Название: Искусство жить (часть 2)
Автор: Ezergil
Бета: Bel Esprit
Пейринг: Саске/Наруто
Рейтинг: R
Жанр: романтика, немного флафф, психология, философия, хард/комфорт, POV
Размер: миди (9 глав + пролог и эпилог)
Саммари: Что делать, если жизнь дарит лишь один мимолетный лучик солнца? Смерть - не выход, боль - не избавление...
Состояние: завершен
Дисклеймер: герои не мои
Предупреждение: слеш (яой), OOC, AU, изнасилование, смерть персонажа
Размещение: нельзя
От автора: в работе были использованы цитаты известных философов
Часть 1 kicune-tyan.diary.ru/p176282960.htm?oam#more1
часть 2Глава 4. Откровенные признания.
«Возьмите одну палку и сломайте ее. Легко? Безусловно. А теперь возьмите две палки вместе, и попробуйте сломать. Тяжело? Верно.
Это применимо и к человеку. Ни один человек не должен оставаться одиноким. Вы думаете, почему мир так жесток? Я Вам отвечу: потому что мир наводнен одиночеством. Очень не многие нашли свою вторую половинку. Часть собственной души. А одиночество ломает нас, заставляет быть неуверенными, а оттого злыми.
Я всегда жил в темноте. Через мое разбитое окно не проникало солнце. Лишь единственный раз я почувствовал в своей душе тонкий лучик света. Этот свет изменил меня, обновил, преобразовал. Сделал цельным, счастливым. Нужным, незаменимым. Любимым.
В реальной жизни этот волшебный лучик оказался стройным парнем с восхитительными черными волосами и пронзительными темными глазами, которые завораживали, манили, подчиняли. И невозможно было вырваться, убежать, скрыться. Я и не пытался.
Рядом с ним я жил. Не существовал, как раньше, а именно жил. Я дышал полной грудью. Я наслаждался каждым днем, проведенным вблизи этого человека. Его запах, аура, походка, алебастровая кожа… Все в нем сводило меня с ума. ОН – единственный человек, который знал меня. Меня настоящего. ОН – единственный, кто заботился обо мне, оберегал. И в его руках я просто таял. ОН – тот, кто заставил меня изменить собственным привычкам. Целовал, гладил, ласкал все мое тело. Все мои шрамы. Забирал мою боль. Заставлял мою душу светиться от счастья быть с ним. ОН – тот единственный, кто любил меня. А я его. Любил, и буду любить вечно…»
Дневник Узумаки Наруто, 19 марта 20ХХ год
* * *
Пять дней я просидел у его постели, не смыкая глаз, ожидая, когда он придет в сознание.
Дейдара Цукури, наш семейный врач, по просьбе брата прибывший через 10 минут после нашего появления, диагностировал пару сломанных ребер и сотрясение мозга, помимо всего прочего, разумеется.
Итачи потребовал от меня детальных объяснений, и после того, как я ему все рассказал, он разрешил, что бы Наруто жил в доме столько, сколько потребуется. Поднимаясь к блондину, я невольно отметил побледневшее лицо брата, сжатые кулаки и гневные искры в темных глазах.
Хотя мое состояние было не на много лучше.
* * *
… Серебристый BMW стремительно несся по шоссе на немыслимой скорости, обгоняя проезжающие мимо машины. За рулем сидел высокий стройный мужчина с торчащими в разные стороны светлыми волосами и пронзительными голубыми глазами. Кровь бешено стучала в висках.
Быстрее. Быстрее. Быстрее.
На заднем сидении раздался болезненный стон, от которого у мужчины сжалось сердце, и он крепче вцепился в руль побелевшими пальцами.
— Минато! – вскрикнула женщина, и мужчина автоматически повернул голову назад, не заметив, как ехавший впереди грузовик резко затормозил. Вновь обернувшись к дороге, он мгновенно осознал, что не успеет нажать на тормоз…
… Удар. Еще удар. Светловолосый мальчик семи лет упал на землю, прикрывая голову руками.
— Ты что себе вообразил, гнида? – пинок по ребрам. – Ты должен знать свое место.
Удары продолжали сыпаться с разных сторон еще несколько минут, которые для мальчика показались вечностью. Лежа на земле и корчась от боли, он открыл голубые глаза и посмотрел на темно-синее небо, где уже появились маленькие звездочки…
… Два парня прижали одиннадцатилетнего юношу к грязному кафелю в мужском туалете. Он не мог вырваться, и от каждой попытки получал все больше ударов. Третий парень разрезал его майку и, предупредив, чтобы он и не думал о том, чтобы закричать или позвать на помощь, начал медленно водить лезвием по его груди и животу, иногда нажимая сильнее, от чего по загорелой коже потекли алые струйки.
— Ты слишком уж смазливый, тварь, — прошипел главарь.
Ему сломали руку и обрезали волосы. К ранам на груди также прибавились порезы на спине и руках…
… Рыжий юноша четырнадцати лет издали внимательно наблюдал за своим светловолосым сверстником прищуренными бирюзовыми глазами. Он чувствовал мрачное удовольствие от того, что сегодня его план будет осуществлен.
Собравшись, он решительно приблизился к блондину сзади.
— Не рыпайся, или ты труп, — тихо сказал он и улыбнулся, почувствовав, как вздрогнул парень, когда его тела коснулась холодная сталь ножа. Встряхнув безвольное тело, он поволок парня в заброшенный подъезд.
Привязав руки пленника к стальному кольцу, вбитому прямо в стену, Гаара склонился над ним.
— Ты ведь уже взрослый мальчик, Наруто, и должен понимать, что сопротивляться бессмысленно.
Достаточно избив его, Сабаку начал нетерпеливо раздевать свою жертву.
— Пожалуйста… — слёзы брызнули из глаз, когда Гаара стащил с него брюки. – Пожалуйста, не надо!
— Заткнись! — Его грубо перевернули на живот, заставив встать на четвереньки.
— Не надо, пожалуйста. Только не это… — всхлипывал блондин, тщетно пытаясь сдвинуть ноги.
— Ты сам виноват, шлюшка. Все из-за твоей внешности. Тебе очень повезло, что до сих пор тебя не трогали. Я буду первым, но, поверь, далеко не последним.
С этими словами Гаара вошёл в него резко, сразу на всю длину. Наруто задохнулся, и слёзы брызнули из глаз ещё сильнее. Чувствуя, как по ногам потекла кровь, он молился, чтобы эта унизительная разрывающая боль быстрее закончилась. Однако мучитель не торопился. Движения продолжались еще и еще, Сабаку постепенно наращивал темп и глубину толчков, тихо поскуливая. Его пальцы сильно впились в золотистую кожу бедер.
Неожиданно кончив, он упал на Узумаки, придавив его к полу. Наруто не смог сдержать облегченного всхлипывания.
— Ты же не думаешь, что это конец? – ухмыляясь пропел его насильник, заставив блондина втянуть голову в плечи и зажмуриться. – Сейчас ты еще поработаешь свои прелестным ротиком.
Поднявшись, Гаара развернул его голову, приблизив к своему паху.
— Давай!
— Нет, — Наруто замотал головой, пытаясь вырваться.
— Ну раз так, тогда я тебе оставлю подарок на память, тварь!..
* * *
— Именно тогда я получил эти шрамы на лице, ставшие со временем тонкими полосками — по три на каждой щеке. Гаара прорезал кожу насквозь, стараясь сделать как можно больнее. Как будто мне было мало боли, когда он меня насиловал, — мрачно усмехнулся Наруто, пустым взглядом смотря на то, как собственные руки сминают ткань простыни. Уже несколько часов из голубых глаз текли слезы, которых он сам и не замечал, не зная, что плачет на протяжении почти всего рассказа. Но делясь воспоминаниями, он будто бы вынимал острые шипы из собственной израненной души.
Я сидел и не мог отвести от него взгляда. Сколько боли… Сколько же боли ему пришлось вынести? Я чувствовал, как с каждым произнесенным им словом мое сердце сжимается все больше и больше. Я пропускал его боль через себя, пытаясь хотя бы на грамм уменьшить ее для него.
Родители.
Приют.
Гаара.
А теперь еще и школа.
Неужели жизнь настолько жестока? Неужели в ней нет ни капли справедливости?
Я всегда полагал, что в моей жизни было слишком много боли и страданий. Куда уже хуже? Но теперь я понимал, насколько сильно я ошибался. По крайней мере, у меня есть брат, который любит меня и всегда будет на моей стороне, чтобы ни случилось.
А каково было ему?..
Нет. Теперь все будет по-другому. Он больше не будет страдать ни секунды. Слезы никогда больше не появятся в этих восхитительных небесно-голубых глазах. Я позабочусь об этом. Я спрячу, уберегу его от всех опасностей, окружу его заботой, лаской и… да, черт возьми, любовью. Я ведь люблю его. Люблю больше жизни. Я не смогу без него. Он мне нужен, как воздух. Никто не посмеет больше прикоснуться к нему, никто не посмеет взглянуть косо в его сторону. Пусть только попробуют. Убью. Растерзаю. Порву. Я душу отдам, лишь бы он больше не чувствовал боли.
