На кого Бог пошлет

[Kicune-tyan]

Автор:TARINA
Название:На кого Бог пошлет
Бета:Haymi Konan
Дисклеймер: "Ни на что не претендую"
Предупреждение: ООС, АУ
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Саске/Наруто
Жанр: романтика, юмор, яой
Размещение: получено
Статус: в процессе написания

Главы 1-4

Главы 5-7

Глава 5

Наруто не помнил, как вышел из кабинета. И куда после пошел, тоже не помнил. Очнулся уже сидя в офисном кафе и держа в руках огромный пластиковый стакан с… (о ужас!) крепким имбирным пивом!
Во рту тоже был кисловатый пивной привкус. Значит, пиво он пил. А ведь он его терпеть не может. Не мог… До сегодняшнего дня.
Что ему делать?
Он не сможет выплатить столь огромную сумму неустойки. У него таких денег отродясь не было. А со здоровьем у него, слава богу, все в порядке. И забеременеть он, уж простите, ну никак не сможет.
Но Наруто Узумаки не слабак. Он сумеет постоять за себя! Целых четыре месяца…
Четыре месяца!
Наруто всхлипнул, впадая в панику. Четыре месяца рядом с Учихой, который вышел на тропу войны. Он будет мстить за карикатуры.
Жестоко.
И без всякой снисходительности. Наруто многое этим утром прочитал в его умопомрачительных глазах. Всю свою «четырехмесячную» судьбу смог увидеть в черных безднах. Ему даже можно не идти сегодня вечером к нему в кабинет, чтобы «выработать схему сотрудничества». Война – это не сотрудничество.
Это – война…
Жалеет ли Наруто, что все так повернулось? Что он рисовал те карикатуры? Сводил счеты за Джираю, который по глупости совершил ошибку? Жалел ли он сейчас о своей «художественной» мести?
Ни капельки!
И рисовать карикатуры он продолжит. И теперь это будут та-а-акие карикатуры…
Наруто сухо засмеялся и залпом выпил весь стакан с пивом. Ну и гадость!
…Пять минут до окончания рабочего дня.
Узумаки склонился над своим столом и меланхолично водил карандашом по белому листу бумаги. Отрывистые штрихи складывались в линии, множественные линии складывались в фигуру… президента издательского союза «Hitachi». Глаза президента жили отдельно от лица: в верхнем левом углу того же бумажного листа. Четко прорисованные, тщательно заштрихованные – кое-где бумага даже порвалась под нажимом карандаша. Зрачков почти не видно, только их тень. Точная копия глаз оригинала! А в «оригинал» ему придется смотреть…
Целых четыре месяца…
Без одной минуты. Коммутатор ожил и заговорил голосом его проклятья:
–Узумаки, через минуту я жду вас в своем кабинете.
Наруто молча нажал на сброс и показал коммутатору средний палец руки.

