Родная кровь.Эпилог

[Kicune-tyan]

Название: Родная кровь
Автор: Эльверт
Бета: нет
Пейринг: Саске/Итачи, в эпилоге - немного Итачи/Саске
Рейтинг: NC-17
Жанр: юмор, romance, черный флафф
Размер: миди
Состояние: закончен, но выкладываю по главам
Дисклэймер: Все права у Кишимото
Предупреждения: Крэк, бессмысленный и беспощадный! AU и вследствие этого определенное ООС, яой, инцест. Ксенофилия, насилие, кровищща. Саске, ведущий себя не по-человечески.
Любителям Орочимару и звуковиков - внимание! Их убивают на первых же страницах.
Размещение: Разрешено, но с только с указанием моего авторства. Ссылка на дневник желательна.

"Родная кровь" Глава 1
"Родная кровь" Глава 2
"Родная кровь" Глава 3

Эпилог.
Страшное открытие Учихи Саске.

К огромному облегчению Итачи, Саске ничего не помнил из своего пребывания в шкуре чудовища. Старший Учиха вкратце объяснил ему, что случилось, разумеется, опустив некоторые детали. Но Саске все равно устроил скандал, обнаружив у брата с десяток свежих шрамов.
- Это я сделал?! Я?! – кричал он, с ненавистью и болью глядя на длинные полосы, пересекавшие спину Итачи. Впрочем, тому все же удалось кое-как утихомирить брата:
- Я сам виноват, - говорил Итачи, прижимая Саске к себе и успокаивающе перебирая его волосы, - в первый день вздумал вступить с тобой в драку. Ты со мной довольно мягко обошелся, только с ног сбил и полоснул пару раз по спине для предупреждения. А после этого мы с тобой вполне мирно жили, без каких-либо проблем. Ты ко мне и не приближался почти.
Саске немного похлюпал носом Итачи в плечо, пробурчал что-то, но в итоге успокоился и поумерил пыл самообвинения.
Ту же историю Итачи скормил и врачам (после того, как их с Саске вытащили из центра, им устроили такой подробный медосмотр, что даже уравновешенный Итачи к концу дня с трудом сдерживал раздражение). К счастью, все обошлось. Единственным врачом, косо посмотревшим на Итачи, был проктолог, но Учиха, невинно улыбнувшись, заметил, что ему иногда нужно было расслабиться после напряженной работы. Врач – достаточно молодая женщина – понимающе хмыкнула и отпустила Итачи, ничего ему не сказав.
Проблемы могли возникнуть только с Цунаде, но и тут Итачи повезло.
- Ты зачем, скажи мне, записи камер слежения стер, а? – спросила его начальница, вызвав к себе в кабинет.
- Я не хочу позорить своего брата, - спокойно отозвался Итачи. – А если вас что-то интересует касательно его поведения, вы можете спросить у меня.
Цунаде, только что получившая в полное распоряжение все данные исследований и потому находившаяся в благодушном настроении, только рукой махнула.
И жизнь вернулась в привычную колею – по крайней мере, так казалось со стороны. Итачи старательно гнал прочь все мысли о днях, проведенных в запертом подземном центре. Лучше так; лучше просто не думать. Забыть о том, как он жил с Саске, кем он был для Саске… Так легче смириться с тем, что подобного уже никогда не будет.
Что касается самого Саске – младший Учиха, видя явное нежелание Итачи говорить о случившемся, видя то, как он еле заметно напрягается при вопросах, какие отрывистые ответы дает, тоже предпочел придерживаться политики молчания. Но в уме он никак не мог перестать думать о выпавшем из памяти месяце. Поведение Итачи вызывало беспокойство – если все было так легко и мирно, как он говорил, почему тогда брат так себя ведет? Почему отводит глаза, почему во взгляде его появляется что-то, похожее на… боль? Что он скрывает?
Да еще и эти сны…
Саске видел сны: в них все чувства казались обостренными, а тело словно излучало силу и уверенность; Саске гнался за кем-то, охотясь, возбуждающий запах добычи щекотал ноздри, и каждое движение приносило упоение. А часто в его снах появлялся Итачи. Просыпаясь, Саске помнил восхитительное тепло, ласковые прикосновения и тихое журчание родного голоса, с которым приходило умиротворение… Бывали случаи, что сны на этом и заканчивались, но порой следовало продолжение, и, просыпаясь, Саске ворочался и не знал, куда деть руки, изнывая от желания и мучительного стыда – потому что во сне Итачи целовал его, извивался под ним и прогибался ему навстречу, а сам Саске трепетал от восторга и победного наслаждения. Эти, последние, сны – чудовищные, запретные! – пугали и притягивали одновременно. Саске и ждал их, и боялся увидеть вновь. Но откуда, откуда они взялись? Саске никогда не видел подобного до истории с Орочимару… И это внушало серьезные опасения.
Ну а кроме того, были эти странные и, надо сказать, весьма нервирующие желания и привычки… Например, пару раз погруженный в свои мысли Саске, почувствовав жажду, не наливал себе стакан сока, как раньше, а механически открывал кран на кухне и пил прямо из него. А иногда после многочасового сидения за письменным столом Саске ощущал странную тягу залезть на него, свернуться клубочком и подремать под лампой. Не говоря уже о том случае, когда он, в ярости на вырубившийся в самый неподходящий момент компьютер, ударил по столешнице ногтями, будто пытаясь распороть ее, и после этого долго ойкал и шипел, дуя на ушибленные и чудом не сломанные пальцы.
Саске очень не любил находиться в неведении, особенно по поводу важных вещей, напрямую его касающихся. А уж если эти вещи – хотя бы предположительно – угрожали его брату… В общем, младший Учиха решил взять дело в свои руки.