— Наруто, — прошептал я, пересаживаясь на кровать. Я крепко прижал его к груди, а он вцепился в мои плечи, беззвучно рыдая. Я чувствовал, как слезы впитываются в рубашку, заставляя ее прилипать к моей коже, но также я чувствовал прерывистое дыхание и слегка вздрагивающее тело в моих руках.
Постепенно дыхание выровнялось, и он затих, погрузившись в глубокий сон. Я аккуратно опустил его на подушку и заботливо укрыл одеялом. Мягко прикоснувшись к его губам своими, я вышел из комнаты.
Спустившись вниз, я решительно опустился на стул рядом с братом. Итачи настойчиво подвинул ко мне чашку горячего чая и парочку бутербродов. Посмотрев на них, я поднял голову.
— Аники…
— Я знаю, Саске. Я понимаю твои чувства, — мягко сказал он, обняв меня сзади за плечи.
— Он для меня все. Но я не знаю, что мне делать, — я зажмурился, вспоминая рассказ Наруто.
— Ты любишь его, поэтому только ты сможешь помочь ему. Просто наберись терпения.
* * *
Всю следующую неделю Узумаки мучили кошмары. Он вскрикивал и метался по кровати. И только когда я ложился рядом и обнимал его, он успокаивался. Поэтому спали мы вместе. Просыпаясь, Наруто ничего не имел против моего присутствия, он лишь сильнее прижимался ко мне, слушая мое размеренное дыхание. Я в ответ зарывал пальцы в его шелковые волосы или же мягко скользил ими по его коже.
Меня безгранично радовало то, что он стремительно шел на поправку. Он уже мог самостоятельно передвигаться по дому, хотя я не мог заставить себя отказаться от того, чтобы не носить его на руках. Снова.
Мой день рождения выпал на середину лета, а именно 23 июля. И я всегда справедливо полагал, что это одни из самых счастливых дней моей жизни. Теперь же моим самым счастливым днем стало 12 ноября. Почему? Потому, что я был с моим любимым солнечным котенком…
— Саске, — задумчиво протянул Наруто, не донеся до рта кусочек онигири. Он сидел на кровати, укрытый теплым пледом, на коленях стоял поднос с едой. – Я тут подумал, — он замялся, опустив палочки. – Спасибо, конечно, тебе за все. Но я уже почти здоров. Мне, наверное, надо вернуться к себе в общежитие.
— Ты никогда туда не вернешься, и это не обсуждается, — я вновь отвернулся к окну, продолжая наблюдать за медленно падающими желтыми листьями.
— Н-но, Саске, я ведь не могу жить в твоем доме всегда, — я услышал непонимание и негодование в его голосе и вздохнул. В принципе, я знал, что этот разговор в скорости состоится, как знал и то, что никуда не отпущу его. Главное теперь донести это до него. Я нервно поежился, представляя его негативную реакцию. Быстро вытряхнув эти мысли, я еще раз глубоко вздохнул, оптимистически настраиваясь на серьезный разговор.
Я пересел к нему на кровать и, неотрывно глядя в голубые глаза, начал его переубеждать.
— Наруто, ты будешь жить здесь, со мной.
— Зачем? У меня есть собственная комната, – удивленно спросил он.
— Ты же понимаешь, что тебе нужна помощь. Ведь не зря Ирука-сенсей попросил приглядывать за тобой.
— Значит, ты делаешь это только по просьбе, — прошептал он, опустив глаза. Я сразу почувствовал, что ляпнул совсем не то, что надо, и начал быстро придумывать, как исправить ситуацию. Тишину комнаты наполнили странные шорохи, выдернувшие меня из раздумий. А подняв глаза, я вздрогнул и прямо-таки слетел с кровати, видя, как Наруто одевается.
— Нет! Наруто, пожалуйста. Я не… — мои мысли путались. – Я не то хотел сказать. Ирука-сенсей тут не причем. Я просто… я хотел сказать, что не могу отпустить тебя. Ты больше никогда не будешь один, — я прижал его к груди, игнорируя слабые попытки вырваться. – Я не могу без тебя. Наруто, пожалуйста…
— Почему? Почему я должен оставаться здесь? – сдавленно поинтересовался он. Я же чуть не застонал, почувствовав его горячее дыхание на своей шее. Послав все к чертям, я склонился к его лицу.
— Потому что я люблю тебя, — прошептал я и прикоснулся губами к его щеке. – Люблю. Люблю. Люблю. Люблю… — с каждым произнесенным словом я целовал его лицо. В носик, глаза, подбородок, шею, лоб, и снова щечки. Уголочек рта. Губы.
Я все же застонал, когда Наруто, вместо того, чтобы оттолкнуть, обнял меня за талию и прижался еще ближе.
О, господи! Неужели… Неужели…
Но все мои мысли вылетели в окно, когда блондин приоткрыл рот, чем я не преминул воспользоваться, смело погружая язык во влажную глубину.
«Наруто… Наруто…» — шептал я в перерыве между жаркими поцелуями. Я понимал, что для него это слишком рано, что боль, причиненная другими, была слишком сильной. Но я уже не мог себя контролировать. Мое тело мелко дрожало от его близости, но самое главное – я чувствовал такую же дрожь возбуждения в ответ. Мои руки сами блуждали по вожделенному золотистому телу, а губы уже переместились на нежную кожу шеи, оставляя собственнические метки.
Я не мог остановиться. А когда услышал громкий стон в ответ на свои действия, понял, что мира уже не существует. Остался только он. Его светлые волосы на белой подушке, лазурные глаза, затуманенные пеленой страсти, припухшие от поцелуев губы, приоткрытые в немом крике, жаркие руки, обнимающие мое собственное тело, мягкая кожа цвета меда…
Я даже не заметил, как мы остались без одежды.
— Саске! – всхлипнул он, закрыв глаза. Я приостановился и попытался успокоиться. Как бы сильно не хотелось, я не мог взять его сейчас. Когда воспоминания еще так свежи, но я мог помочь ему забыть, я мог стереть их своей нежностью, показать, что бывает по-другому. Нет, не бывает, а ДОЛЖНО быть по-другому.
Приняв решения и лаская каждую клеточку его тела, я целеустремленно начал спускаться все ниже. А достигнув цели, выдохнул, сдерживая собственное желание. Сейчас он. Только ОН.
Я не знал, как это делается, но надеялся, что у меня все получится.
Неумело поцеловав головку, я провел языком по всей длине, после чего обхватил губами и погрузил его в рот.
В глазах заплясали разноцветные блики, когда я услышал крик собственного имени и почувствовал, как его тело сильно выгнулось в агонии наслаждения. Дальше были лишь бессвязные стоны. Я же не прекращал ритмичных движений, погружая его плоть в рот, обволакивая собственным жаром, лаская языком.
— Сас…ке, — выдохнул блондин. – Саске!
Набрав побольше воздуха, я сильнее заглотил его член и сразу же почувствовал, как в горло ударила обжигающая струя. Я резко отстранился, чтобы не задохнуться, и посмотрел, как обмякло его тело, как медленно восстанавливается дыхание, как побледневшие пальцы отпускают смятые края простыни. Чуть приподнявшись, я приложил ухо к его груди и слушал бешеный ритм его сердца.
* * *
Услышав громкий вскрик наверху, Итачи Учиха ухмыльнулся и поднял свой вибрирующий телефон. Он позволил себе мрачно улыбнуться, прочтя смс-ку.
«Заказ выполнен. Объект устранен».
Он знал, что сделает невозможное, лишь бы его младший братик был счастлив.
Глава 5. Предъявленный счет.
«Никто не хочет этого признавать, но плохие вещи происходят постоянно.
Жизнь несправедлива.
Это правило, в котором нет исключений. Это даже не подлежит обсуждению.
Из всех вещей время менее всего принадлежит нам, и более всего нам недостает его.
Три месяца.
Ровно три зимних месяца мне было даровано ослепительное счастье. И я благодарен за каждую секунду. Декабрь, январь, февраль. Для меня они были самыми жаркими.
Там, где-то глубоко внутри, живет ощущение, что это было в моей жизни всегда.
Я не знаю почему, я не знаю за что, но я чувствовал, как любовь наполняла меня. Стирала все грани реальности. Меняла мрак на свет, меняла боль на наслаждение, безразличие на радость.
Саске… Саске… Саске…
Это имя я готов повторять вечность.
Милый, неповторимый, единственный, самый родной, нежный, любимый, мой…
Я не могу выразить словами то, что творилось со мной, когда он смотрел на меня, обнимал, целовал. Когда он приближался ко мне, мое дыхание сбивалось, глаза закрывались, сердце срывалось с нормального ритма, тело дрожало от предвкушения, а бедра сводило сладкой судорогой.
В его глазах я видел весь мир. Мир без боли.
Он подарил мне наслаждение, граничащее с безумием. И я с радостью бросался в этот омут ласки и нежности.
Я доверился ему, и не пожалел об этом ни на миг.
Я знаю, что был слишком наивен, но тогда я полагал, что буду рядом с ним всегда.
Как же жестко я ошибался. Я должен был знать, что в жизни за все нужно платить.