Стучать он не стал. Просто открыл дверь и вошел. Учиха, находившийся у окна, смотрел на панораму города, который с высоты семнадцатого этажа был весь как на ладони. На звук открывшейся двери Саске повернул голову.
Наруто стоял на пороге, освещенный слабым солнечным светом, что походил на сияние. Красивее парня Учиха в своей жизни еще не встречал. Но красота в этой мистической особе – не главное. Главное – это он сам. Его душа, его сердце, его ум, его талант. Чудо из чудес.
И все это будет принадлежать ему…
Только ему.
–Присаживайтесь, Узумаки. – Учиха кивнул на кресло у стола.– Разговор наш будет долгим.
Долгим? У Наруто затвердели скулы. Озноб заледенел спину. Ноги перестали гнуться.
–Наш разговор не может быть долгим, Учиха-сан,– произнес он, стараясь, чтобы зубы от страха не клацали слишком громко.– Я не стану работать на вас. Вот и весь разговор.
Учиха вопросительно надломил бровь и уселся в кресло за столом. Уголки его губ чуть-чуть приподнялись, как у голодного хищника, почувствовавшего свежую кровь.
–На вашем месте я бы не стал делать столь категоричных заявлений, Узумаки, – вкрадчиво произнес он, голос его наполнился угрожающими бархатистыми нотками.
Наруто тоже позволил себе улыбку. Сел в предложенное кресло.
–Это не заявление, а констатация факта, – пожал он плечами. – И было бы лучше, если бы вы позволили мне тихо уволиться. Тогда это неприятное для нас обоих дело закончилось бы быстро и полюбовно.
–Полюбовно. – Саске на мгновение мечтательно прикрыл глаза. – Мне нравится это слово. Безумно нравится…
Это смахивало на намек. Наруто изнутри вскипел, почему то стало невыносимо жарко. Он дернул ворот рубашки, не заметив как расстегнулись первые две пуговицы, позволяя лицезреть его обнаженную грудь и ключицы. Глаза Учихи стали дьявольски блестящими.
Завораживающими насмерть.
–Я горячий сторонник «полюбовных» дел, – продолжал усмехаться Саске. – Но беда в том, что я не сторонник тех, кто привык спускать с рук неблаговидные дела кому бы то ни было. Поэтому, Узумаки, вам придется ответить за каждую карикатуру…
–…которая будет публиковаться в «Сентайм»? – Наруто дерзко глянул на Учиху.
Будет?
Саске оценил его вызов холодным блеском в глазах.
–Вы планируете еще рисовать свои шедевры? – сладко поинтересовался он.
Наруто кивнул. И брюнет искрение восхитился его поразительным норовом. Как же он сразу его не заметил? Не понял? А ведь всегда считал себя знатоком, как мужчин, так и женщин. Правда, Узумаки Наруто совсем не походил под обычное описание. Саске только-только начал это понимать.
–Очередная выйдет уже завтра. – Наруто дерзко улыбнулся Учихе.
Саске про себя витиевато выругался. С Узумаки Наруто он намучается. Однако эта захватывающая игра стоит свеч. Всех свеч мира.
–Вы рискуете, Узумаки, – обронил он многообещающе.
–И чем же? – Наруто стало смешно, истерический смех забулькал в глотке.
–Собой…
–Вы меня в отместку убьете? – Блондин все же не выдержал – усмехнулся.
–Зачем же мне вас убивать? – соблазнительно улыбнулся Учиха. – Другого такого Узумаки Наруто не родится еще несколько тысяч лет. Нет, я не собираюсь вас убивать. Однако постараюсь, чтобы света божьего вы не увидели…
–Это и есть «схема нашего сотрудничества»? – Наруто вовсю язвил и веселился дальше.
–Почти, – проговорил в ответ брюнет. – На самом деле схема нашего сотрудничества звучит чуть-чуть иначе.
–И как же?
–А вот так: вы, Узумаки, либо работаете на меня, либо лежите подо мной. Второе, кстати, не исключает первого.
–Что-о? – Наруто вскочил и покачнулся.
У него даже в глазах помутилось. На миг Учиха скрылся во мраке. И из сгустившегося кисельного мрака донесся его посмеивающийся голос:
–Именно так, Узумаки. И я возьму от вас все, что можно взять. И начну прямо сейчас… брать.
Учиха двигался стремительно. Как охотящаяся пантера. Только что был за столом, а потом вдруг навис над Наруто. Блондин и вскрикнуть не успел, как оказался сдавленным в руках, как в тисках. Приблизившиеся черные глаза обожгли белыми пляшущими искрами в центре суженых зрачков.
Мир вдруг ожил и завертелся перед глазами в бешеной круговерти. Остолбеневший Наруто чувствовал, как ему за волосы запрокидывают голову. Видел, как к нему приближаются губы брюнета, а потом ему стало непереносимо горячо. И весь воздух куда-то делся. Вздохнуть было невозможно.
…Учиха оторвался от него резко и внезапно. Узумаки конвульсивно дернулся и вздохнул. Руки брюнета по-прежнему держали его в вертикальном положении. Отпусти его сейчас Учиха – он грохнется прямо на пол, ибо ноги у него – ватные.
Но Саске не отпускал. Держал с прежней силой и прижимался к нему всем телом. Наруто слышал, как громко стучит его сердце. Его собственное почти не билось, слабо трепыхалось где-то внизу, жалкий испуганный комочек.
Мир он не видел но – чувствовал. Судорожно вздохнув, он уловил аромат, что исходил от Учихи. Какое-то особенное смешение запахов, слившихся в единый – резкий, особенный, дурманящий.
Саске вновь наклонился над ним, извилисто пробежал губами по запрокинутой шейке, добрался до ушка и шепнул в него:
–Надеюсь, Узумаки, теперь вы очень хорошо уяснили схему нашего сотрудничества: или вы работаете на меня, или лежите подо мной…