Спустя пару месяцев после достопамятных событий в исследовательском центре Итачи возвращался домой с конференции; был самый обычный вечер, ничем не отличавшийся от множества прочих. Открыв своим ключом дверь, Итачи переобулся и прошел вглубь квартиры, удивляясь тишине и погашенному свету. Саске же должен был быть дома?..
Дверь в комнату брата была закрыта. Итачи постучал и, не дождавшись ответа, позвал:
- Саске? Ты здесь?
Снова никакого ответа; но, прислушавшись, Итачи уловил изнутри какой-то приглушенный звук. Решившись, он толкнул дверь и осторожно вошел внутрь.
В комнате Саске тоже было темно; в углу тихо шумел компьютер, а сам Саске сидел на своей постели, отвернувшись, обхватив колени руками и не шевелясь.
- Саске? Саске, что случилось? – обеспокоенный Итачи шагнул было к брату, но его остановил резкий, какой-то придушенный окрик:
- Нет! Не подходи!!!
Итачи застыл на месте, не понимая, в чем дело, а плечи Саске мелко задрожали.
- Не подходи ко мне! Не дотрагивайся!.. Я… Как я мог… - его голос скатился на всхлип, и Итачи с ужасом понял, что Саске плачет.
Не слушая никаких возражений, он мгновенно оказался у кровати, сел на нее рядом с братом и осторожно обнял его, стараясь не испугать. Саске дернулся, будто пытаясь вырваться, но лишь еще ниже наклонил голову, пряча лицо.
- Саске, ну? Что случилось? Хороший мой, что такое… - забормотал Итачи, надеясь чуть успокоить его хотя бы ласковым тоном. На душе скребли кошки: мерзкое предчувствие поселилось в сердце, наполняя его тревогой, так что Итачи лишь с трудом поборол желание закусить губу.
- Я… Да как ты можешь?! – Саске вдруг выпрямился и повернулся, подняв на него мокрое от слез лицо. – Как ты можешь обнимать меня, утешать, будто ничего не случилось, когда я… Я… Я насиловал тебя!!! Своего брата! – и он вновь разревелся, закрыв лицо ладонями.
Итачи окаменел. Медленно оглядевшись, он заметил на столе, рядом с компьютером, свой переносной винчестер. Все ясно; похоже, Саске вновь промышлял взломом и, воспользовавшись отсутствием Итачи, дал волю любопытству. Глупый мальчик…
Но что же теперь делать?
- Саске… - он нежно притянул брата к себе, привычными движениями взъерошивая и без того упрямо торчащие черные пряди. В голове была пустота – какую чувствуешь обычно, повисая над крутым спуском на американских горках; невесомая и пугающая пустота свободного падения. Что он мог сказать Саске? Как объяснить, как успокоить? – Это… Это не страшно, честно. Ты абсолютно ни в чем не виноват…
Глупые слова; Итачи и сам это понимал. Саске отреагировал соответствующе:
- Не виноват? Не виноват?! – он забился у старшего Учихи в объятиях, но Итачи только крепче прижал его к себе, успокаивающе раскачиваясь из стороны в сторону.
Сказать… Что он мог сказать? «Не беспокойся, Саске, плохо было поначалу, а потом я вошел во вкус и с удовольствием трахался с чудовищем». Или еще лучше: «Это был прекрасный шанс без проблем покувыркаться с младшим братишкой в постели в тайне от него. Такой вот я извращенец».
Но Саске плакал, дрожа у него в объятиях, и настоятельная потребность заботиться о младшем брате взяла вверх.
- Не виноват, - твердо повторил Итачи. – Ты превратился в зверя, а он просто действовал согласно инстинктам. Ты вовсе не стремился причинить мне вред, а ударил только потому, что я сопротивлялся. Да и потом… - Итачи на мгновение замолчал.
- Что? Что «потом»? – Саске поднял на него мокрые, покрасневшие глаза.
О боги. Итачи тут же проклял себя за вырвавшиеся слова, но поделать с собой ничего не мог. Носить в себе правду, скрывая ее от брата, и тосковать по нему, было невыносимо. Видеть Саске каждый день, обнимать его, целовать по-братски в макушку и делать вид, будто ничего не произошло, когда внутри все скручивало от тоски по тому, что было, по той близости, вкус которой Итачи распробовал там, в сокрытом от всех уединении подземного центра, и от которой уже не мог отказаться… Когда ему показалось, что он наконец ощутил настоящее счастье – быть со своим братом, любить его без преград и границ, дарить ему удовольствие и тепло и самому растворяться в удовольствии.
Но молчание затягивалось, а Саске ждал ответа, глядя на него отчаянно, требовательно, и следовало отвечать.
- Да и потом, это было не так уж плохо, - натужно, точно пробираясь сквозь толщу воды, закончил Итачи.