Именно март стал началом конца…»
Дневник Узумаки Наруто, 20 марта 20ХХ год
* * *
Я решительно толкнул дверь и сразу же почувствовал на себе взгляды десятков глаз. Разговоры стихли, и оглушительная тишина растеклась по комнате.
— Доброе утро, Ирука-сенсей! Простите за опоздание! – я увидел, как учитель радостно улыбнулся и махнул рукой.
— Ничего-ничего, проходите. Подойдете ко мне на перемене, обсудим, как Вы отработаете двухнедельный прогул, — сказал он и, уже обернувшись к классу, произнес: — А теперь продолжим урок.
Под удивленные взгляды одноклассников я прошел к своему столу и уселся, все так же сжимая в левой руке теплую ладонь и не собираясь отпускать. Сегодня на мне были черные брюки и новенькая синяя рубашка, под цвет глаз сидящего рядом парня. Он выбрал себе такие же черные брюки, под которые надел яркую оранжевую байку с крупными белыми полосками.
Я помню, как мы ее покупали.
Насильно затащив его в магазин, я сказал выбирать все, что он захочет. Он, конечно же, меня не послушал и, стесняясь, ответил, что ему ничего не нужно. Я лишь вздохнул, зная, что так и будет.
— Наруто! – грозно начал я, неправдоподобно нахмурившись. — Если ты не выберешь то, что тебе нравится, я скуплю половину магазина. Ты этого хочешь?
— Нет.
— Отлично! Тогда начнем с обуви, — и я подтолкнул его к ближайшему стеллажу. Так начался наш шопинг. Как только я видел, что он остановился рядом с какой-нибудь вещью, сразу же добавлял ее к нашим покупкам и не обращал внимания на его попытки возразить. Лишь однажды он сам положил в нашу корзину понравившуюся ему вещь. Этой вещью была байка.
Но это так, отступление.
Сейчас же, достав ручку и тетрадь, я сидел и нежно поглаживал его ладонь, постоянно ловя на себе злобные взгляды Харуно и Хьюги. Я вздрогнул, когда почувствовал одобрительный хлопок по спине от Шикамару, который тут же снова уснул, и улыбнулся. Пошли они все!.. Мне важен только Наруто. Отметив его напряжение, я наклонился и зашептал:
— Нару, не обращай внимания. Есть только я и никто больше, — он послал мне благодарный взгляд аквамариновых глаз, от которого мое сердцебиение ускорилось. Я постарался расслабиться, чтобы снять напряжение в паху, и чуть не подпрыгнул, когда почувствовал на бедре горячую ладонь. Черт возьми, все мои попытки накрылись медным тазом!
Сглотнул, когда увидел в его глазах озорные искорки. Черт!
Всю пару я просидел, как на иголках.
На перемене, когда класс опустел, мы подошли к Ируке-сенсею. Я встал сзади и, увидев, что учитель пока не обращает на нас внимания, чувственно потерся восставшей эрекцией о его ягодицы и усмехнулся, когда он проглотил стон и немного выгнулся.
— Итак, — Ирука-сенсей тактично сделал вид, что ничего не заметил. – Наруто, я очень рад, что с тобой все в порядке. Все налаживается?
Узумаки смущенно кивнул. Я же демонстративно обнял его за талию.
— Отлично, тогда так. По каждой пропущенной теме напишете самостоятельную работу. Свободны, — сенсей махнул рукой, и мы быстро выскочили за дверь.
Впихнув Наруто в ближайшую подсобку и закрыв дверь на замок, я яростно впился в его мягкие теплые податливые губы, и под моим напором они сразу же разомкнулись. Я просунул руки под его кофту, поглаживая каждый шрам, лаская все, до чего мог дотронуться. Я уже не контролировал себя. Прижав его к стене, я вновь потерся об него бедрами. Он страстно выгнулся в ответ, судорожно сжимая мои плечи. Я приподнял голову и посмотрел в его глаза. В них отражалась любовь и такое желание, что я невольно застонал в голос. Скользнув взглядом по его припухшим губам, я набросился на его шею, не сильно прикусывая и сразу же зализывая каждый укус. Я оставлял на нем свои метки, яркие пятна засосов, подтверждающих то, что он только мой.
— Саске, пожалуйста, — всхлипнул Наруто, и я понял две вещи: у нас мало времени и не надо тратить его попусту. Я расстегнул молнию на его брюках и опустился на колени, намереваясь подарить ему наслаждение. Но, видимо, у него были иные планы.
Он обхватил мое лицо ладонями и заставил меня подняться.
— Нет, Саске. Не так, — он развернулся, приспустил брюки, оперся руками о стену и вызывающе прогнулся в пояснице.
Я быстро захлопнул рот, чтобы не закапать пол слюной. Приблизившись, я опустил ладони на его ягодицы, сжал, услышал в ответ нетерпеливый стон.
— Саске…
Чуть раздвинув их, я приник языком к заветной дырочке, обильно смачивая слюной.
— Саске…
Я встал и, чуть не порвав брюки от нетерпения, расстегнул ширинку. Приблизился, почувствовал дрожь возбужденного тела и, преодолев небольшое сопротивление, проник внутрь. И сразу же стал размашисто двигаться, чувствуя встречное движение его бедер. С каждым толчком волна безумия накрывала меня с головой. В глазах плыло. В ушах раздавались приглушенные стоны, сдавленные просьбы ускорить темп, чему я и последовал. Чувствуя, что не выдержу долго, я обхватил его член и стал двигать рукой в такт своим толчкам.
Пару секунд - и мир разбился на тысячи осколков. Тело свело судорогой. Сильнейшее наслаждение заставляло кровь бешено мчаться по венам. Постепенно напряжение отпускало, навалилась приятная истома. Я начал покрывать легкими поцелуями смуглую кожу его спины. Тело Наруто до сих пор дрожало. Я развернул его. Голубые глаза были закрыты, веки с пушистыми ресницами слегка подрагивали.
— Наруто?
— Боже, Саске… Неужели мы занимались этим в школе?
Я лишь хмыкнул в ответ на этот риторический вопрос, обнимая и мягко поглаживая своего Наруто.
Во время обеда в школьной столовой я набрал всякой еды, и мы расположились за пустым столом возле окна. Сквозь стекло пробивались яркие солнечные лучи, играя в его волосах и заставляя кожу светиться медовым отливом. Однажды вечером, когда мы лежали в обнимку и делились секретами, Наруто признался, что очень любит солнце. Я рассмеялся вслух и в ответ на его озадаченный взгляд сказал, что он сам похож на маленькое солнышко. А он просто поцеловал меня и прижался сильнее.
Неожиданно к нашему столу приблизилась девушка из параллельного класса. Я догадывался, зачем она подошла, и мысленно усмехался. Неужели они еще не поняли?
— Саске-кун, а давай…
— Мне неинтересно, — я грубо ее перервал и взял Наруто за руку, заставляя подняться и пойти за мной. Я намеренно остановился в центре столовой и обнял его за талию, прижимая к себе настолько, насколько это вообще возможно. Не дав ему задать вопрос, я стремительно впился поцелуем в его губы, и сразу же разомкнув их, погрузился во влажную глубину его рта. И в ту же секунду весь шум, все разговоры и крики учеников отошли для меня на второй план. Были только его губы, их вкус, нежность. Я отстранился и чуть не застонал, увидев, как заблестели его глаза. Я знал, что абсолютно все в столовой видели наш поцелуй, поэтому улыбнулся и, взяв его руку, вышел в коридор.
После такой открытой демонстрации вопросов больше не возникало. Каждому стало предельно ясно, что отныне Наруто - не тот человек, над которым модно смеяться и издеваться. Я заявил на него свои права, и теперь любой, кто посмеет к нему прикоснуться, испытает на себе весь гнев Учиха.
Узумаки Наруто, мой любимый солнечный котенок, которого я окружил заботой и лаской, изменился.
По настоянию Дейдары я пристально следил, чтобы он правильно питался. И это явно шло ему на пользу. Теперь он больше улыбался и смеялся над беззлобными подколками Итачи. На лице брата с недавнего времени и, видимо, надолго, поселилась снисходительная ухмылка.
Теперь голубые глаза, казалось, светились изнутри. И я был горд тем, что это именно я заставил их наполниться этим светом. Каждую ночь мы дарили друг другу блаженство, а после засыпали в объятиях друг друга. Мы всегда были вместе, ведь я ни за что на свете не отпущу его. Просто не смогу.
Новогодняя ночь стала для меня самым счастливым событием. Я долго думал над подарком, ведь Наруто ни в чем не нуждался. Поэтому я остановился на простом золотом кольце, на внутренней стороне которого были выгравированы наши имена. Но он подарил мне намного больше. Он подарил мне то, чего не купишь за деньги. Он подарил мне свое сердце.
Эти три заветных слова.
В принципе, я уже знал это. Ведь он полностью доверился мне. Мне одному. Но все же я, казалось, даже увидел сияние собственной души, когда он прошептал: «Я люблю тебя».
Последующая за этим страстная ночь навечно отпечаталась в моем сознании.
Он мой. И телом и душой он принадлежит мне. Это бесценный дар. И я никогда не предам и не оставлю его.
Дни пролетали за днем, сплетаясь в единый клубок радости и счастья. Счастья быть вместе. Чувствовать его рядом. Знать, что именно я раскрыл его, изменил его отношение к жизни.