Глава 6

Может не идти?
Туда?
Наруто с тоской смотрел на высотное офисное здание – место его проклятой работы. Он сознательно опоздал на полчаса. И был готов опоздать еще на целую вечность.
Ноги туда не шли. Они топтались на месте, грозя продавить мягкий от жары асфальт.
Там находится Учиха. Чудовище. Грендель из мира бизнеса, на которого Беофульфа не хватает. А из него самого очень плохой Беофульф получится. Точнее совсем не получится.
Что он с ним вчера сделал? Поцеловал? Это совсем не походило на поцелуй, если он, хоть что-то понимает в поцелуях. Наруто невольно притронулся к губам, потом к шее – под высоким воротом скрывалась пурпурная отметина, которую он обнаружил только с утра и, проклиная все на свете, в спешке перерыл весь гардероб, пытаясь подобрать хоть что-то из одежды, что скрыло бы эту дьявольскую метку.
Боже, неужели все это происходит с ним? Наяву? Почему Учиха мстит ему подобным образом вместо того, чтобы уволить?
Наруто ни в одном кошмаре не могло бы привидеться, что мистер-небожитель Учиха Саске начнет агрессивно его домогаться. Обычно бывает наоборот – это Учиху Саске настойчиво «домогаются», а он лишь придирчиво избирает или ловко скрывается от самых настойчивых прилипал, прикрываясь, кстати, Наруто.
Узумаки вздохнул. Ноги, наконец, сдвинулись с места и медленно-медленно зашагали по направлению к зеркальному входу…
…Войдя, Наруто обвел глазами свой кабинет. Он потихоньку начинал его ненавидеть, до последней канцелярской скрепочки. И жалюзи он тут ненавидит, и стул крутящийся, и монитор, заклеенный радостными наклейками и…
…коммутатор! Который надрывался как ненормальный.
– Да, – со злостью глядя на противный аппарат, прошипел Наруто.
– Доброе утро, Узумаки, – в кабинет вторгся задушевный голос босса. – Вам известно, что вы опоздали?
– Известно.
– Будьте любезны объяснить причину вашего опоздания.
– Не буду.
– Ясно, – Наруто буквально почувствовал, как усмехнулся Учиха. – Тогда кофе, пожалуйста. Для меня одного.
– Всенепременно.
…А вот и кофе. А вот и Наруто.
Саске оторвался от бумаг, чтобы выразительно улыбнуться вошедшему с подносом помощнику.
– Ставьте сюда, – кивнул Учиха.
Синие глаза ярко полыхнули, заметив, что Учиха его разглядывает. В них пронеслись ослепительные хвостатые кометы. Саске почувствовал, как от этого завораживающего взгляда в нем убыстряется кровь. Блондин даже не подозревает, насколько опасны его взгляды.
Для него самого…
– Сначала вы, Узумаки. – Саске кивнул на кофе.
– То есть? – Наруто не понял и оторопел.
– Продегустируйте ваш напиток, прежде чем я сделаю глоток.
– Вы боитесь, что я вас отравлю? – Блондин вопросительно глянул на Учиху.
– Как знать, как знать, – уклончиво отозвался Саске.
Узумаки демонстративно фыркнул и, взяв чашечку, сделал глоток. Лицо его не изменилось, и глаза не увеличились. Не закашлялся и не поперхнулся.
– Ну и как? – вопросительно приподнял бровь брюнет.
– Восхитительно, – улыбнулся Наруто, ставя чашку обратно на поднос. – Лучшего кофе я еще не готовил.
– Хорошо. Тогда можете идти. А за опоздание отчитаетесь в письменном виде.
Наруто вышел из кабинета, а Саске взялся за кофе. И… выплюнул его прямо на переработанный и заново отпечатанный отчет о проделанной работе маркетинга фирмы.
…Дверь в кабинет блондина с грохотом распахнулась. Наруто сидел за столом и скреплял степлером документы. И даже не вздрогнул, когда Учиха ворвался к нему.
– Что было в кофе? – прошипел брюнет, закрывая дверь и прислоняясь к ней спиной.
– Соль, сода, перец чили, приправа карри и еще что-то. – Наруто невозмутимо вскинул глаза к потолку, как бы вспоминая. – Ах да, яблочный уксус. Все в равных пропорциях.
Раздался металлический щелчок. Глаза блондина метнулись на звук – это Саске запер кабинет на внутреннюю задвижку. Затем он шагнул к столу и одним движением смахнул с него все документы и принадлежности.
Потом сдернул Наруто с места, опрокинул на стол и, навалившись сверху, прижал спиной к прохладной столешнице. Наруто гулко стукнулся затылком, и на миг в глазах все померкло. А дальше он хотел закричать, чтобы возомнивший о себе невесть что брюнет слез с него, но у блондина не получилось: озверевший Учиха запечатал ему рот грубым поцелуем.
Наруто ничего не оставалось, как умереть. И он «умер». Его смерть была мгновенной – раз, и он летит куда-то вниз, освободившись от тела, слабеющего в объятьях Учихи. И поскольку Наруто при жизни не был послушным мальчиком, то он явно падал в ад, и адский огонь опалил все его существо…
А потом он воскрес. Задыхающийся, распластанный на офисном столе. Рубашка его была расстегнута наполовину. Губы, вспухшие и истерзанные, жутко саднили.
Учиха по-прежнему держал его за руки.
– Через десять минут я жду еще одну порцию кофе, Узумаки, – ровно проговорил Саске, разжимая пальцы – на запястьях отчетливо виднелись отпечатавшиеся следы тех тисков.
…Через десять минут кофе не было. И Наруто тоже не было. Не только в кабинете. Во всем здании. В журнале, фиксирующем передвижения персонала, значилось, что Узумаки отправился в цветочный магазин для приобретения очередной порции цветов.
Когда Хьюга Неджи с ходу заскочил в кабинет к президенту, то обнаружил, что Учиха сидит, уставившись в одну точку, с таким выражением, будто собрался начать третью мировую войну. Неджи присвистнул, спрятал свежую «Сентайм» с очередной карикатурой за спину и тихонько прикрыл за собой дверь. Десять минут назад он видел, как мимо него пронесся Наруто взвинченный, пунцовеющий, со вспухшими губами и примерно с тем же выражением, что он увидел сейчас у президента.
Хьюга озадачился: уж не звенья ли это одной цепи?
И что следует делать, если третья мировая война разразится?
А может она уже разразилась?

