свой адрес услышал бы обязательно.
Вернувшись к исполнению своих прямых обязанностей и весь день пробегав за несносным Конохамару по самым запущенным и неподходящим для пребывания внука Хокаге кварталам деревни, к вечеру Эбису был выжат, как лимон. С большим трудом добравшись до своей квартиры и еле найдя в себе силы на то, чтобы раздеться, он плашмя упал на узкую кровать около стены.
Уже проваливаясь в сон, шиноби подумал о том, как же сильно должна недолюбливать его судьба, раз накануне Дня Рождения подкинула ему столько подлянок. И если тот факт, что остальные джонины не приняли его в свой музыкальный коллектив, он смог принять, то осознавать, что завтрашний праздник придётся встречать в одиночестве, было очень печально.
Но даже невзирая на тоскливые мысли, его тело было настолько измотано, что уже спустя несколько минут Эбису спал крепким сном. Именно поэтому он не услышал, как царапнул о стекло кончик сенбона, когда неизвестный, едва балансируя на ветке росшей около дома сакуры, прижался к окну со стороны улицы, пристально пожирая глазами засыпающего хозяина квартиры, и не заметил тени, которая метнулась от окон его квартиры в сторону центра Конохи.

Сидя в актовом зале и внимательно наблюдая за выступающими на сцене коллективами, Умино счастливо улыбался. Воспоминания о последних сорока часах, проведённых в обществе одного таинственного джонина, невольно заставляли его губы расплываться в улыбке.
Конечно же, никакой каллиграфией в тот вечер они заниматься не стали - вместо этого Какаши показал своему гостю несколько интересных техник, которые сумел скопировать своим Шаринганом во время последней миссии. Ответным жестом тот приготовил из найденных в холодильнике джонина скудных припасов довольно оригинальный и очень вкусный ужин. Немного поболтав о жизни, работе в штабе и миссиях, шиноби принялись готовиться ко сну.
Пробуждение Ируки было гораздо более приятным, чем у его друга. Раскрыв глаза и обнаружив себя в незнакомой квартире, он попытался восстановить события, которые его привели в эту комнату. Вспоминать оказалось на удивление легко, учитывая тот факт, что попытавшегося приподняться на футоне учителя внезапно дёрнули назад. Как оказалось, это была чья-то рука, самым наглым образом обнимавшая Умино, обхватив за талию.
Бросив взгляд через плечо и обнаружив хозяина самовольной конечности, который в этот самый момент пристально смотрел в лицо чуунина своим открытым глазом, Ирука смутился. Когда накануне вечером Хатаке расстелил на полу два футона, учитель никак не предполагал, что за ночь умудрится уютно устроиться в объятиях джонина. Но сказать, что ему это не нравилось, он бы не смог, потому что это было бы ложью. Так уютно и тепло ему не было уже давно, пожалуй, впервые со дня гибели родителей Умино действительно проснулся довольным жизнью.
- Куда-то собрались? - лениво протянул голос из-под маски.
- Конечно. В академию, а потом в штаб.
- Ну уж нет. Сегодня вы никуда не пойдёте, - всё так же растягивая слова.
- Что вы такое говорите? Я не могу пропустить занятия, - возмутился Ирука.
- А я не могу допустить, чтобы вы рассказали Эбису о том, что слышали, - сказал Какаши. Достав из-под подушки, он протянул учителю небольшой свиток, в котором тот с удивлением узнал стандартный бланк из штаба. - Вот, держи.
- Но это же подписанный Хокаге приказ о предоставлении мне недельного отпуска, - удивлённо выдохнул чуунин.
- Вот именно. Не зря же я вчера Паккуна в штаб гонял, - ухмыльнулся Копирующий.
А Умино даже не представлял, как ему нужно реагировать на поведение Какаши. С одной стороны, Ирука давно уже мечтал об отпуске - обе работы довольно сильно выматывали его. Но самовольное вмешательство в свою жизнь он тоже не намерен был терпеть.
- Хорошо, Хатаке-сан, до самого концерта я не буду общаться с Эбису, но как только ваша группа выступит, я надеюсь, что буду избавлен от вашего общества, - заметно более холодным тоном сказал он и поднялся с футона, натягивая свою одежду.