Я просто любил его.
И был любим.
И ничего не предвещало беды.
* * *
— Саске, ты чего? Ты же знаешь, что я не умею водить!
— Перестань, Наруто. Это нетрудно, и я буду тебе подсказывать.
Темно-синий седан остановился на обочине. Парни поменялись местами.
Машина завелась и резкими толчками поехала вперед.
— Я правильно делаю? – обеспокоенно спросил Наруто, крепко сжимая руль обеими руками. Голубые глаза не отрывались от серого изгиба дороги.
— На педаль нужно давить мягко и плавно, Нару-у, — Саске чувственно потер его бедро и усмехнулся, когда почувствовал ответную дрожь.
Автомобиль поехал ровнее.
— Вот, уже лучше. У тебя отлично получается, — Учиха нагнулся и чмокнул парня в щечку. Видимо, этого ему показалось мало, потому что он повернул голову Узумаки к себе и страстно впился в его приоткрытый рот.
Руки на руле дрогнули, и автомобиль вильнул в сторону.
Внезапно оба почувствовали сильнейший толчок, и в ту же секунду их накрыла темнота.
Глава 6. Смерть - это только начало?
«Не думайте, что я сумасшедший, или больной на голову. Смерть – это мой добровольный выбор. Вполне осознанный.
Я чувствую ее дыхание на моей коже. Она пришла за мной, и я встречу ее с радостью. Ведь меня уже ничего не держит. Я - "нищий", у которого нет стимула к жизни.
Мое дыхание — это легкий ветерок, шуршащий сухой пожелтевшей листвой. Мои слезы — это мелкий дождь, безразлично барабанящий по стеклам. Мои глаза – это безграничное небо, к которому невозможно прикоснуться. Мое сердце – это большая роза, осыпающаяся алыми лепестками. Моя душа – это кровавые осколки. Моя судьба – это боль. Моя жизнь – это смерть.
Я никто. И меня нет.
Я виноват во всем.
Я потерял свой единственный лучик света.
Теперь я готов».
Дневник Узумаки Наруто, 21 марта 20ХХ год
* * *
Учиха Итачи всегда знал, кем будет, когда вырастет. Еще с начальных классов он стремился к совершенству. Идеальный во всем: круглый отличник, примерный сын, заботливый брат, успешный спортсмен, подающий большие надежды наследник одного из самых богатых людей Японии. У него не было недостатков, как впрочем, и слабостей.
Кроме одной.
Она появилась, когда ему было семь лет. Маленький копошащийся комочек на руках матери. Ему разрешили подержать, и он впервые взглянул в лицо младшего брата. Это была точная копия его собственного лица. Его глаза. И в эту минуту он понял, что должен стать лучшим, стать примером для единственного человека, для того, кто отныне был для него самым близким на земле.
Он с детства научился контролировать свои эмоции, поэтому, даже когда погибли родители, он остался внешне невозмутим. Подписав все бумаги и, раздав необходимые распоряжения, он закрылся в своей комнате, и лишь тогда дал себе волю. Зарыдал в голос, опустившись на колени и уткнувшись лбом в пол.
Все последующее время на его лице была маска холодной отрешенности, хотя глубоко внутри сердце обливалось кровью,когда он видела, как изменилось поведение брата.
И ради него он был готов на все.
Итачи был атеистом, но в связи с последними событиями он готов был вознести благодарную молитву и Каме, и Будде, и Одину. Ведь его братишка был счастлив.
Безумный вихрь, ворвавшийся в их жизни и растопивший лед отчуждения, оказался израненным маленьким котенком со своими собственными чувствами и проблемами. И Учиха-старший готов был прибегнуть к любым, даже самыми радикальным способам. Поэтому он ни секунды не задумывался, когда поручил кое-кому избавиться от проблемы под названием «Сабаку Гаара». Нет, Итачи не был чудовищем и, естественно, не убил его, но теперь был уверен, что тот никогда больше не побеспокоит солнечного парня его глупенького брата.
В это время Учиха был спокоен, и в какой-то мере даже счастлив.
Счастлив до того момента, когда в тишине его кабинета прозвучал настойчивый звонок мобильного телефона. Именно тогда, 16-го марта, его маска безучастности треснула, и он полностью разгромил собственный кабинет, поддавшись душевной боли.
Сейчас он стоял в коридоре отделения интенсивной терапии и, не веря, смотрел сквозь стекло на бледное лицо брата, на глаза, закрытые темными веками, на кислородную маску, накрывшую побелевшие губы. Краем уха он слушал то, что объяснял ему врач.
«… автомобильная авария… еле успели спасти… сломанная нога… ребро пробило легкое… временная остановка сердца… сотрясение мозга…», и страшное слово «кома» с навязчивой периодичностью проносились в его сознании.
Он в прострации перевел взгляд на человека, сидящего рядом на пластиковом стуле, беззвучно рыдающего и вздрагивающего от каждого шороха.
— Наруто! Что произошло?!
— Итачи-сан, мы… мы возвращались с концерта, когда он дал мне порулить… — его дыхание срывалось, он отчаянно вытирал слезы, все больше размазывая их по лицу. – Он… объяснял мне, что делать, а я… я следовал его указаниям… А он, — слезы из голубых глаз потекли еще сильнее, но он не обратил на это никакого внимания. – Он говорил, что у меня хорошо получается, и наклонился, чтобы… чтобы поцеловать меня, — прошептал блондин. – И тут наша машина въехала в дерево… — он замолк и опустил голову на согнутые колени, обхватив их дрожащими руками.
В этот момент Итачи сорвался.
— КАК?!! Как такое могло произойти? – закричал Учиха, вцепившись в собственные волосы, грудь просто разрывалась от боли. – Зачем? Зачем он доверил тебе управление? Ты же не умеешь водить? Почему ты не увидел дерево? Почему не затормозил? – от каждого его слова тело парнишки вздрагивало. — А теперь… он в коме. А ты отделался парой синяков и ушибов. Это несправедливо. Почему он? Почему именно он?
Итачи съехал по стене на пол, закрывая лицо ладонями. Конечно, он недооценивал повреждения Узумаки, который получил вывих плеча, сломанный нос и гематому левого виска, помимо синяков и ссадин. Но на тот момент он думал лишь о Саске. Он просто не мог поверить, что не уберег своего маленького глупого братика. И естественной реакцией было переложить ответственность на другого, винить кого угодно, только не себя.
И он винил. Не помня себя от боли, он обвинял во всем того, кто был ближе всех. Наруто.
Сам Наруто лишь всхлипывал, слушая обвинения Учихи-старшего. И он верил, что виноват. Он был виноват во всем. Он практически убил любимого человека.
Каждый раз, когда он думал об этом, его сердце замирало, и он переставал дышать. Все слова, которые он хотел сказать, застревали в горле, перекрывая выход воздуху.
Он никогда больше не поцелует его.
Он никогда не услышит его смех, не ощутит тепло его ладони на своей талии.
Что может быть хуже?
Итачи не осознавал того, что наделал своими словами, когда, встав со стула и бессмысленно глядя вперед, он вышел из здания больницы.
* * *
Наруто медленно и бесцельно брел по улице. Он не знал, куда идет, его это и не занимало. Он был полностью погружен в собственные страдания, не воспринимая окружающий мир.
Поэтому он не заметил, как за ним в переулок свернуло шесть угрюмого вида парней. Он не обратил внимания, когда его грубо прижали к каменной стене дома и начали избивать. Он не слышал, что ему говорили. Он не почувствовал, когда его раздели и поставили раком.
Он был безвольной куклой.
Всего лишь пустой оболочкой.
В данную минуту он ничего не чувствовал.
Здесь было только его тело.
Его грубо изнасиловали все шестеро и, напоследок сильно отпинав, бросили окровавленного лежать на сырой земле. Он пролежал так несколько часов.
После, кое-как поднявшись, он добрался до своей комнаты в общежитии. Никто его не остановил, не поинтересовался, что с ним, никто не предложил помочь.
Запершись в комнате, блондин ничего не ел и практически не спал.
Он продержался ровно шесть дней, изливая свои мысли и чувства на бумагу.
* * *
…Наруто неспешно прошел в ванную комнату и забрался в чуть остывшую воду. Полежав пару минут, он решительно взял с полочки над ванной лезвие и резко провел им по своим запястьям, чувствуя мгновенную, но такую приятную боль.
Боль избавления.
Он закрыл глаза. Его губы тронула легкая и печальная улыбка. В сознании мелькали обрывки жизни. Плохие и хорошие. Темные и светлые. Слишком болезненные, мрачные, но присутствовали и радостные. И все хорошее и светлое, что с ним было, что уместилось всего лишь в три месяца, и это было намного дороже всего мира, всего его существования.
И связано оно было лишь с одним именем.
Расслабившись, он откинул светловолосую голову на бортик ванной. Даже сквозь закрытые веки он чувствовал, как вода медленно меняет цвет на кроваво-красный…
Автор: Ezergil
Бета: Bel Esprit
Пейринг: Саске/Наруто
Рейтинг: R
Жанр: романтика, немного флафф, психология, философия, хард/комфорт, POV
Размер: миди (9 глав + пролог и эпилог)
Саммари: Что делать, если жизнь дарит лишь один мимолетный лучик солнца? Смерть - не выход, боль - не избавление...