То, что Узумаки отправился покупать цветы – это было полбеды. Беда была в том, что Наруто приобрел кактусы. Два десятка разнокалиберных кактусов, и ими уставил весь стол в конференц-зале.
Вошедший туда Учиха лишился дара речи. Некоторое время он безмолвно взирал на ощетинившиеся кактусы с раскрытым ртом. У Наруто Узумаки отлично получалось делать его дураком.
Кактусы злобно топорщили иглы во все стороны. Ему даже показалось, что эти ощетинившиеся колючки – живые и что они сейчас кинутся на него и исколют до смерти, мстя за поруганную честь Узумаки.
– И как это объяснить с точки психоанализа? – поинтересовался Саске, когда дар речи к нему вернулся.
Наруто вскинул на него пренебрежительный взгляд.
– Я не занимаюсь анализом психов.
Синие очи задорно блеснули в его сторону, будто добавляя: «А надо бы уже начать».
Учиха решил, что он принципиально не заметит этого коварного выпада – туше. Он лишь выразительно кашлянул и произнес, как ни в чем не бывало:
– Вы уже написали объяснительную, по поводу вашего утреннего опоздания, Узумаки?
– Да, – кивнул Наруто.
Саске не ожидал подобного ответа. И даже расстроился. Узумаки достал из кармана сложенную вчетверо мятую-перемятую бумажку и протянул ее своему боссу. Их руки на миг соприкоснулись, и в воздухе сразу заискрило, случилось короткое замыкание. Наруто шарахнулся от Саске, как мышь от кошки, Учиха же, наоборот, качнулся к нему. И еле-еле удержал себя от фатальных ошибок.
Объяснительная была лаконичной:
«Я опоздал потому, что в гробу видал весь издательский союз «Hitachi» и его президента Учиху Саске»
Внизу под строчками красовалось нарисованное графитом мрачное надгробие с выразительной эпитафией-девизом: «Hitachi – к праотцам!»
Великолепно!
Учиха сложил бумажку и убрал ее в карман брюк. Этот шедевр он оформит в эксклюзивную рамку.
– А из какого дерева был сделан гроб? – уточнил он, стараясь, чтобы его губы не сложились в улыбку.
– Из древесной плиты, – буркнул Наруто, думая, каким образом он выберется из конференц-зала.
И выберется ли вообще…
Учиха стоял очень близко, и это действовало на нервы. Они дрожали, как натянутые тонюсенькие струнки, готовые оборваться в любой момент. Ониксовые глаза вбуравились в кожу, а если вздохнуть поглубже, то наверняка можно будет уловить особенный запах, которым обладал лишь Саске, и который дурманил его разум.
Наруто поспешно отступил от Учихи на пару шагов.
– У меня к вам есть предложение, Узумаки, – проговорил брюнет, не пытаясь вновь приблизиться, но всем своим видом демонстрируя, что готов это сделать. В любой момент.
– Еще одно? – Наруто со значением фыркнул.
– Точнее не к вам лично, а к небезызвестному mr Кьюби, – невозмутимо закончил Учиха и полюбовался на вытянувшееся лицо парня.
– И что же вы хотите ему предложить? – Наруто сел на ближайший стул.
– Вам известно, что в скором времени «Hitachi» собирается открыть новый остро-политический журнал «Asaha». – Саске непринужденно примостился с краю стола переговоров. – Это принципиально новое издание. Аналитическое, познавательное, рассчитанное на широкий круг читателей, даже не слишком продвинутых в политике. Главная его фишка – в саркастическом тоне. Статьи должны быть ироничными, иногда – болезненно колющими, временами – режущими, кровопускательными.
Наруто слушал внимательно.
– Другой фишкой, а может быть, даже визитной карточкой будут карикатуры. Яркие, сильные, злые и незабываемые. Как раз в стиле mr Кьюби. – продолжал Учиха, видя, что его неспешный рассказ потихоньку увлекает Узумаки. – Карикатуристов вообще очень мало, а талантливых – можно пересчитать по пальцам. Mr Кьюби – как раз из последних. И я хотел бы, чтобы его карикатуры стали тем самым эксклюзивным штрихом нового журнала. А Узумаки в том журнале мог бы успешно занимать должность художественного редактора.
Если бы вдруг сейчас в тихом конференц-зале раздался громоподобный глас Божий, это не стало бы для Наруто столь большой неожиданностью, а вот предложение Учихи повергло его в ступор. Он вытаращился на брюнета бесконечно удивленными глазами и медленно заморгал длинными ресницами: хлоп-хлоп, хлоп-хлоп.
– Подумайте, Узумаки, как было бы замечательно. Мгновенный карьерный взлет, повышение социального статуса, возможность заниматься любимым делом и получать за это деньги. Немаленькие, заметьте, – Саске продолжал неспешно искушать. Его голос дурманил, сладкой теплой струйкой вливался в сознание, заполняя голову медовым сиропом.
– Вам нравиться творчество mr Кьюби? – вместо ответа проговорил Наруто куда-то в сторону.
– Я его самый страстный поклонник. – На губах брюнета появилась загадочная улыбка.
Узумаки проглядел момент, когда Учиха оказался возле него, взял его руки в свои и указательным пальцем принялся поглаживать его запястья. Прикосновения были легки, нежны, упоительно непривычны. Наруто смотрел на скользящий палец заворожено, как смотрит ребенок на захватывающее действо. Где-то внутри него стало горячо-горячо, словно там расплавилась тысяча свечей, превратившись в воск. Горячий воск тяжело стекал вниз. И дышать становилось все труднее.
Саске перевернул его ладонь кверху, по очереди разогнул нервно сжатые пальцы и так же по очереди принялся их целовать.
Умом Наруто понимал, что это волшебное безобразие следует прекратить немедленно. Но как-то не хотелось…
Учиха продолжал неспешно заниматься «безобразием», войдя во вкус. Кто бы мог подумать, что у его босса, в груди которого на стальных цепях подвешено железобетонное сердце, такие горячие и восхитительно-настойчивые губы?
– По-моему, вы пытаетесь подкупить mr Кьюби, – пробормотал блондин, пристально глядя на Учиху.
Даже, наверно, соблазнить…
– Вовсе нет, – ответил Саске, – это было сознательное, тщательно обдуманное деловое предложение, которое сулит большие выгоды обеим сторонам.
Наруто был готов сказать «да». Однако сидевший внутри него Кьюби саркастически напомнил, что он в издательском союзе лишь из-за восстановления справедливости, точнее, из-за вендетты, и принять выгодное предложение сладкоречивого, но бессердечного Учихи означало бы предать самого себя.
Наруто очнулся от грез. Его пальцы решительно выскользнули из теплого плена губ брюнета. На Саске взглянули синие глаза, уже полные льдистых бликов.
– Может ли Джирая в том же журнале получить еще один шанс?
Ониксовые глаза сузились и тоже заледенели.
– Нет.
Наруто вздрогнул от этого резкого «нет». Он взвился с места, с грохотом отодвинув стул.
– Тогда нам не о чем разговаривать, Учиха-сан. Равно через четыре месяца Узумаки Наруто покинет вашу компанию, а mr Кьюби найдет объект интереснее, чем ледяной голем в галстуке, у которого вместо сердца железобетон.
И у которого таинственные ониксовые глаза…
Кажется, Учиха побледнел. Но Наруто не стал всматриваться в его физиономию и устремился к двери, мечтая исчезнуть.
У самих дверей его догнал голос босса:
– Такие предложения не делают дважды, Узумаки…