Если бы в этот самый момент учитель обернулся, он бы заметил, как помрачнело лицо ещё недавно такого довольного джонина. Какаши стремительно поднялся и оделся даже раньше, чем это успел сделать чуунин. Пройдя на кухню, он поставил на плиту чайник и включил свои гениальные мозги, пытаясь понять, что заставило Ируку так внезапно перейти от благодушного настроения к глухой обороне.
После довольно позднего завтрака шиноби отправились на репетицию. Понемногу оттаивая в обществе весёлых джонинов, которым Хатаке поведал о пленении незадачливого учителя, Умино даже начал улыбаться. Беззлобные подтрунивания Райдо и Асумы совсем не задевали его, а вид нервничающего, до боли сжимающего в зубах сенбон, Генмы, вызывал в душе какие-то тёплые, приятные ощущения. Даже пепельноволосый манипулятор уже не казался таким уж коварным и беспринципным.
Слушая переливы мелодии и на удивление приятный голос Хатаке, учитель пришел к выводу, что тот действовал из лучших побуждений, хотя и не самыми приятными методами. Но понимая, что всё это было сделано ради счастья друга, он решил простить джонина, который в обычной жизни, не связанной с миссиями и заданиями, иногда совершал несвойственные своему статусу гения промашки.
После закончившейся довольно поздно репетиции Ирука сам подошел к Копирующему и предложил тому поужинать в Ичираку. Чуунин так и не понял, не было ли это обманом зрения, но ему показалось, что под маской губы Какаши растянулись в широкую улыбку.
После возвращения в квартиру джонина учитель всё-таки решил устроить гению урок каллиграфии. Стоит ли удивляться, что уже через час тот до ужаса наигранно широко зевал под маской и заявил, что если в ближайшие пять минут не доберётся до футона, то заснёт прямо посреди комнаты в сидячем положении. Естественно, Умино ни на секунду не поверил в усталость Хатаке, но помог тому расстелить постель и, вслед за хозяином квартиры, понежившись пять минут под струями тёплого душа, уже привычно юркнул под бок к лежащему на спине Какаши.
Просыпаться второй день подряд, ощущая спиной крепкую грудь, оказалось так приятно, что Ирука едва не замурлыкал от удовольствия. Осторожно сняв с талии обнимающую его руку, он выскользнул из объятий Копирующего, натянул штаны и направился на кухню, чтобы поставить чайник. Всё это время едва приоткрытый глаз притворяющегося спящим джонина любовался его ладной фигуркой и плавными движениями.
Когда завтрак был готов, учитель вернулся в комнату и застал хозяина квартиры сидящим на подоконнике. Футоны были аккуратно свёрнуты и сложены в углу. Кто бы сомневался, что всё внимание Копирующего было сосредоточено на книге в ярко-оранжевой обложке, с которой он таскался как минимум последние пару лет. По крайней мере, именно столько лицезрел сей образчик литературного творчества работник штаба, принимая отчёты у Хатаке.
- Отставить литературу. Идите пить чай, Какаши, - пригласил учитель, которого вчера едва ли не под пытками заставили обращаться к джонину по имени.
- Да, конечно, - книга быстро перекочевала в карман штанов, а взгляд серого глаза задержался на торсе Умино.
Покраснев и резко обернувшись к хозяину квартиры спиной, Ирука натянул на себя водолазку и даже жилет, несмотря на то, что температура в комнате была довольно высокой. Не оглядываясь, он быстрыми шагами прошел на кухню и принялся разливать чай по чашкам. На протяжении всего завтрака, стоило только Копирующему взглянуть в сторону шатена, как тот заливался краской смущения, начинал тереть шрам на переносице и опускал глаза.
После завтрака гений повёл чуунина за пределы деревни, где показал ему замечательную полянку с первыми весенними цветами. Полюбовавшись немного красотой природы, учитель помог Хатаке нарезать кунаем целую корзину подснежников для коноичи. Аккуратно перерезая тонкие стебли так, чтобы не повредить клубни, полностью уйдя в работу, Умино даже не заметил, как пролетело время.
В деревню оба шиноби возвращались в приподнятом настроении. Дойдя до дворца Хокаге и вручив корзину уже поджидавшему их Райдо, Какаши приглашающим жестом махнул в сторону актового зала. До начала концерта оставалось полчаса, так что стоило поторопиться и занять места внутри - учитывая, что посадочных мест было, как минимум, вдвое меньше, чем желающих посмотреть выступление, об этом стоило позаботиться уже сейчас.