Состояние: завершен
Дисклеймер: герои не мои
Предупреждение: слеш (яой), OOC, AU, изнасилование, смерть персонажа
Размещение: нельзя
От автора: в работе были использованы цитаты известных философов
Часть 1 kicune-tyan.diary.ru/p176282960.htm?oam#more1
часть 2Глава 4. Откровенные признания.
Жизнь – это очень короткое время между двумя вечностями. (с)
«Возьмите одну палку и сломайте ее. Легко? Безусловно. А теперь возьмите две палки вместе, и попробуйте сломать. Тяжело? Верно.
Это применимо и к человеку. Ни один человек не должен оставаться одиноким. Вы думаете, почему мир так жесток? Я Вам отвечу: потому что мир наводнен одиночеством. Очень не многие нашли свою вторую половинку. Часть собственной души. А одиночество ломает нас, заставляет быть неуверенными, а оттого злыми.
Я всегда жил в темноте. Через мое разбитое окно не проникало солнце. Лишь единственный раз я почувствовал в своей душе тонкий лучик света. Этот свет изменил меня, обновил, преобразовал. Сделал цельным, счастливым. Нужным, незаменимым. Любимым.
В реальной жизни этот волшебный лучик оказался стройным парнем с восхитительными черными волосами и пронзительными темными глазами, которые завораживали, манили, подчиняли. И невозможно было вырваться, убежать, скрыться. Я и не пытался.
Рядом с ним я жил. Не существовал, как раньше, а именно жил. Я дышал полной грудью. Я наслаждался каждым днем, проведенным вблизи этого человека. Его запах, аура, походка, алебастровая кожа… Все в нем сводило меня с ума. ОН – единственный человек, который знал меня. Меня настоящего. ОН – единственный, кто заботился обо мне, оберегал. И в его руках я просто таял. ОН – тот, кто заставил меня изменить собственным привычкам. Целовал, гладил, ласкал все мое тело. Все мои шрамы. Забирал мою боль. Заставлял мою душу светиться от счастья быть с ним. ОН – тот единственный, кто любил меня. А я его. Любил, и буду любить вечно…»
Дневник Узумаки Наруто, 19 марта 20ХХ год
* * *
Пять дней я просидел у его постели, не смыкая глаз, ожидая, когда он придет в сознание.
Дейдара Цукури, наш семейный врач, по просьбе брата прибывший через 10 минут после нашего появления, диагностировал пару сломанных ребер и сотрясение мозга, помимо всего прочего, разумеется.
Итачи потребовал от меня детальных объяснений, и после того, как я ему все рассказал, он разрешил, что бы Наруто жил в доме столько, сколько потребуется. Поднимаясь к блондину, я невольно отметил побледневшее лицо брата, сжатые кулаки и гневные искры в темных глазах.
Хотя мое состояние было не на много лучше.
* * *
… Серебристый BMW стремительно несся по шоссе на немыслимой скорости, обгоняя проезжающие мимо машины. За рулем сидел высокий стройный мужчина с торчащими в разные стороны светлыми волосами и пронзительными голубыми глазами. Кровь бешено стучала в висках.
Быстрее. Быстрее. Быстрее.
На заднем сидении раздался болезненный стон, от которого у мужчины сжалось сердце, и он крепче вцепился в руль побелевшими пальцами.
— Минато! – вскрикнула женщина, и мужчина автоматически повернул голову назад, не заметив, как ехавший впереди грузовик резко затормозил. Вновь обернувшись к дороге, он мгновенно осознал, что не успеет нажать на тормоз…
… Удар. Еще удар. Светловолосый мальчик семи лет упал на землю, прикрывая голову руками.
— Ты что себе вообразил, гнида? – пинок по ребрам. – Ты должен знать свое место.
Удары продолжали сыпаться с разных сторон еще несколько минут, которые для мальчика показались вечностью. Лежа на земле и корчась от боли, он открыл голубые глаза и посмотрел на темно-синее небо, где уже появились маленькие звездочки…
… Два парня прижали одиннадцатилетнего юношу к грязному кафелю в мужском туалете. Он не мог вырваться, и от каждой попытки получал все больше ударов. Третий парень разрезал его майку и, предупредив, чтобы он и не думал о том, чтобы закричать или позвать на помощь, начал медленно водить лезвием по его груди и животу, иногда нажимая сильнее, от чего по загорелой коже потекли алые струйки.
— Ты слишком уж смазливый, тварь, — прошипел главарь.
Ему сломали руку и обрезали волосы. К ранам на груди также прибавились порезы на спине и руках…
… Рыжий юноша четырнадцати лет издали внимательно наблюдал за своим светловолосым сверстником прищуренными бирюзовыми глазами. Он чувствовал мрачное удовольствие от того, что сегодня его план будет осуществлен.
Собравшись, он решительно приблизился к блондину сзади.
— Не рыпайся, или ты труп, — тихо сказал он и улыбнулся, почувствовав, как вздрогнул парень, когда его тела коснулась холодная сталь ножа. Встряхнув безвольное тело, он поволок парня в заброшенный подъезд.
Привязав руки пленника к стальному кольцу, вбитому прямо в стену, Гаара склонился над ним.
— Ты ведь уже взрослый мальчик, Наруто, и должен понимать, что сопротивляться бессмысленно.
Достаточно избив его, Сабаку начал нетерпеливо раздевать свою жертву.
— Пожалуйста… — слёзы брызнули из глаз, когда Гаара стащил с него брюки. – Пожалуйста, не надо!
— Заткнись! — Его грубо перевернули на живот, заставив встать на четвереньки.
— Не надо, пожалуйста. Только не это… — всхлипывал блондин, тщетно пытаясь сдвинуть ноги.
— Ты сам виноват, шлюшка. Все из-за твоей внешности. Тебе очень повезло, что до сих пор тебя не трогали. Я буду первым, но, поверь, далеко не последним.
С этими словами Гаара вошёл в него резко, сразу на всю длину. Наруто задохнулся, и слёзы брызнули из глаз ещё сильнее. Чувствуя, как по ногам потекла кровь, он молился, чтобы эта унизительная разрывающая боль быстрее закончилась. Однако мучитель не торопился. Движения продолжались еще и еще, Сабаку постепенно наращивал темп и глубину толчков, тихо поскуливая. Его пальцы сильно впились в золотистую кожу бедер.
Неожиданно кончив, он упал на Узумаки, придавив его к полу. Наруто не смог сдержать облегченного всхлипывания.
— Ты же не думаешь, что это конец? – ухмыляясь пропел его насильник, заставив блондина втянуть голову в плечи и зажмуриться. – Сейчас ты еще поработаешь свои прелестным ротиком.
Поднявшись, Гаара развернул его голову, приблизив к своему паху.
— Давай!
— Нет, — Наруто замотал головой, пытаясь вырваться.
— Ну раз так, тогда я тебе оставлю подарок на память, тварь!..
* * *
— Именно тогда я получил эти шрамы на лице, ставшие со временем тонкими полосками — по три на каждой щеке. Гаара прорезал кожу насквозь, стараясь сделать как можно больнее. Как будто мне было мало боли, когда он меня насиловал, — мрачно усмехнулся Наруто, пустым взглядом смотря на то, как собственные руки сминают ткань простыни. Уже несколько часов из голубых глаз текли слезы, которых он сам и не замечал, не зная, что плачет на протяжении почти всего рассказа. Но делясь воспоминаниями, он будто бы вынимал острые шипы из собственной израненной души.
Я сидел и не мог отвести от него взгляда. Сколько боли… Сколько же боли ему пришлось вынести? Я чувствовал, как с каждым произнесенным им словом мое сердце сжимается все больше и больше. Я пропускал его боль через себя, пытаясь хотя бы на грамм уменьшить ее для него.
Родители.
Приют.
Гаара.
А теперь еще и школа.
Неужели жизнь настолько жестока? Неужели в ней нет ни капли справедливости?
Я всегда полагал, что в моей жизни было слишком много боли и страданий. Куда уже хуже? Но теперь я понимал, насколько сильно я ошибался. По крайней мере, у меня есть брат, который любит меня и всегда будет на моей стороне, чтобы ни случилось.
А каково было ему?..
Нет. Теперь все будет по-другому. Он больше не будет страдать ни секунды. Слезы никогда больше не появятся в этих восхитительных небесно-голубых глазах. Я позабочусь об этом. Я спрячу, уберегу его от всех опасностей, окружу его заботой, лаской и… да, черт возьми, любовью. Я ведь люблю его. Люблю больше жизни. Я не смогу без него. Он мне нужен, как воздух. Никто не посмеет больше прикоснуться к нему, никто не посмеет взглянуть косо в его сторону. Пусть только попробуют. Убью. Растерзаю. Порву. Я душу отдам, лишь бы он больше не чувствовал боли.
— Наруто, — прошептал я, пересаживаясь на кровать. Я крепко прижал его к груди, а он вцепился в мои плечи, беззвучно рыдая. Я чувствовал, как слезы впитываются в рубашку, заставляя ее прилипать к моей коже, но также я чувствовал прерывистое дыхание и слегка вздрагивающее тело в моих руках.