…Спустя полчаса Неджи Хьюга, заглянувший в офисное кафе, увидел Узумаки, который яростным взглядом прожигал чашку чая. С ним явно творилось что-то неладное.
Повинуясь своей интуиции, Неджи решил повременить есть свой обед, и направился в кабинет к президенту, догадываясь, какую картину он там увидит. Однако картина оказалась несколько иной, но все же впечатляла.
Президент сидел за рабочим столом, закинув на него ноги, и, катая из листов бумажные шарики, меланхолично пытался забросить их в мусорную корзину. Все пространство вокруг было усеяно бумажными комками: Учиха сегодня промахивался по-страшному.
Неджи едва успел спасти от незавидной участи подписанный договор аренды, на который наткнулась шарящая рука президента, чьи глаза были устремленные в параллельное пространство. Хьюга выхватил драгоценный листок в последний момент – Саске , похоже этого даже не заметил.
– Кажется, кое-кому надо отдохнуть, – осторожно намекнул Неджи.
– Кажется, кое-кому надо заткнуться, – угрюмый Учиха был не расположен к разговорам.
Как хорошо, что у Саске не была под рукой пистолета. Он мог бы всех перестрелять в таком состоянии. Лично Неджи видел его таким впервые в жизни.
– У меня тоже так начиналось, – продолжил Хьюга будничным тоном.
– Что начиналось?
– «Война».
– Ты был на войне, Неджи?
– Был, воевал, победил, получил контрибуцию свидетельство. Теперь опутан по рукам и ногам.
– Какое свидетельство?
– Победителя.
– А где их выдают?
– Сам узнаешь.
Учиха вздохнул и потянулся к последнему, валяющемуся на столе листку. Неджи, убедившись, что листок этот не важен для дел компании, позволил Саске скатать из него шарик. Учиха кинул его, опять промахнулся. Хьюга, молча, положил перед президентом упаковку листов для принтера и с чувством выполненного долга ретировался.
В некоторых войнах третий – всегда лишний.

Глава 7

– Узумаки, заседание совета директоров начнется через 15 минут, – недовольно изрек коммутатор.
– Я знаю, – отозвался Наруто, ненавидя говорящий аппарат до горькой тошноты.
– Я сейчас заглядывал в зал и не увидел на столе президента необходимых папок с документами. Все бумаги вам должна была передать моя секретарша еще полчаса назад, чтобы вы их отнесли в конференц-зал.
– Через минуту они будут там лежать. – Наруто состроил коммутатору зверскую рожу, но коммутатор не испугался и невозмутимо добавил:
– Время пошло.
Чертов Учиха! Когда же истекут эти четыре месяца?!
Наруто схватил карандаш, бумагу и взялся лихорадочно рисовать. Минута, десяток резких точных штрихов – и готово. Листок он аккуратно вложил в папку поверх деловых бумаг и уверенным шагом направился в уставленный кактусами конференц-зал, где уже собрались приглашенные.
– …Итак, заседание считаю открытым. – Произнес Учиха деловым тоном. – Повестка всем известна. В ней девять пунктов. Первый пункт, самый важный, ради которого мы все, собственно, здесь собрались, это резкий скачок цен на фондовой бирже. Нас он затрагивает и весьма серьезно, хотя катастрофы, разумеется, случиться не должно. Вот раскладка по нашим акциям…
Саске взялся за папку, на которой было напечатано «Ценные бумаги», раскрыл ее и…
Все 11 членов правления одновременно заметили, как президент сильно поменялся в лице. Чуть-чуть позеленел, у него задергался глаз, и шевельнулись губы, как будто он что-то сказал… ругательное. Глаза взметнулись и устремились поверх голов зала, где на стуле спокойно сидел Узумаки в компании с пятью остальными работниками. Взгляд у президента был убийственный.
Хьюга Неджи прикрыл рот ладонью, будто зевая, но на самом деле пряча многозначительную ухмылочку.
– Э-э… – промямлил президент спустя минуту, которую члены правления провели, изнемогая среди кактусов от любопытства и ужаса – вдруг фирма на грани разорения?
– Простите, в папке оказался лишний документ, который, как я полагал, должен был находиться совсем в другом месте. Это место…
Президент явно бредил. Неджи пытался не засмеяться (громко), остальные переглядывались, ничего не понимая. Один Наруто сидел невозмутимо. Только вот в глазах у него огненные черти выплясывали канкан.
Саске потряс головой, решительно выхватил листок из папки и переложил его в другую. Затем сделал глоток воды из стакана и продолжил свою речь уже более связанными фразами. Из этой речи стало ясно, что компании действительно катастрофа не грозит…
– …И что было в том листочке? – поинтересовался Хьюга, когда заседание завершилось и все разошлись.
Учиха, взъерошенный и хмурый, мрачно взглянул на него.
– Много будешь знать – пристрелю, – пообещал он ласковым голосом.
– Все понял, – поднял руки Неджи и мгновенно испарился из кабинета: кто-кто, а Хьюга отлично знал, что стреляет президент без промаха. Слава Богу, что пока только в личном тире.
Саске сел в кресло и достал запрятанный лист из папки. С листа на него смотрела рожа. Жуткая зверская рожа. Его собственная.
Злобный, остроумный и жестокий шарж. Себя он узнал с первой секунды, хотя все в шарже было карикатурно изменено и искажено самым беспощадным образом. Кроме того, шаржевому Учихе были пририсованы козлиные рога и куцая бородка, а под «портретом» начертана надпись.
«Чур меня!»