На этот раз пробуждение было гораздо приятнее, чем накануне. Голова не раскалывалась, и горло не напоминало пересохший в пустыне колодец. Но настроение всё равно было не самым радужным.
"Поздравляю, ты стал на год старше", - мысленно выдал Эбису и отправился умываться. До начала занятий с юным пострелёнком оставался ещё целый час, так что элитный учитель позволил себе десять минут понежиться под расслабляющим душем, а затем резко включил холодную воду на максимум, чтобы обжигающе холодные струи воды привели в тонус его тело.
Выйдя из ванной комнаты, он ещё успел заварить себе чашечку крепкого кофе, который с удовольствием выпил, заедая завалявшимся с прошлой недели слегка зачерствевшим пирожком с вишней. Несмотря ни на что, тот оказался довольно вкусным, поэтому настроение джонина слегка улучшилось.
До последнего раздумывая, стоит ли идти сегодня на концерт, участия в котором его лишили по воле Ширануи Генмы, и окончательно не определившись с этим вопросом, он крепко завязал на голове бандану, надел очки и отправился тренировать юное дарование. Стоит ли сомневаться, что Конохамару с самого утра прожужжал ему всё уши насчёт праздничного концерта. После такой массированной атаки от внука Хокаге у элитного учителя не оставалось выбора - он просто обязан был отвести ученика на торжественное мероприятие.
Уже подходя к залу, Эбису заметил мелькнувший впереди знакомый хвост. Догнав его обладателя и положив ему на плечо руку, он радостно воскликнул: "Ирука, наконец-то я тебя нашел!"
К огромному удивлению элитного учителя, Умино резко вздрогнул от звука его голоса и быстро посмотрел вправо. Ничего не понимая, джонин проследил направление его взгляда. Не обнаружив в той стороне никого, кроме Копирующего ниндзя, он удивлённо приподнял брови. Правда, за круглыми стёклами очков этого никто не увидел.
- Ирука, приходи сегодня вечером ко мне. Отметим, - прекрасно зная, что друг в курсе, какой сегодня день, и что отмечать они будут вовсе не праздник коноичи, предложил Эбису. Настроение после встречи с учителем заметно поднялось, так что он даже не заметил, что друг снова бросил настороженный взгляд в сторону замершего неподалёку Хатаке.
- Хорошо, я приду, - как-то не очень уверенно ответил Умино. - Если ты потом не передумаешь.
Растерянно хлопая глазами и не понимая, с чего бы это ему вдруг захотелось изменить планы на вечер, элитный учитель пропустил тот момент, когда его лучший друг юркнул в открытую дверь актового зала. Последовав его примеру всего лишь минуту спустя, элитный наставник уже не смог понять, где расположился Ирука, поскольку зал уже на три четверти был заполнен шиноби, как минимум треть из которых красовалась хвостами на голове.
Присев на первое попавшееся кресло и усадив рядом с собой неугомонного Конохамару, оставшееся до начала концерта время Эбису провёл в размышлениях, почему его друг так странно себя ведёт. Умино же, которого Хатаке протащил за руку почти через весь зал и усадил на одно из свободных мест в пятом ряду, лишь буркнул что-то под нос о том, что договор он выполнил, и теперь Какаши может смело идти за кулисы к остальным джонинам.
Время до начала концерта пролетело незаметно. И вот уже на сцену поднялись ведущие. Кто бы сомневался, что ими окажется парочка балаболов из штаба.
- Добрый день, дорогие наши шиноби и коноичи! - надрывался Изумо.
- Мы рады приветствовать вас на сегодняшнем праздничном концерте, посвящённому празднованию дня коноичи! - не менее громко вещал Котецу.
- А сейчас для приветственного слова на сцену выйдет Хокаге! - закричали они уже хором.
Как ни странно, обычно не приветствующий показухи, Хирузен Сарутоби материализовался на сцене в клубах розового дыма. Хитро улыбаясь, он произнёс на удивление короткую поздравительную речь, после чего исчез со сцены столь же таинственно, как и появился на ней. После слов главы деревни Хагане и Камизуки объявили выступление хора учеников академии, исполнивших песню "Моя мама коноичи". Ирука улыбался, наблюдая, как трогательно и душевно поют его ученики.
Затем были номера от некоторых команд, выпустившихся из академии в прошлом году. Одним из самых запоминающихся стало парное выступление Майто Гая и его ученика Рока Ли, как две капли походившего на своего учителя. Их акробатические трюки было бы сложно повторить даже хорошо тренированному шиноби. Но вот, наконец-то, настала очередь выступления музыкальной группы, состоящей из джонинов. Буквально из ниоткуда на сцене вдруг материализовалось четверо музыкантов, которые начали играть очень красивую мелодию.
После проигрыша ним присоединился солист, который спустился из-под потолка, словно медленно плывя по воздуху. Только нескольким представителям клана Хьюга удалось рассмотреть тонкие нити чакры, которые тянулись от левой руки Копирующего к потолку и исчезли, стоило тому опуститься на сцену. Волшебный голос и плавные движения певца покорили всех присутствующих, а нежная песня об отважных коноичи, защищающих родную деревню, проникла глубоко в сердце каждого.
После того, как Хатаке допел, зал разразился бурными аплодисментами. Однако парни со сцены уходить не собирались. Удивлённо переглядывающиеся друг с другом Изумо и Котецу не понимали, чем это вызвано. А когда Какаши, пройдя через сцену, вручил микрофон Ширануи Генме, до этого выступавшему на подпевке, их недоумение возросло ещё больше.
- Дорогие коноичи, я присоединяюсь ко всем пожеланиям, произнесённым сегодня в ваш адрес. Желаю вам хорошей реакции, крепкой руки и острого взгляда, - начал свою речь блондин. Затем, словно выискивая кого-то среди зрителей, его взгляд заметался по залу. Наконец, видимо, отыскав необходимого человека, джонин продолжил речь. Голос его при этом взволнованно дрожал. - Но сегодня праздник ещё у одного очень хорошего человека. Я хочу поздравить его с Днём Рождения и подарить ему эту песню.
Словно по команде шиноби заиграли ещё более трогательную мелодию, чем исполняли до этого. А Генма, поднеся микрофон ко рту и не отводя взгляда от сидевшего в зале Эбису, запел, вкладывая все свои чувства и эмоции в срывающиеся с языка слова:

Куплет:
На миссии секретной
Увидел я твой лик.
Влюбился я конкретно,
Ты в сердце мне проник.

Припев:
Не надеясь на взаимность,
Тем не менее, пою.
Страсть твою, твою невинность -
Я всего тебя люблю.

Куплет:
Ты меня не замечаешь,
Для тебя я как фантом.
Хоть, вроде, не вздыхаешь
Ты ни о ком другом.

Припев:
Не надеясь на взаимность,
Тем не менее, пою.
Страсть твою, твою невинность -
Я всего тебя люблю.

Куплет:
Может, буду я отвергнут
И послан далеко,
Но хочу твоим быть первым,
Я не сдамся так легко.

Припев:
Не надеясь на взаимность,
Тем не менее, пою.
Страсть твою, твою невинность -
Я всего тебя люблю.

Последнюю строчку припева вслед за Генмой уже подпевал весь зал. А Ширануи, так и не оторвавший ни на секунду взгляда от элитного учителя, увидел, как тот поменялся в лице и после того, как прозвучал последний аккорд, шепнул что-то на ухо своему ученику и выскользнул из зала.
Ни восторженные аплодисменты, которыми разразился зал, ни дружеское похлопывание по спине со стороны Асумы и Какаши уже не могли ничего изменить. Настроение было хуже некуда. Его признание проигнорировали, а это значило, что надежду получить ответные чувства можно было смело выбрасывать в мусорную корзину.
Ещё сам не до конца понимая, хочет ли он напиться с горя или же просто побыть в одиночестве, джонин сидел в гримёрке, обхватив голову руками и тяжко вздыхая. Друзья, видя, в каком состоянии он находится, решили не трогать расстроенного блондина, который с такой силой сжимал в зубах свой сенбон, что мог перекусить его на две части. А спустя минуту, когда в комнатушке появился Ирука, жестами попросив шиноби выйти наружу, он этого даже не заметил, настолько погрузился в собственные печальные мысли.