Постепенно дыхание выровнялось, и он затих, погрузившись в глубокий сон. Я аккуратно опустил его на подушку и заботливо укрыл одеялом. Мягко прикоснувшись к его губам своими, я вышел из комнаты.
Спустившись вниз, я решительно опустился на стул рядом с братом. Итачи настойчиво подвинул ко мне чашку горячего чая и парочку бутербродов. Посмотрев на них, я поднял голову.
— Аники…
— Я знаю, Саске. Я понимаю твои чувства, — мягко сказал он, обняв меня сзади за плечи.
— Он для меня все. Но я не знаю, что мне делать, — я зажмурился, вспоминая рассказ Наруто.
— Ты любишь его, поэтому только ты сможешь помочь ему. Просто наберись терпения.
* * *
Всю следующую неделю Узумаки мучили кошмары. Он вскрикивал и метался по кровати. И только когда я ложился рядом и обнимал его, он успокаивался. Поэтому спали мы вместе. Просыпаясь, Наруто ничего не имел против моего присутствия, он лишь сильнее прижимался ко мне, слушая мое размеренное дыхание. Я в ответ зарывал пальцы в его шелковые волосы или же мягко скользил ими по его коже.
Меня безгранично радовало то, что он стремительно шел на поправку. Он уже мог самостоятельно передвигаться по дому, хотя я не мог заставить себя отказаться от того, чтобы не носить его на руках. Снова.
Мой день рождения выпал на середину лета, а именно 23 июля. И я всегда справедливо полагал, что это одни из самых счастливых дней моей жизни. Теперь же моим самым счастливым днем стало 12 ноября. Почему? Потому, что я был с моим любимым солнечным котенком…
— Саске, — задумчиво протянул Наруто, не донеся до рта кусочек онигири. Он сидел на кровати, укрытый теплым пледом, на коленях стоял поднос с едой. – Я тут подумал, — он замялся, опустив палочки. – Спасибо, конечно, тебе за все. Но я уже почти здоров. Мне, наверное, надо вернуться к себе в общежитие.
— Ты никогда туда не вернешься, и это не обсуждается, — я вновь отвернулся к окну, продолжая наблюдать за медленно падающими желтыми листьями.
— Н-но, Саске, я ведь не могу жить в твоем доме всегда, — я услышал непонимание и негодование в его голосе и вздохнул. В принципе, я знал, что этот разговор в скорости состоится, как знал и то, что никуда не отпущу его. Главное теперь донести это до него. Я нервно поежился, представляя его негативную реакцию. Быстро вытряхнув эти мысли, я еще раз глубоко вздохнул, оптимистически настраиваясь на серьезный разговор.
Я пересел к нему на кровать и, неотрывно глядя в голубые глаза, начал его переубеждать.
— Наруто, ты будешь жить здесь, со мной.
— Зачем? У меня есть собственная комната, – удивленно спросил он.
— Ты же понимаешь, что тебе нужна помощь. Ведь не зря Ирука-сенсей попросил приглядывать за тобой.
— Значит, ты делаешь это только по просьбе, — прошептал он, опустив глаза. Я сразу почувствовал, что ляпнул совсем не то, что надо, и начал быстро придумывать, как исправить ситуацию. Тишину комнаты наполнили странные шорохи, выдернувшие меня из раздумий. А подняв глаза, я вздрогнул и прямо-таки слетел с кровати, видя, как Наруто одевается.
— Нет! Наруто, пожалуйста. Я не… — мои мысли путались. – Я не то хотел сказать. Ирука-сенсей тут не причем. Я просто… я хотел сказать, что не могу отпустить тебя. Ты больше никогда не будешь один, — я прижал его к груди, игнорируя слабые попытки вырваться. – Я не могу без тебя. Наруто, пожалуйста…
— Почему? Почему я должен оставаться здесь? – сдавленно поинтересовался он. Я же чуть не застонал, почувствовав его горячее дыхание на своей шее. Послав все к чертям, я склонился к его лицу.
— Потому что я люблю тебя, — прошептал я и прикоснулся губами к его щеке. – Люблю. Люблю. Люблю. Люблю… — с каждым произнесенным словом я целовал его лицо. В носик, глаза, подбородок, шею, лоб, и снова щечки. Уголочек рта. Губы.
Я все же застонал, когда Наруто, вместо того, чтобы оттолкнуть, обнял меня за талию и прижался еще ближе.
О, господи! Неужели… Неужели…
Но все мои мысли вылетели в окно, когда блондин приоткрыл рот, чем я не преминул воспользоваться, смело погружая язык во влажную глубину.
«Наруто… Наруто…» — шептал я в перерыве между жаркими поцелуями. Я понимал, что для него это слишком рано, что боль, причиненная другими, была слишком сильной. Но я уже не мог себя контролировать. Мое тело мелко дрожало от его близости, но самое главное – я чувствовал такую же дрожь возбуждения в ответ. Мои руки сами блуждали по вожделенному золотистому телу, а губы уже переместились на нежную кожу шеи, оставляя собственнические метки.
Я не мог остановиться. А когда услышал громкий стон в ответ на свои действия, понял, что мира уже не существует. Остался только он. Его светлые волосы на белой подушке, лазурные глаза, затуманенные пеленой страсти, припухшие от поцелуев губы, приоткрытые в немом крике, жаркие руки, обнимающие мое собственное тело, мягкая кожа цвета меда…
Я даже не заметил, как мы остались без одежды.
— Саске! – всхлипнул он, закрыв глаза. Я приостановился и попытался успокоиться. Как бы сильно не хотелось, я не мог взять его сейчас. Когда воспоминания еще так свежи, но я мог помочь ему забыть, я мог стереть их своей нежностью, показать, что бывает по-другому. Нет, не бывает, а ДОЛЖНО быть по-другому.
Приняв решения и лаская каждую клеточку его тела, я целеустремленно начал спускаться все ниже. А достигнув цели, выдохнул, сдерживая собственное желание. Сейчас он. Только ОН.
Я не знал, как это делается, но надеялся, что у меня все получится.
Неумело поцеловав головку, я провел языком по всей длине, после чего обхватил губами и погрузил его в рот.
В глазах заплясали разноцветные блики, когда я услышал крик собственного имени и почувствовал, как его тело сильно выгнулось в агонии наслаждения. Дальше были лишь бессвязные стоны. Я же не прекращал ритмичных движений, погружая его плоть в рот, обволакивая собственным жаром, лаская языком.
— Сас…ке, — выдохнул блондин. – Саске!
Набрав побольше воздуха, я сильнее заглотил его член и сразу же почувствовал, как в горло ударила обжигающая струя. Я резко отстранился, чтобы не задохнуться, и посмотрел, как обмякло его тело, как медленно восстанавливается дыхание, как побледневшие пальцы отпускают смятые края простыни. Чуть приподнявшись, я приложил ухо к его груди и слушал бешеный ритм его сердца.
* * *
Услышав громкий вскрик наверху, Итачи Учиха ухмыльнулся и поднял свой вибрирующий телефон. Он позволил себе мрачно улыбнуться, прочтя смс-ку.
«Заказ выполнен. Объект устранен».
Он знал, что сделает невозможное, лишь бы его младший братик был счастлив.
Глава 5. Предъявленный счет.
Жизнь ничего не дает бесплатно,
и всему, что преподносится судьбой, тайно определена своя цена. (с)
и всему, что преподносится судьбой, тайно определена своя цена. (с)
«Никто не хочет этого признавать, но плохие вещи происходят постоянно.
Жизнь несправедлива.
Это правило, в котором нет исключений. Это даже не подлежит обсуждению.
Из всех вещей время менее всего принадлежит нам, и более всего нам недостает его.
Три месяца.
Ровно три зимних месяца мне было даровано ослепительное счастье. И я благодарен за каждую секунду. Декабрь, январь, февраль. Для меня они были самыми жаркими.
Там, где-то глубоко внутри, живет ощущение, что это было в моей жизни всегда.
Я не знаю почему, я не знаю за что, но я чувствовал, как любовь наполняла меня. Стирала все грани реальности. Меняла мрак на свет, меняла боль на наслаждение, безразличие на радость.
Саске… Саске… Саске…
Это имя я готов повторять вечность.
Милый, неповторимый, единственный, самый родной, нежный, любимый, мой…
Я не могу выразить словами то, что творилось со мной, когда он смотрел на меня, обнимал, целовал. Когда он приближался ко мне, мое дыхание сбивалось, глаза закрывались, сердце срывалось с нормального ритма, тело дрожало от предвкушения, а бедра сводило сладкой судорогой.
В его глазах я видел весь мир. Мир без боли.
Он подарил мне наслаждение, граничащее с безумием. И я с радостью бросался в этот омут ласки и нежности.
Я доверился ему, и не пожалел об этом ни на миг.
Я знаю, что был слишком наивен, но тогда я полагал, что буду рядом с ним всегда.
Как же жестко я ошибался. Я должен был знать, что в жизни за все нужно платить.