День…
Еще один день его каторги медленно-медленно близился к концу. А в четырех месяцах их о-о-ох как много! И тянутся они так медленно. Словно резиновая жвачка, которая давно стала безвкусной, и ее следовало бы выплюнуть в ближайшую урну.
Наруто сидел и сознательно мучился в своем кабинете. Ему даже не хотелось рисовать, что было просто удивительно. Он отводил виноватые глаза от заточенного карандаша. Мысли его кружили вокруг одной единственной фигуры.
Учиха!
Как много сконцентрировалось в этой фамилии! Всего. Там скопилось все самое жуткое, неприятное, злокозненное и непонятное. И еще что-то, что он не смог определить. Но от этого «что-то» его кидало в жар.
Почему он не мстит за шарж? Шарж получился великолепным. Он должен был задеть, поколебать его проволочные нервы. Какое лицо сделалось у босса, когда он его увидел! Зелененькое…
А после Учиха даже словом не обмолвился про его шедевр. Ни вчера, ни сегодня. Только сухие фразы по существу, только деловые распоряжения, только равнодушные глаза и бесстрастный тон босса-сухаря.
Но Наруто знал, как могут сверкать таинственные ониксовые глаза у Учихи Саске. И как он может преображаться, когда… Когда что? Домогается? Совращает? Соблазняет? Искушает? Обольщает?
Наруто задумался. Действительно, как назвать те странные действия президента, которые он в последнее время совершал по отношению к нему?
То, что творил Учиха, следовало назвать циничной игрой-издевательством. Развлечением сильного мира сего.
Саске вращается в небесно-высоких кругах, про жизнь которых Наруто только в книжках читал и иногда пробегал глазами в светской хронике. И он встречается с людьми, стоимость платьев и костюмов которых равняется стоимости квартиры, на которую другие, например, такие как Узумаки, будут копить лет тридцать.
И не накопят.
Наруто закусил губу, на душе кошки скреблись от такой несправедливости. Его жизнь в течение нескольких дней скомкалась, расползлась по швам, как старая изношенная футболка. Узумаки подгонял время, но не знал, что принесет ему каждый новый день. Он теперь ни в чем не был уверен. И главным образом в себе.
Очнутся, от горестных размышлений, ему помог коммутатор:
– Узумаки, вы еще не ушли?
– Нет, – произнес Наруто, и во рту у него сделалось кисло, как будто он проглотил лимон.
– Хорошо. Зайдите сейчас на минутку ко мне, я вам отдам исправленный список лиц, приглашенных на благотворительный вечер. Это на секунду.
Коммутатор стих, а Наруто угрюмо покосился на часы: семь минут до окончания рабочего дня. Неужели Учихе нужно обязательно всучить этот список именно сегодня? До завтрашнего утра бумажка не могла полежать в кабинете? Или президент опасается, что напечатанные фамилии за ночь сползут с листа, как тараканы?
Но Учиха есть Учиха.
Босс.
Его…

Учиха Саске, несмотря на конец рабочего дня, выглядел бодро, свежо и энергично. Великолепно. Он вообще когда-нибудь устает?
– Вот и вы, – констатировал он, когда Наруто со скисшей миной возник на его пороге.
Узумаки безгласно кивнул, подтверждая, что он – это он.
– Сейчас я отдам вам список. – Саске принялся торопливо перебирать бумажки на столе.
Одна, вторая, третья.
– Да где же он? – непонимающе нахмурил брови президент, когда бумажки на столе закончились. – Был же здесь совсем недавно, я на нем пометки еще делал… Ах, да. – Учиха виновато улыбнулся Наруто. – Я просил уточнить мисс Яманако, будет ли Собаку но Гаара на том мероприятии. Список остался у нее. Сейчас я схожу за ним.
Узумаки невольно озадачился. Чтобы забрать список, Учиха вызывает его в кабинет, а чтобы принести его из другого кабинета – бежит за ним сам, причем на верхний этаж.
Нелогично.
Пока Наруто хлопал ресницами, Саске быстро вышел. Снаружи в закрывшейся двери повернулся ключ…
Щелк! Парень не поверил своим ушам. Он кинулся к дверям и с силой дернул за ручку. Заперто… Учиха закрыл его в своем кабинете!
А сам ушел.
Наруто стало нехорошо. Так нехорошо, что холодная испарина появилась на лбу. Ноги подогнулись, и он сполз прямо в мягкое кресло для посетителей. Что задумал его каверзный босс? И сколько он планирует его здесь продержать? Всю ночь? Наруто сделалось еще хуже.
Через пять минут офис покинули самые торопящиеся сотрудники. Через двадцать – основная часть работников. Становилось тихо.
Может быть, позвонить на пульт охраны? Сказать, так и так, президент издательского союза «Hitachi» замуровал собственного помощника в кабинете. Спасайте, братцы!
Наруто покосился на телефон. Надо звонить! Он поднял трубку. Телефон не работал. Ни внутренний, ни городской. Молчал и вредный коммутатор, и сотовый президента нигде не виднелся, хотя всегда на столе валяется…
У Узумаки вырвался нервный смешок. Руки затряслись и заледенели. В самом деле, замурован. Тогда придется кричать. Кто-нибудь да услышит его.
И что? Подойдут к двери и ехидно поинтересуются, что он делает в кабинете президента вечером, когда рабочий день уже завершился? Ведь ему никто не поверит, что Учиха нарочно запер его. Все заранее спланировал и не оставил ему ни единого шанса на спасение.
Кстати, где он сам?
Через сорок минут офис покинули чересчур ответственные работники, еще через двадцать минут – самые заработавшиеся.
Здание опустело.
И когда стало абсолютно тихо на всех этажах, в двери повернулся ключ…