Выскочив из зала, Эбису не знал, куда податься. Переполнявшие его эмоции рвались наружу. Хотелось одновременно и дать в рожу этому придурку, не умеющему выразить свои чувства по человечески, и зацеловать до потери сознания. Разрываться между двумя этими чувствами элитному наставнику пришлось ещё пять минут до окончания концерта.
Когда из зала гурьбой повалили шиноби и коноичи, обсуждая концерт, номера и пытаясь разгадать загадку, кому же всё-таки посвятил свою песню Ширануи Генма, он увидел мелькнувший в толпе знакомый хвостик. Схватив Ируку за руку и выдернув его из толпы, джонин прижал друга к стене и пристально уставился на него сквозь очки.
- Ты был в курсе? - то ли спросил, то ли прошипел он.
- Да, уже два дня, - не отводя взгляда от лица Эбису, ответил чуунин. - Когда ты заснул у меня дома, я пошел поговорить с Генмой и случайно подслушал, как они репетировали эту песню.
- И почему ты мне ничего не сказал? - всё ещё обвиняюще смотрел на друга джонин.
- Я дал слово Какаши, что сохраню тайну, - честно ответил тот. Затем, хитро прищурившись, он окинул друга изучающим взглядом. - Только не говори, что тебе не было лестно. Тем более, я пару раз замечал, как ты на него пялишься, когда думаешь, что этого никто не видит.
- А то ты на своего Копирующего не пялишься, - огрызнулся Эбису.
Оба покраснели и отвернулись. Но боевой запал у обоих значительно иссяк, и теперь элитный учитель уже гораздо больше склонялся к идее с поцелуями.
- А ведь он, наверное, думает, что ты его послал, - внезапно вывел джонина из задумчивости голос друга.
- О нет! - до того только сейчас дошло, как мог расценить его побег из зала Ширануи. - И что мне теперь делать?
- Так уж и быть. Помогу тебе в честь праздничка. Можешь считать это моим тебе подарком. И я так понимаю, что сегодняшние посиделки отменяются, - усмехнулся учитель.
Проведя друга за кулисы боковыми коридорами, а после, знаками вызвав из гримёрки всех, кроме Генмы, Умино пожелал другу удачи и втолкнул его внутрь.
- Я так понимаю, что сегодняшний тет-а-тет с одним джонином отменяется, Ирука-сенсей, - промурлыкал над ухом чуунина любимый голос.
- Ну почему же отменяется? - удивлённо поползли вверх брови учителя, а в широко распахнутых глазах мелькали лукавые смешинки. - Свидание состоится. Правда, джонин будет слегка другой. Надеюсь, вас это не сильно расстроит, Какаши-сан? А то у меня ещё осталось пять дней неожиданно свалившегося на голову отпуска, и я просто ума не приложу, с кем их можно провести.
Крепко обнимая учителя за талию, Копирующий уверенно повёл его в сторону своей квартиры. Уж он-то точно знал, чем можно занять целых пять свободных дней, а особенно прилагающихся к ним шесть ночей…

- Так, значит, хочешь быть первым, - неожиданно раздался над ухом впавшего в прострацию блондина знакомый голос.
Не в силах поверить, что за его спиной сейчас находится именно тот, о ком он мечтал последние полгода, Генма вздрогнул и резко обернулся. Нет, слуховыми галлюцинациями он явно не страдал. В десяти сантиметрах от своего лица он увидел человека, одно появление которого в ночных сновидениях заставляло его, просыпаясь утром, устранять последствия мокрых снов. Даже сейчас, от одного только присутствия элитного наставника в комнате, член Ширануи взволнованно дёрнулся.
- Э-э-эбису, что ты здесь делаешь? - ляпнул он первое, что пришло в голову.
- Да вот решил узнать у одного придурка, какого хрена он вместо того, чтобы напрямую в своих чувствах признаться, цирк для всей Конохи устроил, - просветил тот.
Не в силах сосредоточиться в присутствии любимого, Генма лишь ещё крепче сжал зубами сенбон и молча продолжал смотреть в лицо элитного учителя. Выдернув изо рта блондина так раздражающую его железку и отбросив её в сторону, Эбису резко наклонился и накрыл губы Ширануи своими. От неожиданности тот приоткрыл рот и тут же почувствовал, как юркий язычок скользнул внутрь, исследуя жаркое пространство. Как и всякий джонин, привыкший быстро реагировать, Генма не стал долго раздумывать, а сразу же пустил свой язык навстречу.
Когда спустя почти десять минут шиноби прекратили целоваться, вид у обоих был весьма потрёпанный. Банданы обоих съехали набок, губы припухли, глаза горели пламенем страсти, а очки валялись в полуметре от сенбона.
- И снова возвращаюсь к своему вопросу. Ты уж извини, но сегодня МОЙ День Рождения, так что с тебя подарок. И так уж получилось, что у тебя совсем случайно есть то, что мне нужно, - начиная нежно оглаживать задницу Ширануи поверх штанов, прошептал ему на ухо Эбису. - Ты готов мне его подарить?
- Хорошо, уговорил, - выдохнул до неприличия возбуждённый Генма, накрывая рукой уже явно заметный бугор на штанах возлюбленного. Начиная дрожащими от волнения руками расстёгивать пояс своих брюк и глядя, как то же самое делает элитный учитель, он хитро прищурился. - Только не вздумай потом сказать, что ответного подарка мне придётся ждать до 17 июля.
Возможно, он хотел сказать что-то ещё, но был погребён под ураганом страсти по имени Эбису.
И только Райдо и Аоба, которые остались дежурить под дверью гримёрки, чтобы никто не потревожил их напарника и его любовника, вынуждены были многозначительно закатывать глаза, на протяжении трёх часов выслушивая страстные стоны, крики, а порой даже вой и рычание, раздающиеся из-за двери.