Именно март стал началом конца…»
Дневник Узумаки Наруто, 20 марта 20ХХ год
* * *
Я решительно толкнул дверь и сразу же почувствовал на себе взгляды десятков глаз. Разговоры стихли, и оглушительная тишина растеклась по комнате.
— Доброе утро, Ирука-сенсей! Простите за опоздание! – я увидел, как учитель радостно улыбнулся и махнул рукой.
— Ничего-ничего, проходите. Подойдете ко мне на перемене, обсудим, как Вы отработаете двухнедельный прогул, — сказал он и, уже обернувшись к классу, произнес: — А теперь продолжим урок.
Под удивленные взгляды одноклассников я прошел к своему столу и уселся, все так же сжимая в левой руке теплую ладонь и не собираясь отпускать. Сегодня на мне были черные брюки и новенькая синяя рубашка, под цвет глаз сидящего рядом парня. Он выбрал себе такие же черные брюки, под которые надел яркую оранжевую байку с крупными белыми полосками.
Я помню, как мы ее покупали.
Насильно затащив его в магазин, я сказал выбирать все, что он захочет. Он, конечно же, меня не послушал и, стесняясь, ответил, что ему ничего не нужно. Я лишь вздохнул, зная, что так и будет.
— Наруто! – грозно начал я, неправдоподобно нахмурившись. — Если ты не выберешь то, что тебе нравится, я скуплю половину магазина. Ты этого хочешь?
— Нет.
— Отлично! Тогда начнем с обуви, — и я подтолкнул его к ближайшему стеллажу. Так начался наш шопинг. Как только я видел, что он остановился рядом с какой-нибудь вещью, сразу же добавлял ее к нашим покупкам и не обращал внимания на его попытки возразить. Лишь однажды он сам положил в нашу корзину понравившуюся ему вещь. Этой вещью была байка.
Но это так, отступление.
Сейчас же, достав ручку и тетрадь, я сидел и нежно поглаживал его ладонь, постоянно ловя на себе злобные взгляды Харуно и Хьюги. Я вздрогнул, когда почувствовал одобрительный хлопок по спине от Шикамару, который тут же снова уснул, и улыбнулся. Пошли они все!.. Мне важен только Наруто. Отметив его напряжение, я наклонился и зашептал:
— Нару, не обращай внимания. Есть только я и никто больше, — он послал мне благодарный взгляд аквамариновых глаз, от которого мое сердцебиение ускорилось. Я постарался расслабиться, чтобы снять напряжение в паху, и чуть не подпрыгнул, когда почувствовал на бедре горячую ладонь. Черт возьми, все мои попытки накрылись медным тазом!
Сглотнул, когда увидел в его глазах озорные искорки. Черт!
Всю пару я просидел, как на иголках.
На перемене, когда класс опустел, мы подошли к Ируке-сенсею. Я встал сзади и, увидев, что учитель пока не обращает на нас внимания, чувственно потерся восставшей эрекцией о его ягодицы и усмехнулся, когда он проглотил стон и немного выгнулся.
— Итак, — Ирука-сенсей тактично сделал вид, что ничего не заметил. – Наруто, я очень рад, что с тобой все в порядке. Все налаживается?
Узумаки смущенно кивнул. Я же демонстративно обнял его за талию.
— Отлично, тогда так. По каждой пропущенной теме напишете самостоятельную работу. Свободны, — сенсей махнул рукой, и мы быстро выскочили за дверь.
Впихнув Наруто в ближайшую подсобку и закрыв дверь на замок, я яростно впился в его мягкие теплые податливые губы, и под моим напором они сразу же разомкнулись. Я просунул руки под его кофту, поглаживая каждый шрам, лаская все, до чего мог дотронуться. Я уже не контролировал себя. Прижав его к стене, я вновь потерся об него бедрами. Он страстно выгнулся в ответ, судорожно сжимая мои плечи. Я приподнял голову и посмотрел в его глаза. В них отражалась любовь и такое желание, что я невольно застонал в голос. Скользнув взглядом по его припухшим губам, я набросился на его шею, не сильно прикусывая и сразу же зализывая каждый укус. Я оставлял на нем свои метки, яркие пятна засосов, подтверждающих то, что он только мой.
— Саске, пожалуйста, — всхлипнул Наруто, и я понял две вещи: у нас мало времени и не надо тратить его попусту. Я расстегнул молнию на его брюках и опустился на колени, намереваясь подарить ему наслаждение. Но, видимо, у него были иные планы.
Он обхватил мое лицо ладонями и заставил меня подняться.
— Нет, Саске. Не так, — он развернулся, приспустил брюки, оперся руками о стену и вызывающе прогнулся в пояснице.
Я быстро захлопнул рот, чтобы не закапать пол слюной. Приблизившись, я опустил ладони на его ягодицы, сжал, услышал в ответ нетерпеливый стон.
— Саске…
Чуть раздвинув их, я приник языком к заветной дырочке, обильно смачивая слюной.
— Саске…
Я встал и, чуть не порвав брюки от нетерпения, расстегнул ширинку. Приблизился, почувствовал дрожь возбужденного тела и, преодолев небольшое сопротивление, проник внутрь. И сразу же стал размашисто двигаться, чувствуя встречное движение его бедер. С каждым толчком волна безумия накрывала меня с головой. В глазах плыло. В ушах раздавались приглушенные стоны, сдавленные просьбы ускорить темп, чему я и последовал. Чувствуя, что не выдержу долго, я обхватил его член и стал двигать рукой в такт своим толчкам.
Пару секунд - и мир разбился на тысячи осколков. Тело свело судорогой. Сильнейшее наслаждение заставляло кровь бешено мчаться по венам. Постепенно напряжение отпускало, навалилась приятная истома. Я начал покрывать легкими поцелуями смуглую кожу его спины. Тело Наруто до сих пор дрожало. Я развернул его. Голубые глаза были закрыты, веки с пушистыми ресницами слегка подрагивали.
— Наруто?
— Боже, Саске… Неужели мы занимались этим в школе?
Я лишь хмыкнул в ответ на этот риторический вопрос, обнимая и мягко поглаживая своего Наруто.
Во время обеда в школьной столовой я набрал всякой еды, и мы расположились за пустым столом возле окна. Сквозь стекло пробивались яркие солнечные лучи, играя в его волосах и заставляя кожу светиться медовым отливом. Однажды вечером, когда мы лежали в обнимку и делились секретами, Наруто признался, что очень любит солнце. Я рассмеялся вслух и в ответ на его озадаченный взгляд сказал, что он сам похож на маленькое солнышко. А он просто поцеловал меня и прижался сильнее.
Неожиданно к нашему столу приблизилась девушка из параллельного класса. Я догадывался, зачем она подошла, и мысленно усмехался. Неужели они еще не поняли?
— Саске-кун, а давай…
— Мне неинтересно, — я грубо ее перервал и взял Наруто за руку, заставляя подняться и пойти за мной. Я намеренно остановился в центре столовой и обнял его за талию, прижимая к себе настолько, насколько это вообще возможно. Не дав ему задать вопрос, я стремительно впился поцелуем в его губы, и сразу же разомкнув их, погрузился во влажную глубину его рта. И в ту же секунду весь шум, все разговоры и крики учеников отошли для меня на второй план. Были только его губы, их вкус, нежность. Я отстранился и чуть не застонал, увидев, как заблестели его глаза. Я знал, что абсолютно все в столовой видели наш поцелуй, поэтому улыбнулся и, взяв его руку, вышел в коридор.
После такой открытой демонстрации вопросов больше не возникало. Каждому стало предельно ясно, что отныне Наруто - не тот человек, над которым модно смеяться и издеваться. Я заявил на него свои права, и теперь любой, кто посмеет к нему прикоснуться, испытает на себе весь гнев Учиха.
Узумаки Наруто, мой любимый солнечный котенок, которого я окружил заботой и лаской, изменился.
По настоянию Дейдары я пристально следил, чтобы он правильно питался. И это явно шло ему на пользу. Теперь он больше улыбался и смеялся над беззлобными подколками Итачи. На лице брата с недавнего времени и, видимо, надолго, поселилась снисходительная ухмылка.
Теперь голубые глаза, казалось, светились изнутри. И я был горд тем, что это именно я заставил их наполниться этим светом. Каждую ночь мы дарили друг другу блаженство, а после засыпали в объятиях друг друга. Мы всегда были вместе, ведь я ни за что на свете не отпущу его. Просто не смогу.
Новогодняя ночь стала для меня самым счастливым событием. Я долго думал над подарком, ведь Наруто ни в чем не нуждался. Поэтому я остановился на простом золотом кольце, на внутренней стороне которого были выгравированы наши имена. Но он подарил мне намного больше. Он подарил мне то, чего не купишь за деньги. Он подарил мне свое сердце.
Эти три заветных слова.
В принципе, я уже знал это. Ведь он полностью доверился мне. Мне одному. Но все же я, казалось, даже увидел сияние собственной души, когда он прошептал: «Я люблю тебя».
Последующая за этим страстная ночь навечно отпечаталась в моем сознании.
Он мой. И телом и душой он принадлежит мне. Это бесценный дар. И я никогда не предам и не оставлю его.
Дни пролетали за днем, сплетаясь в единый клубок радости и счастья. Счастья быть вместе. Чувствовать его рядом. Знать, что именно я раскрыл его, изменил его отношение к жизни.