Учиха Саске вошел в кабинет и опять запер дверь – на этот раз изнутри.
– Зачем вы это сделали? – спросил Наруто, наблюдая, как он убирает ключ в карман.
– Это я еще не сделал, – косо усмехнулся Саске, устремляя на него глаза-ониксы, в которых совсем не было света. Ни одного светлого блика!
Тут Наруто испугался по-настоящему. Он как будто видел сейчас перед собой абсолютно незнакомого человека. Благообразный небожитель Учиха Саске куда-то исчез. Напротив него стоял варвар из дикого племени, на которого по недоразумению нацепили дорогой костюм. Этот костюм даже не шел ему. Он ему мешал…
Словно подслушав его мысли, Саске потянулся к галстуку и, ослабив узел, снял его через голову. Затем скинул пиджак, расстегнул пуговицы на рубашке.
Горло у Наруто перехватило. Сердце оборвалось, упало в бездну и разбилось в лепешку. Он медленно попятился, не отрывая взгляда от преобразившегося босса, лицо которого не предвещало ничего хорошего. Сделав еще один шаг назад, Наруто наткнулся на стол президента.
– Конечная остановка, – констатировал Учиха странным голосом, каким-то хрипло низким, завораживающим.
Он устремился к обмершему парню. Наруто нашел в себе силы сдвинуться с места и обежать большой стол. Замер на противоположной стороне. Учиха усмехнулся, оперся на столешницу и взглянул в его побелевшее лицо, на котором остались одни синие глаза.
– А вы очень шустрый, Узумаки, – прохрипел он, раздвигая губы в хищной усмешке. – Однако гонки вокруг стола – занятие бессмысленное. Вам лучше смириться сразу. Сэкономите массу сил и нервов.
– Что вы собираетесь делать? – Наруто и сам понимал, что беготня вокруг стола только раззадорит Учиху, который сейчас как никогда смахивал на охотящуюся пантеру.
– Вам рассказать подробно? – продолжал усмехаться Саске, но глаза у него не смеялись. Они шарили по его телу и легко проникали под ткань одежды. – Пункт за пунктом?
Наруто замотал головой, то ли отвечая, то ли возражая. Учиха начал медленно огибать стол, и парень опять сорвался с места.
– Я буду кричать, – как-то неуверенно предупредил Наруто.
– Кричите, – пожал плечами Саске, облизнув губы. – Мне все равно.
Наруто и сам видел, что ему все равно. По его матовым глазам.
– Почему вы хотите меня изнасиловать? – проговорил он, едва переводя дыхание: легкие не пускали воздух извне.
– Какой странный вопрос, Узумаки. Ответ заложен уже в нем самом. Потому, что хочу.
Саске сделал стремительное движение. Наруто в этот раз не успел быстро отскочить, и сильные руки сомкнулись вокруг его талии, сжали так, что при всем своем желании он не смог бы вырваться.
– Я вас хочу, и я вас получу, а вы – получите сегодня то, что заслуживаете. За все свои гадости сразу. – Саске, запустив руку в волосы парня, откинул его голову, впиваясь в шею алчущими губами.
От этого поцелуя Наруто даже застонал. Он выгнулся, пытаясь вывернуться из сжимающего кольца рук. Однако Учиха притиснул его к стене всем своим телом и продолжил начатое. С удвоенной силой и сладострастной яростью.
Откуда в благовоспитанном, блестяще образованном, жутко культурном и до чертиков светском Учихе взялось столько первобытных инстинктов? Они, подавляемые, видимо, накапливались годами, утрамбовывались манерами и воспитанием, но вот сегодня Учиху прорвало. Карикатуры послужили своего рода катализатором тех диких инстинктов, которые ныне устремились наружу.
Наруто, прижатый к стене горячим мощным телом, множественно покаялся перед всеми известными ему богами за свои пакостные карикатуры и поклялся, что больше никогда и ни за что, ни за какие деньги не нарисует ни одной. На Учиху.
Только бы он его сейчас отпустил. Однако надежды почти не осталось. Губы Учихи уже ласкали его приоткрывшийся рот, а руки расстегивали пуговицы на рубашке.
В мозгу металлическим колокольчиком билась лишь одна мысль: «Надо что-то делать. И немедленно!»
Он так просто не сдастся. Проклятому Учихе он не достанется. Без боя.
Наруто снова выгнулся и сомкнул зубы. Саске выразительно выругался и слегка ослабил нажим. Этого Узумаки хватило, чтобы вывернуться и вновь очутиться далеко от него. Он видел, как Учиха слизнул выступившую кровь на губе и опасно сощурил глаза. Страх его постепенно трансформировался в настоящий ужас. Сердце превратилось в пульсирующий сгусток желе.
– Это глупо, Узумаки. – Насколько иначе сейчас звучал голос укушенного президента. Слова падали, словно свинцовые капли, с тем же гулким звуком. Кажется, Учиха перебывал в бешенстве.
– Вы и в самом деле собираетесь изнасиловать меня здесь? – вдруг спросил Наруто.
– А вам не нравится этот кабинет? – усмехнулся Саске и оглянулся по сторонам. – По-моему, тут очень даже уютно, расцветка у обоев очень красивая, да и жалюзи чрезвычайно оригинальны. – Он шутовски взмахнул руками. – Но мы можем пройти в конференц-зал. Там прохладнее.
– Пойдемте. – Наруто оглянулся на дверь.