Саске словно лишился дара речи. Пораженный, он изумленно раскрыл рот. Закрыл. Открыл снова. Некоторое время он просто смотрел на брата, точно на сумасшедшего.
- Ты… Ты что такое говоришь?.. – прошептал он. – Я же видел… Как ты кричал, вырывался…
Щеки Итачи горели от стыда, но душевное состояние Саске сейчас было важнее. Если уж он начал говорить… Следовало договаривать.
Пусть Саске лучше презирает Итачи, чем корит себя.
– Поверь, ты вел себя весьма обходительно: заботился обо мне, ласкался, защищал меня. И заниматься с тобой сексом было… вполне приятно.
Ох, что за бред он говорит… Саске, похоже, придерживался такого же мнения: взгляд его оставался все таким же неверящим, но теперь к недоверию прибавился ужас.
- Нии-сан, ты… Как ты можешь… Ты… Ты придурок, сволочь, вот ты кто! - он отшатнулся, на щеках его вновь заблестели слезы. – Как ты можешь утешать меня, врать мне ради моего спокойствия – даже сейчас, после всего, что было, после всего, что я сделал! Из-за меня… Ты всегда был такой! – крикнул он почти обвиняющее; кулаки его сжались, губы дрожали. – Ты всегда вел себя так, будто я драгоценность какая-то, кукла, ради которой надо в лепешку расшибиться, лишь бы у меня, черт возьми, не было ни малейшего неудобства! Прекрати, прекрати это! Я же люблю тебя, а ты… – Саске закрыл лицо руками, всхлипы перешли в глухие, сбивающие речь хрипы.
Но договорить Итачи ему не дал: наклонившись к Саске, он обнял его и с силой прижал к себе, прислонившись щекой к макушке.
- Саске, я… Прошу тебя, выслушай, что я хочу тебе сказать. Я люблю тебя, безумно люблю… Кисаме говорит, люблю слишком сильно, - губы Итачи изогнула кривая усмешка. – Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя в чем-то виноватым… Потому что ты не виноват. Я не жертвую всем ради твоего спокойствия, если ты этого боишься. – Почувствовав, что Саске немного притих, Итачи позволил себе сделать небольшую паузу и набрать в грудь воздуха… Набраться смелости. – Я… Мне никогда не был нужен никто, кроме тебя. Там, в центре… Ты действительно превратился в зверя, и поначалу, да, ты… заставил меня… подчиниться тебе. – Да уж, как, оказывается, тяжело это все сказать. – Я хотел спасти тебя, и мне нужно было как-то сосуществовать с тобой… Я позволял созданию делать все, что он пожелает, и это было неприятно… поначалу.
- Поначалу? – тихо спросил Саске.
Итачи снова глубоко вздохнул. Спокойно; спокойно.
- Саске, ты… Это создание, которым ты стал… Оно все равно оставалось тобой, моим братом. Когда мы привыкли друг к другу и научились жить вместе – все наладилось. Ты заботился обо мне, я – о тебе, и мы… - он на секунду запнулся. - Может, живя с тобой там, под землей, я начал любить тебя иначе, а может – к братской любви к тебе прибавилась и другая сторона, не знаю. Знаю только, что мне было хорошо с тобой… - Итачи мягко отстранился, осторожно взял Саске за подбородок, заставив посмотреть на себя, и чуть дрогнувшим голосом закончил: - И что меня продолжает тянуть к тебе.
А потом он наклонился и поцеловал брата в губы.
Широко раскрыв глаза от изумления, Саске даже не подумал возразить. Впрочем, поцелуй не продлился долго: несколько секунд – и Итачи отпустил его.
- Я с самого ухода из центра мечтал это сделать, - тихо сказал он, глядя в сторону.
- С самого ухода… - Саске ошеломленно прикоснулся к своим губам. – Но… почему? Как это может?.. Я же был… чудовищем. И я насиловал…
Итачи на секунду прикрыл глаза, собираясь с духом. Раз уж все так повернулось… Будь что будет. Он выдавил слабую улыбку.
- Ты всегда оставался и останешься для меня Саске – моим любимым братом. Наверное, я покажусь тебе извращенцем, или безумцем, но… Хоть поначалу ты и принудил меня, потом я отдавался тебе добровольно – и с удовольствием.
Он сделал паузу.
- Саске, я… Я только хочу, чтобы ты не считал себя виноватым. Я не страдаю из-за поступков зверя, не страдал и тогда. И если хочешь, забудем об этом. И о том, что случилось в центре, и об этом поцелуе… - сердце сдавила тоска, не утихавшая все эти два месяца, и только усилием воли Итачи удалось не допустить, чтобы в голосе прозвучала затаенная горечь.
- Так вот откуда взялись эти сны… - прервав брата, пробормотал Саске, словно говоря сам с собой.
- Сны?
Саске кивнул и поднял на Итачи глаза – уже не затуманенные слезами, а задумчивые.