Я просто любил его.
И был любим.
И ничего не предвещало беды.
* * *
— Саске, ты чего? Ты же знаешь, что я не умею водить!
— Перестань, Наруто. Это нетрудно, и я буду тебе подсказывать.
Темно-синий седан остановился на обочине. Парни поменялись местами.
Машина завелась и резкими толчками поехала вперед.
— Я правильно делаю? – обеспокоенно спросил Наруто, крепко сжимая руль обеими руками. Голубые глаза не отрывались от серого изгиба дороги.
— На педаль нужно давить мягко и плавно, Нару-у, — Саске чувственно потер его бедро и усмехнулся, когда почувствовал ответную дрожь.
Автомобиль поехал ровнее.
— Вот, уже лучше. У тебя отлично получается, — Учиха нагнулся и чмокнул парня в щечку. Видимо, этого ему показалось мало, потому что он повернул голову Узумаки к себе и страстно впился в его приоткрытый рот.
Руки на руле дрогнули, и автомобиль вильнул в сторону.
Внезапно оба почувствовали сильнейший толчок, и в ту же секунду их накрыла темнота.
Глава 6. Смерть - это только начало?
Часто для того, чтобы жить,
надо больше мужества, чем чтобы умереть. (с)
надо больше мужества, чем чтобы умереть. (с)
«Не думайте, что я сумасшедший, или больной на голову. Смерть – это мой добровольный выбор. Вполне осознанный.
Я чувствую ее дыхание на моей коже. Она пришла за мной, и я встречу ее с радостью. Ведь меня уже ничего не держит. Я - "нищий", у которого нет стимула к жизни.
Мое дыхание — это легкий ветерок, шуршащий сухой пожелтевшей листвой. Мои слезы — это мелкий дождь, безразлично барабанящий по стеклам. Мои глаза – это безграничное небо, к которому невозможно прикоснуться. Мое сердце – это большая роза, осыпающаяся алыми лепестками. Моя душа – это кровавые осколки. Моя судьба – это боль. Моя жизнь – это смерть.
Я никто. И меня нет.
Я виноват во всем.
Я потерял свой единственный лучик света.
Теперь я готов».
Дневник Узумаки Наруто, 21 марта 20ХХ год
* * *
Учиха Итачи всегда знал, кем будет, когда вырастет. Еще с начальных классов он стремился к совершенству. Идеальный во всем: круглый отличник, примерный сын, заботливый брат, успешный спортсмен, подающий большие надежды наследник одного из самых богатых людей Японии. У него не было недостатков, как впрочем, и слабостей.
Кроме одной.
Она появилась, когда ему было семь лет. Маленький копошащийся комочек на руках матери. Ему разрешили подержать, и он впервые взглянул в лицо младшего брата. Это была точная копия его собственного лица. Его глаза. И в эту минуту он понял, что должен стать лучшим, стать примером для единственного человека, для того, кто отныне был для него самым близким на земле.
Он с детства научился контролировать свои эмоции, поэтому, даже когда погибли родители, он остался внешне невозмутим. Подписав все бумаги и, раздав необходимые распоряжения, он закрылся в своей комнате, и лишь тогда дал себе волю. Зарыдал в голос, опустившись на колени и уткнувшись лбом в пол.
Все последующее время на его лице была маска холодной отрешенности, хотя глубоко внутри сердце обливалось кровью,когда он видела, как изменилось поведение брата.
И ради него он был готов на все.
Итачи был атеистом, но в связи с последними событиями он готов был вознести благодарную молитву и Каме, и Будде, и Одину. Ведь его братишка был счастлив.
Безумный вихрь, ворвавшийся в их жизни и растопивший лед отчуждения, оказался израненным маленьким котенком со своими собственными чувствами и проблемами. И Учиха-старший готов был прибегнуть к любым, даже самыми радикальным способам. Поэтому он ни секунды не задумывался, когда поручил кое-кому избавиться от проблемы под названием «Сабаку Гаара». Нет, Итачи не был чудовищем и, естественно, не убил его, но теперь был уверен, что тот никогда больше не побеспокоит солнечного парня его глупенького брата.
В это время Учиха был спокоен, и в какой-то мере даже счастлив.
Счастлив до того момента, когда в тишине его кабинета прозвучал настойчивый звонок мобильного телефона. Именно тогда, 16-го марта, его маска безучастности треснула, и он полностью разгромил собственный кабинет, поддавшись душевной боли.
Сейчас он стоял в коридоре отделения интенсивной терапии и, не веря, смотрел сквозь стекло на бледное лицо брата, на глаза, закрытые темными веками, на кислородную маску, накрывшую побелевшие губы. Краем уха он слушал то, что объяснял ему врач.
«… автомобильная авария… еле успели спасти… сломанная нога… ребро пробило легкое… временная остановка сердца… сотрясение мозга…», и страшное слово «кома» с навязчивой периодичностью проносились в его сознании.
Он в прострации перевел взгляд на человека, сидящего рядом на пластиковом стуле, беззвучно рыдающего и вздрагивающего от каждого шороха.
— Наруто! Что произошло?!
— Итачи-сан, мы… мы возвращались с концерта, когда он дал мне порулить… — его дыхание срывалось, он отчаянно вытирал слезы, все больше размазывая их по лицу. – Он… объяснял мне, что делать, а я… я следовал его указаниям… А он, — слезы из голубых глаз потекли еще сильнее, но он не обратил на это никакого внимания. – Он говорил, что у меня хорошо получается, и наклонился, чтобы… чтобы поцеловать меня, — прошептал блондин. – И тут наша машина въехала в дерево… — он замолк и опустил голову на согнутые колени, обхватив их дрожащими руками.
В этот момент Итачи сорвался.
— КАК?!! Как такое могло произойти? – закричал Учиха, вцепившись в собственные волосы, грудь просто разрывалась от боли. – Зачем? Зачем он доверил тебе управление? Ты же не умеешь водить? Почему ты не увидел дерево? Почему не затормозил? – от каждого его слова тело парнишки вздрагивало. — А теперь… он в коме. А ты отделался парой синяков и ушибов. Это несправедливо. Почему он? Почему именно он?
Итачи съехал по стене на пол, закрывая лицо ладонями. Конечно, он недооценивал повреждения Узумаки, который получил вывих плеча, сломанный нос и гематому левого виска, помимо синяков и ссадин. Но на тот момент он думал лишь о Саске. Он просто не мог поверить, что не уберег своего маленького глупого братика. И естественной реакцией было переложить ответственность на другого, винить кого угодно, только не себя.
И он винил. Не помня себя от боли, он обвинял во всем того, кто был ближе всех. Наруто.
Сам Наруто лишь всхлипывал, слушая обвинения Учихи-старшего. И он верил, что виноват. Он был виноват во всем. Он практически убил любимого человека.
Каждый раз, когда он думал об этом, его сердце замирало, и он переставал дышать. Все слова, которые он хотел сказать, застревали в горле, перекрывая выход воздуху.
Он никогда больше не поцелует его.
Он никогда не услышит его смех, не ощутит тепло его ладони на своей талии.
Что может быть хуже?
Итачи не осознавал того, что наделал своими словами, когда, встав со стула и бессмысленно глядя вперед, он вышел из здания больницы.
* * *
Наруто медленно и бесцельно брел по улице. Он не знал, куда идет, его это и не занимало. Он был полностью погружен в собственные страдания, не воспринимая окружающий мир.
Поэтому он не заметил, как за ним в переулок свернуло шесть угрюмого вида парней. Он не обратил внимания, когда его грубо прижали к каменной стене дома и начали избивать. Он не слышал, что ему говорили. Он не почувствовал, когда его раздели и поставили раком.
Он был безвольной куклой.
Всего лишь пустой оболочкой.
В данную минуту он ничего не чувствовал.
Здесь было только его тело.
Его грубо изнасиловали все шестеро и, напоследок сильно отпинав, бросили окровавленного лежать на сырой земле. Он пролежал так несколько часов.
После, кое-как поднявшись, он добрался до своей комнаты в общежитии. Никто его не остановил, не поинтересовался, что с ним, никто не предложил помочь.
Запершись в комнате, блондин ничего не ел и практически не спал.
Он продержался ровно шесть дней, изливая свои мысли и чувства на бумагу.
* * *
…Наруто неспешно прошел в ванную комнату и забрался в чуть остывшую воду. Полежав пару минут, он решительно взял с полочки над ванной лезвие и резко провел им по своим запястьям, чувствуя мгновенную, но такую приятную боль.
Боль избавления.
Он закрыл глаза. Его губы тронула легкая и печальная улыбка. В сознании мелькали обрывки жизни. Плохие и хорошие. Темные и светлые. Слишком болезненные, мрачные, но присутствовали и радостные. И все хорошее и светлое, что с ним было, что уместилось всего лишь в три месяца, и это было намного дороже всего мира, всего его существования.
И связано оно было лишь с одним именем.
Расслабившись, он откинул светловолосую голову на бортик ванной. Даже сквозь закрытые веки он чувствовал, как вода медленно меняет цвет на кроваво-красный…
@темы: саске/наруто, фанфики