Саске, казалось бы, не ожидал подобной реакции и этих слов и ничего не ответил. Наступила непроницаемая тишина. Учиха всматривался в искаженное лицо парня, пытаясь понять, что происходит в золотоволосой голове его обожаемого помощника. У которого сегодня нет ни единого шанса.
Наруто первым сделал шаг к дверям. Саске, как тень, немедленно последовал за ним. Он взял его за руку, чуть выше локтя, жестко привлекая к себе. Его сердце бешено стучало совсем рядом. Не выпуская желанную добычу из рук, он отпер дверь и направился по коридору к поблескивающим неподалеку зеркальным дверям зала.
Узумаки, затаив дыхание, ждал удобного момента. Покорно следовал за обезумевшим боссом, не совершая резких движений. И момент наступил, когда Учиха замешкался с кодовым замком конференц-зала. Наруто рванулся, выскользнул и понесся по пустому не освещенному коридору.
Мимо мелькали запертые двери. Ни в одну ему не войти. Оставалась только лестница, чтобы сбежать вниз к охране, минуя несколько этажей и сотню ступеней.
До лестницы он добежал. Успел глотнуть пыльного лестничного духа. И только. Настигнувший его Учиха круто опрокинул Узумаки назад, подхватывая на руки. Пальцы Наруто беспомощно соскользнули с гладких перил, не успев в них вцепиться.
Он уже было хотел сказать все, что думает об Учихе, но тот запечатал его уста безжалостным поцелуем, способным вытянуть душу. И Наруто закрыл глаза.
Он упал с высоты на серебристую прохладную кожу. Голова Наруто откинулась на кожаные диванные подушки, и разметавшиеся волосы заструились по ним струящимся потоком. Он не сопротивлялся, а Саске больше ничего не говорил. Его руки вдруг сделались нежными-нежными. Они больше не стремились пленить, удержать, смирить – они жаждали ласкать, познавать покорившуюся плоть на ощупь.
От шелковистой кожи исходил волнующийся аромат, опьяняющий, особый, и такой приятный. Едва вдохнув его, Учиха понял, что окончательно сошел с ума. В мозгу в один миг случилась необратимая, роковая, биохимическая реакция, которая изменила в его сознании все. Мир вдруг стал походить на радуги.
Наруто не открывал глаз, ощущая, как чужие губы осторожно целуют его подрагивающие веки, затем виски, касаются напряженных скул.
Перед его глазами открывалась иная вселенная. В которой его любили… И в эту счастливую вселенную попасть, оказывается, совсем легко: только и надо, что пасть на кожаный диван и не пытаться бороться. С собой.
Губы у него дрогнули, дрожащая тень улыбки скользнула по ним, задержалась на уголках и пропала. Исступленные мужские уста тут же накрыли эти губы, втягивая в очередной безумный, страстный и такой желанный поцелуй.
– Еще не поздно… – в измененное сознание Наруто неожиданно вторгся голос.
Он распахнул глаза, чтобы взмыть и опрокинуться в сияющий мрак ониксовых очей.
– Поздно, – восторженно падая, прошептал он и протянул руку, осторожно дотрагиваясь до лица Учихи.
Словно вдалеке послышался щекочущий смех, и губы Саске сделались пламенно-беспощадными. Руки нежно заскользили вдоль стройного тела, заставляя Наруто выгнуться и сильнее прижаться к разгоряченному телу партнера. С его губ сорвался протяжный стон. Руки вцепились в плечи Учихи, слегка царапая гладкую кожу. По телу Саске прошлась сладкая судорога. Еще. Он хочет услышать еще. Громче.
Пальцы Наруто запутались в волосах Учихи, притягивая его ближе. Желание снова ощутить эти губы на своих устах стало просто невозможно сдерживать. И снова обжигающие поцелуи и нежная ласка, от которой кружилась голова, а с губ срывались так долго сдерживаемые стоны.
От всех этих приятных ощущений Наруто не заметил, как остался без одежды. Чем и воспользовался Учиха. Он осторожно поглаживал бедра партнера, губами прокладывая мокрую дорожку чередуя поцелуи с легкими укусами. От чего Наруто то всхлипывал, то стонал, выгибаясь навстречу ласке. Вот губы Саске прикусили бешено бьющеюся жилку на шее партнера, заставляя его вскрикнуть, а затем, словно извиняясь, он прошелся языком, посасывая место укуса, где тут же расцвел багровый засос. А вот эти же губы уже накрыли сосок Наруто, от чего он с силой вцепился в обивку дивана. Ниже. Язык обводит впадинку пупка. Еще ниже. Губами Саске накрывает возбужденную плоть, посасывает головку, проводит языком по всей длине. Он не давал Наруто возможности ни вздохнуть, ни опомниться. Если поначалу Узумаки и пытался сохранить остатки разума, то сейчас это было просто бесполезно. Наруто вздрогнул, почувствовав как один, а затем и второй пальцы проникли внутрь и стали его растягивать, даря непонятные, смешанные ощущения боли и наслаждения. Он не заметил, как сам стал насаживаться на пальцы Учихи, в надежде получить нечто большое.
– Будет немного больно, – прошептал Саске в приоткрывшиеся губы.
В ответ Наруто только сильнее прижался к Учихе, показывая этим, что полностью доверяет ему. Саске осторожно толкнулся вперед, полностью входя в желанное тело. Боже, за сегодняшний день он много раз представлял себе, как это будет происходить, но реальность оказалась куда лучше всех его мечтаний. Саске снова наклонился к лицу Узумаки, заглушая болезненные стоны поцелуями.
В конце концов, неприятные ощущения стали проходить и Наруто стал чувствовать, как с каждым толчком ощущает все большое наслаждение, как огонь возбуждения волнами проходит по его телу. Движения стали усиливаться, от чего крики и стоны Наруто становились все громче.
– Я не могу… больше… – с трудом простонал он, отчаянно глотая воздух.
– Вместе… Наруто… – прохрипел Саске, тоже уже не имея возможности больше сдерживаться.
– Ааа… – выкрикнул Узумаки, достигнув своего апогея, услышав, как с губ Учихи сорвалось его имя.
Последние, что запомнил Наруто, прежде чем погрузиться в блаженную тьму, так это губы Саске на своих и то, как он осторожно убирает намокшие пряди с его лба.