- Мне в последнее время часто снятся сны. Будто я хожу по каким-то коридорам, при этом охочусь на зверьков почему-то… А потом снишься ты. И мы с тобой… - он чуть покраснел. – Мы с тобой валимся на пол, целуемся, и мне так хорошо, так сладко с тобой, а ты обнимаешь меня в ответ, подаешься навстречу, и я чувствую, что ты любишь меня, очень любишь! Только мысли в этих снах всегда странные, будто отрывистые, простые какие-то… Вот, значит, что это было.
Итачи молчал, не зная, что сказать.
- Я не знал… Не знал, было ли это на самом деле, потому и полез в твои файлы, - продолжал тем временем Саске. – Я думал найти там хоть какую-то информацию о том, что происходило, когда на меня действовал препарат Орочимару, – из тебя-то и слова не вытянешь. Вот и узнал… На свою голову, - он вздохнул, опуская взгляд. – Я и вправду… с тобой… Только во сне тебе все нравилось, ты отвечал мне, а на самом деле… - по щекам Саске вновь потекли слезы.
Итачи притянул его к себе.
- А на самом деле, мне и вправду нравилось, - дождавшись, пока Саске посмотрит на него, Итачи вдруг подмигнул брату: - Если не веришь мне, посмотри какое-нибудь более позднее видео.
Недоумение в глазах Саске сменилось каким-то мрачноватым любопытством.
- Итачи… Ты зачем эти видео сохранил, а?
Старший Учиха смущенно хмыкнул и опустил взгляд.
Некоторое время они сидели молча, каждый думая о своем, а потом Саске вдруг спросил:
- Итачи? Этот поцелуй… Ты сказал, что к братской любви добавилось еще что-то. Ты сказал, что тебя по-прежнему тянет ко мне. Это… правда?
Ох. Снова эта тема… Итачи закрыл глаза, мучительно пытаясь сохранить хотя бы внешнее спокойствие, и чуть хриплым голосом ответил:
- Да.
Он готовился к любой реакции – но тут Саске вдруг подался к нему и робко прижался к его губам своими, почти сразу же отстранившись.
- С-саске?..
- Эти сны не дают мне покоя, - тихо сказал младший Учиха. – Я постоянно думаю о них, и воспоминания о тебе – каким ты бываешь в них – преследуют меня. Я… Я ничего не помню, но… Если ты говоришь, что это было хорошо… - уголки его рта нервно дернулись. - Может, попробуем наяву? Не сразу, не обязательно все сразу, - быстро заговорил он, точно оправдываясь, - можно вообще ничего серьезного не делать, просто… Я… Если ты не против, только ты не думай, что это меня как-то развращает или то-то такое, я уже взрослый, в конце концов, сам могу решать…
Итачи ошеломленно смотрел на него, слушая путаный, сбивчивый монолог, а потом вдруг несмело улыбнулся в ответ.
- Саске.
Младший Учиха моментально замолчал, смущенно глядя на брата.
- Я не против. Хотя я поддерживаю мысль насчет пункта «постепенно», - улыбка стала шире, уверенней. – Чтобы на этот раз ни у кого не возникало сомнений об обоюдном согласии.
Саске просиял – точно и не было никакого суетливого беспокойства. Итачи только вздохнул – в этом был весь его брат, какой бы облик он ни принимал.
- Вот и отлично, - энергично кивнул Саске, про себя, похоже, уже строя планы и представляя себе все подробности многообещающего «постепенно». – Только… - он на секунду запнулся и вдруг густо покраснел. – Только ты сверху. Не хочу я… После всего, что видел… Короче, лучше давай ты.
- Посмотрим, Саске, - Итачи улыбнулся одной из своих обычных безмятежно-непроницаемых улыбок и взъерошил волосы у брата на затылке. Младший Учиха зажмурился от удовольствия, издав звук, подозрительно похожий на столь знакомое Итачи «уррр», а пальцы его потянули рубашку Итачи в безмолвном требовании.
Итачи послушно приблизился, и их губы вновь встретились в поцелуе – поначалу осторожном, но с каждым мгновением все более горячем и самозабвенном. И это было совсем по-другому, непохоже на поцелуи, которыми обменивались в залах подземного центра чудовище и его брат-супруг, и в то же время что-то осталось неизменным – наверное, то самое чувство, что всегда подспудно жило в них, и которое, наконец, нашло себе выход.
А немного позже, когда они лежали, обнявшись, на постели Саске, младший Учиха пробормотал:
- Может, если бы мы догадались раньше… Все бы не обернулось так… болезненно для тебя.
- Прекрати уже себя корить, - Итачи, не открывая глаз, чмокнул его в макушку. – Тем более, ты оказался неплохим кавалером. К тому же… - вдруг добавил он со странной интонацией в голосе; Саске резко вздернул голову, чтобы посмотреть на него.
Итачи широко улыбался.
- К тому же, гнездо было очень милым.
И, видя ошеломленное, растерянное выражение на лице у Саске, он не выдержал и расхохотался.


Post Scriptum. Несколько месяцев спустя.

Обычно братья Учиха не ходили по всякого рода темным переулкам, но сегодня Саске взбрело в голову показать Итачи какой-то «очень любопытный бар», о котором ему рассказал Наруто, они не взяли машину, заблудились, и в итоге им пришлось идти здесь – то есть, непонятно где. Вокруг вздымались глухие стены домов, редкие фонари были преимущественно разбиты.
Когда их окружили пятеро лиц подозрительной наружности, отрезая оба выхода из проулка, Итачи мысленно вздохнул. Что-то часто ему в последнее время приходится вспоминать папины уроки… Один из типов в это время как раз вразвалочку подошел к нему, оценивающе оглядывая одежду и, гоготнув, отпустил пару комментариев насчет его «бабского» вида. В руке у типа тускло блеснула сталь – но тут его буквально отшвырнуло в сторону; не успев и пикнуть, он врезался в стену и неловко сполз на землю.
- Убрррал ррруки от моего брррата!
В обладателе глухого рыкающего голоса пораженный Итачи узнал Саске, а, рассмотрев его получше, обмер: младший Учиха стоял чуть наклонясь, точно готовясь к прыжку, и щерил клыки, а на руках его медленно вытягивались когти. На глазах у Итачи радужки Саске вдруг вспыхнули фосфоресцирующей желтизной, волосы удлинялись, и под треск разрываемой ткани на спине вырастали знакомые чудовищные крылья.
Четверо нападающих окаменели от ужаса, не в силах отвести взглядов от жуткого превращения, и тут Саске кинулся на них – так быстро, что Итачи не смог уследить за ним. Крики, удары когтей, кровь… Все было кончено в считанные секунды.
Итачи бросился к брату, стоящему над телом последнего из врагов, но вдруг монстр мелко задрожал, привалился к стене – и вновь начал изменяться. Несколько мгновений – и перед Итачи вновь был Саске, самый обычный, мокрый от пота и тяжело дышащий. Одежда на его спине висела лохмотьями. Ноги подвели его, и Саске рухнул бы на грязный асфальт, если бы Итачи вовремя не подхватил его.
- Что… это было? – с трудом проговорил младший Учиха, поднимая глаза на брата.
- Действие препарата необратимо… - пробормотал Итачи, глядя в пустоту и вспоминая слова Таюи, переданные ему начальницей много дней назад. Похоже, вернув Саске человеческий облик, полностью избавить его от эффекта Итачи не смог – и, почувствовав, что его «супруге» грозит беда, Саске временно вновь превратился в зверя…

Но это уже совсем другая история.